ГЛАВА ВТОРАЯ

ХАРВИ

— Я согласен, — сказал я, оглядывая большое пространство огороженных пастбищ и простые, но прочные клетки для кроликов. — Ясно, что это знак, — пробормотал я в основном себе под нос. Крошечный домик, похожий на хижину, выглядел не очень, ради всего святого, он покрашен в фиолетовый цвет, но в нем имелись спальня и лофт со спальным местом — по крайней мере, гостям будет где расположиться, если они когда-нибудь появятся.

Проведя несколько лет в мечтах о строительстве клеток своими руками для своего собственного поголовья, я был потрясен, когда нашел земельный участок, сдававшийся в аренду, на котором они уже имелись. Честно говоря, полный облом. Решив вместо покупки взять дом в аренду, я испытал чувство неудовлетворенности, но мои родители были правы, когда говорили, что не стоит спешить. Не хватало мне еще вложиться в недвижимость, которую я никогда не видел и не определился, подходит ли она для того, чтобы обосноваться там навсегда.

Но я скучал по дому. Не по родному городу, конечно же, а по своей семье. Прожив в дали от дома почти десять лет, я начал тосковать по стабильности и близости. Я вырос в семье из десяти человек и в то время испытывал потребность во времени и пространстве для самого себя. И первой возможностью выбраться из Огайо стала работа на ферме по разведению ангорских коз в Новой Зеландии. Мне нравилась смена обстановки от бешеного темпа пригородного Дейтона до тихой, фермерской Новой Зеландии. Я научился управляться с поголовьем коз и в конечном итоге получил достаточно земли, чтобы завести ещё и ангорских кроликов.

Фермой владела женщина, которая уже сделала себе имя в качестве производителя превосходной ангорской шерсти, используемой для пряжи класса люкс. И когда разведение кроликов наконец пошло в полную силу, пряжа, которую мы пряли, была еще более фантастической. Я так увлекся кроликами, что решил вернуться в Штаты, чтобы быть ближе к своей семье и основать свою собственную кроличью ферму.

По дороге домой я остановился в Германии, чтобы отобрать свое поголовье у известных животноводов, но кроликов должны были доставить только через две недели. Я планировал, что за это время быстро построю клетки и огорожу пастбища для них. И что, черт побери, мне теперь с собой делать? После многих лет физического труда я привык к движению, привык находиться на свежем воздухе. Я ненавидел бездельничать. К тому же уже успел переделать всю работу, какая была, в доме у родителей и несколько раз сходил со своей собакой в поход.

Проследовав за агентом по недвижимости в его офис в центре маленького городка, я подписал необходимые документы по аренде и сразу же забрал ключи.

— Я бы посоветовал вам отправиться в ИКЕА в Атланте, если хотите обставить весь дом сразу, — объяснил агент. Парень выглядел респектабельно и окинул меня оценивающим взглядом, прежде чем узнал, что я зарабатывал на жизнь разведением кроликов и никогда никуда не ездил без своей собаки. — Это чуть меньше двух часов езды, если только не попадете в час пик. И учитывая, что вы водите... грузовик... то сможете увезти всё за одну поездку.

Я проигнорировал его насмешку относительно моего старого, обшарпанного грузовика.

— А тут есть поблизости хорошие комиссионные магазины? — поинтересовался я, представляя свой дом более уютным и имеющим свой собственный стиль, в отличии от простых, современных линеек меблировки квартир от ИКЕА.

Мужчина слегка скривил губы и пригладил рукой рубашку от Brooks Brothers словно пытаясь успокоить свои нервы из-за отсутствия у меня вкуса.

— Откуда мне знать.

Я подавил смешок и позвонил тому, что мог знать. Проведя увлекательный день с мамой на местных блошиных рынках и в антикварных лавках, мы закончили его в местной пиццерии, встретившись там с отцом и моей сестрой Эми за гигантским пирогом. Весенний вечер был достаточно теплым, чтобы наслаждаться трапезой на свежем воздухе, а благодаря кувшину холодного разливного пива этот вечер стал ещё прекраснее.

Я сделал глоток и вздохнул, откинувшись на спинку стула и взглянув на вершину расположенного неподалеку горного хребта, окрашенного закатом в золотой цвет. Дейзи, фыркнув, улеглась у моих ног под столом. Я заметил, как Эми скинула босоножки и зарылась пальцами ног в густую собачью шерсть.

— Похоже, теперь ты обитатель Маунт-Эллери, — усмехнулась Эми. — Желаю удачи.

— Цыц, — предупредила мама. — Ты спугнешь его еще до того, как он успеет переехать.

Глаза Эми озорно сверкнули.

— Просто это место не такое клёвое, как Дэйтон. Потребуется время, чтобы привыкнуть.

Я вопросительно посмотрел на Эми.

— Вряд ли тебе известно, раз уж ты ни разу не навестила меня, но в последнем городе, где я жил, всего двадцать восемь жителей.

— Фу. — Ее самодовольное выражение сменилось гримасой ужаса.

