— Пить. Мне хочется пить, - попросила я «застенчиво».

— Я бы тоже не отказалась от бокала пунша, — повернувшись к нам, смущенно призналась Аляна.

— Желание дам для меня превыше всего, — последовало напыщенное, и Валентин поспешил к журчащему хрустальному фонтану, исторгающему струйки пунша.

— Как вы посмели прийти на бал в этом безобразии?!— приблизившись к нам и сцепив перед собой руки, возмутилась сваха громким шепотом.

— Почему сразу - безобразие? — спросила я с притворным сожалением, дерзко окинув наряд самой женщины. — Белый – мой любимый цвет!

— Дурные вкусы нужно тщательнее скрывать! — впилась в меня взглядом очковой кобры сваха.

— Подношение очаровательным дамам! — прервал нашу «задушевную» беседу вернувшийся и ни о чем не подозревающий Валентин. Под недовольное сопение свахи он учтиво протянул нам с Аляной бокалы. Стоило ему повернуться к Вороне, как все его обаяние испарилось, и с кислым выражением лица он предложил:

— Вина?

— Не откажусь от столь любезного предложения, — склонив голову набок, снисходительно согласилась сваха.

Валентин скривил губы в подобии улыбки и с видимой неохотой отошел.

— Вам повезло, девушки, что такой обаятельный джентльмен выделил вас, — надменно вскинув брови, произнесла сваха. Растянув губы в радушной улыбке, она повернулась к Рыжему (так я мысленно окрестила еще одного Кощея), целеустремленно направлявшемуся в нашу сторону.

— Даниил, —шепнула подруга. На ее скулах заиграл румянец, а в глазах появилась тоска.

—Знакомый? — кивнула я на мужчину.

— Друг. Мы все детство провели вместе, — смущенно пояснила Аляна,— играли в лесу.

— Играли, говоришь… — задумчиво протянула я, но та, кажется, этого не заметила. Зато сваха держала ухо востро и тут же вмешалась:

— Для вас, девушки, он Даниил Алексеевич.

— Вы правы, Даниил – это слишком… — согласилась с ней. Женщина удивленно воззрилась на меня, и я ее обрадовала: — Данилка! Хотя Данька - куда проще… и по-свойски.

Черт. Вот ведь незадача–мужчина все слышал и едва подошел к нам, как сразу же снисходительно разрешил:

— Для близких Аляны я просто Даниил.

Даниил по-мальчишески подмигнул подруге. Аляна, робко опустив глаза, промямлила:

— Столько лет прошло… — я локтем ударила ее легонько в бок. Она нервно стиснула пальцы и, набравшись храбрости, посмотрела на мужчину. — Я и думать не смела, что ты меня узнаешь.

— Как я мог забыть свою подругу по проказам... — последовал шутливый ответ. Почти сразу мужчина вкрадчиво добавил: — …и ту, которой обещал танец на всамделишном балу?

— Хватит тебе. Это были девичьи грезы. Пустые мечты, — стушевавшись под ехидным взглядом свахи, начала Аляна нервно оправдываться. Выглядела она при этом все же польщенной.

— Ничего не грезы, — вступилась я за нее. — Обещал – пусть приглашает!

— Девушка дело говорит, — хитро покосился на меня Рыжий и предложил подруге руку.

— А Мира? — сжав ее, растерянно пробормотала Аляна. — Я не могу ее оставить.

— Твой ангелочек никуда не денется, — уверенно прервал ее мужчина, увлекая к танцующим. — И она не одна – с ней мадам сваха...

Следующие его слова заглушили аккорды легкой и заводной мелодии.

— Довольна? — язвительно поинтересовалась сваха.

— Довольна, — ответила с вызовом.

— Как ты не поймешь, Даниил Алексеевич – не пара твоей подруге.

— Почему, позвольте узнать?

— Он наделен властью от рождения, а она кто? Простая дочь лесов –и не более того, — последние слова женщина почти что выплюнула.

— Что с того?.. — спросила обманчиво спокойно.

— Она не может составить ему превосходную партию, — иронично улыбнувшись и медленно растягивая слова, пояснила она.

Несмотря на весь гнев и презрение, что захлестнули меня, постаралась ответить как можно спокойнее:

— Это решать не Вам, мадам Сваха.

— Родные Даниила Алексеевича никогда не согласятся на этот брак, -понизив голос, проскрежетала Ворона.

— Если он настолько зависит от их мнения, тогда тем более Вам не о чем беспокоиться,– равнодушно пожала я плечами.

Лицо женщины побагровело. Она открыла рот, явно намереваясь окатить меня очередной порцией своего презрения, но отчего-то передумала и закрыла его. Плотно сжав губы, сваха устремила взгляд на танцующих. Грациозно скользя по паркету, раскрасневшаяся Аляна млела в объятиях Даниила, а тот, склонившись к ней, что-то шептал на ухо.

— Ваше вино, мадам, — протянул Вороне бокал с белым игристым неслышно подошедший Валентин.

Сваха вмиг осушила свой бокал. Бесцеремонно вырвав из рук мужчины второй, под его изумленным взглядом заодно выпила и его, пояснив:

— С этими смотринами нервы уже ни к черту.

Ошарашено кивнув, мужчина направился с пустыми бокалами обратно к столам, но Вороне уже было не до него –она во все глаза уставилась на склонившегося перед ней в полупоклоне Драгомира.