— Ага, — рассмеялся я. — Думаю, что смогу справиться с вашим маленьким горным туристическим городком. А если мне надоест, Атланта рядом. — Я не стал говорить о том, что Атланта известна своим активным гей-сообществом, но Эми все равно ответила на невысказанные слова.

— Да это не проблема. Думаю, я уже говорила тебе, в Маунт-Эллери полно геев. Их тут даже больше, чем в Атланте ... На душу населения, я имею в виду.

— Правда? — Я чуть пивом не подавился. И чему удивляться, если даже агент по недвижимости ко мне клеился?

— Да. — Пожала плечами Эми. — По крайней мере к Брину постоянно подкатывают и приглашают на свидания. Два парня, с которыми он познакомился в футбольном лагере для девочек, в первую же неделю своего пребывания там пригласили его вступить в общественный клуб ЛГБТ. Они сказали, что это самое большое сообщество в городе для одиночек, геев или натуралов.

В течение многих лет я слышал о её лучшем друге, но до сих пор ни разу не встречался с ним. Хотя, насколько я знал, Брин не был плейбоем. Он больше походил на домоседа, повернутого на компьютерах, и относился к тому типу парней, которые с самого начала хотели завести семью и детей. Моя полная противоположность.

— И он вступил?

Теперь уже мама фыркнула от смеха.

— Да ты что, нет! Ты можешь представить Брина на холостяцкой вечеринке? Скорее всего он подаст жалобу на шум еще до того, как войдет через парадную дверь.

— Ну, на самом деле, я тоже не ищу таких мероприятий, — признался я. — Может, через какое-то время я и присоединюсь к ним, чтобы завести друзей или типа того, но... — Я поймал взгляд Эми и заметил, что она старается не засмеяться. Хотя мы не были близки много лет, я знал её достаточно хорошо, чтобы понять, что мы с ней думали об одном и том же: этот клуб вероятно больше походил на место для поиска сексуальных партнеров, а не настоящих друзей.

— В любом случае, — произнес я, пронзив её пристальным взглядом, — может, ты когда-нибудь познакомишь меня с Брин. Я бы хотел по крайней мере встретиться с близнецами.

При упоминании дочерей Брина глаза Эми загорелись.

— Непременно. Они сейчас в таком веселом возрасте. И с ума будут сходить по кроликам.

Я никогда на самом деле не понимал ее отношений с двумя детьми, которых она родила для своего лучшего друга. По словам моих родителей, девчонки относились к моей сестре как к любимой тетушке. Мне всегда было интересно, что думает по этому поводу сама Эми. Учитывая разницу во времени между Новой Зеландией и США, в последние десять лет я, само собой, немного отдалился от большинства членов своей семьи, поэтому мне казалось, что еще рано задавать Эми такие серьезные вопросы. Может быть, со временем, когда мы восстановим более тесную связь, ей будет проще поделиться со мной, тяжело ли ей находиться рядом с детьми, которых она родила, не являясь при этом их родителем.

Когда я впервые услышал о ее желании стать суррогатной матерью для своего друга, то жутко испугался. Эми на два года младше меня, а значит, я по-прежнему считал ее маленькой и нуждающейся в защите. Как, черт побери, она могла желать выносить ребенка для кого-то другого, если еще не родила своего собственного?

В конце концов, как-то раз в выходные я встретил в Крайстчерче пару, которая рассказала мне о невероятном подарке, который преподнесла им их суррогатная мать, родив их первого ребенка. Они говорили о ней так, словно она была ангелом на земле, и я наконец начал понимать, что моя сестра не была импульсивной и наивной; Эми была щедрой и любящей. После этого я стал смотреть на вещи по-другому. Постепенно я преодолел легкую неприязнь, которую испытывал к ее другу Брин, и старался напомнить себе, что не могу даже начать оценивать ситуацию, находясь за тысячи миль.

Но теперь я был здесь. И с нетерпением ждал, когда же наконец начну следующую главу своей жизни.

Мама наклонилась над столом и сжала руку Эми.

— Родная, каким сайтом пользовался Брин, когда купил тот старый телескоп для девочек? Думаю, Харви захочет что-то подобное. Его дом идеально подходит для наблюдения за звездами.

— «Сердцем к сердцу». Это приложение для знакомств, но сейчас там размещают также частные объявления и всякое такое. Ты сможешь поставить фильтр Маунт-Эллери или Атланта, но будешь удивлен, насколько активна местная группа.

Мама щелкнула пальцами.

— Точно. Я знала, что там было что-то про сердце. Можешь также поискать комод для продажи и, может, диван-кровать или что-то подобное для лофта.

После ужина мы вернулись в дом моих родителей, и я быстро ускользнул в комнату для гостей, где собирался провести последнюю ночь перед переездом. Я загрузил приложение «Сердцем к сердцу» и начал просматривать объявления.

Я не наткнулся ни на комод, ни на диван-кровать, зато нашел себе занятие на следующие несколько дней.

Хотя я испытал разочарование, что мне не придется строить клетки для кроликов, проектирование и строительство домика на дереве с нуля казалось еще более увлекательным занятием.