— Мадам Ольга, — учтиво приветствовал ее тот, отчего сваха вся разомлела и игриво стрельнула в него глазками.

— Драгомир Павлович, — ее голос взволнованно дрогнул, и она кокетливо провела рукой по волосам.

— Мадам, Вы как всегда обворожительны, — губы Кощея дрогнули в улыбке, но ко мне он обратился неожиданно сухо:

— Мирослава, помнится, ты мне танец обещала.

— Не обещала, — тут же решительно покачала я головой, глядя в удивленно распахнутые глаза Вороны.

— Предлагаю опустить эти мелочи, — вывернулся Драгомир. И то было утверждение, а не вопрос!

— Вальс девушка обещала мне, — напомнил о себе подоспевший Валентин.

Переводя недоверчивый взгляд с одного мужчины на другого, мадам сваха обвиняюще подытожила:

— Не пристало благовоспитанной девушке раздавать авансы направо и налево,— и, забрав бокал у застывшего в нерешительности Носатого, щедро отхлебнула из него.

— Я ничего никому не обещала! — воскликнула возмущенно.

— Неважно, — янтарные глаза Драгомира насмешливо блеснули, а четко очерченные губы медленно расползлись в довольной усмешке. Окинув снисходительным взглядом оторопевшего кузена, он положил мою руку на свой локоть и повел в центр зала. Я краем глаза успела только заметить, как Ворона, провожая нас взглядом, сильно сжала ножку бокала.

Заиграла музыка. Рука Кощеича властно скользнула на мою талию и прижала меня к нему. Я и раньше танцевала вальс с учителем танцев, но в кольце сильных рук Драгомира ощутила себя внезапно маленькой, беззащитной и такой…такой взволнованной.

Явно искушенный в танцах, он уверенно повел в вальсе, ловко прижимая меня к себе еще ближе. Я попыталась отодвинуться, но сделать это во время танца оказалось не очень просто. Ощущая через тонкую ткань платья тепло его ладони, я почувствовала легкую дрожь и, не выдержав, первой заговорила с ним.

— Мы разве не нарушаем правила этикета, танцуя чересчур близко? — спросила я, стараясь избегать взгляда Драгомира. Сначала меня заинтересовали необычные цветы в кадках, потом – подсвечники… А уж когда Аляна с Даниилом вышли в сад – меня буквально стало распирать от любопытства. К этому времени я уже порядком успела успокоиться и привести в порядок растрепанные чувства.

— Не замечал, чтобы раньше тебя волновали чужие домыслы, — убежденно заявил Драгомир. Мне большего и не надо было.

— Вы только что обвинили меня в легкомыслии?! — деланно равнодушно поинтересовалась я и мстительно опустила свой каблук ему на ногу. Кощей поморщился, плотно сжал губы, однако не издал ни единого звука. Поняв, что мой маневр не совсем удался, угрожающее произнесла: — Отпустите, или вторую ногу отдавлю. Я вообще, знаете ли, от природы очень неуклюжая. И вообще мне спать пора. Это столетним дядюшкам можно до утра по балам шататься, а мне полноценный отдых нужен. Да и молоко парное стынет. Не могу без него уснуть.

Драгомир окинул меня оценивающим взглядом, в котором мне почудилось восхищение, и я задумалась, а ту ли ногу ему отдавила...

— Как скажешь, - неожиданно быстро согласился он.

Мы покинули круг танцующих, и Кощей уверенно повел меня к выходу. Сбитая столку его уступчивостью, я безропотно шла рядом, гадая, чем это могло быть вызвано.

Когда мы подходили к распахнутым дверям, под смущенное хихиканье подруг к нам подошла облаченная в нелепый наряд тыквы девушка и, робко потупив глаза, обратилась к Драгомиру:

— Не уделите и нам чуточку Вашего внимания?

Комкая пышный подол юбки, она из-под полуопущенных ресниц умоляюще посмотрела на Кощея. Подруги девушки открыто следили за нами, ловя каждое слово. Взглянув сначала на них, а потом на меня, Драгомир повернулся к Тыковке и равнодушно произнес:

— Позже я обязательно подойду к вам.

Лукавство, промелькнувшее в его глазах, с лихвой окупило всю сухость, с которой прозвучали его слова.

— Вы правда подойдете к нам? — не веря своему счастью, растерянно переспросила девушка.

— Подойду, — усмехнувшись, пообещал он, — провожу до дверей эту милую леди – и сразу к вам.

На слове «милая» Тыковка вздрогнула, словно ее ударили и, скривив губы, в упор посмотрела на меня. Кивнув как деревянный болванчик, она вернулась к притихшим подругам, сразу окружившим ее.

Я уже хотела было сообщить Драгомиру, что и сама найду выход, когда перешептывающиеся девицы стали на меня показывать пальцами. Ах вот как! Я гордо расправила плечи, повернулась к Кощею и, трепетно опустив глаза, смахнула с лацканов его фрака несуществующую пылинку. Если он и удивился произошедшей во мне перемене, то вида не подал.

Проводив меня до дверей, Драгомир поднес мою руку к своим губам и вполголоса, чтобы его слышала только я, произнес:

— Скоро увидимся, цветочек.—Перевернув мою руку ладонью вверх, он губами коснулся запястья там, где почти в унисон моему негодованию билась жилка.

«Не думаю», — пронеслось в голове, и я, освободив руку, поспешила покинуть бальную залу.