— Останься, Эмили.
По моей щеке скатилась слеза, которая, должно быть, появилась после очередного оргазма. Рив стер ее пальцем.
— Я хочу, чтобы ты осталась, — повторил он снова. — Мы сможем вместе во всем разобраться. Скажи «да».
Эти слова принесли мне даже больше радости и удовольствия, чем любой из пережитых оргазмов.
— Да, — произнесла я так эмоционально, будто согласилась стать его женой. — Да.
Рив стащил меня с кровати, поставив на колени перед собой, а затем поцеловал, языком нежно лаская мой. Его губы были твердыми, но податливыми. Я чувствовала на них вкус своего желания и покорности. Такова, наверное, была на вкус мольба. Мягкая, уязвимая, обнаженная. Этим поцелуем он не брал, а спрашивал. Впервые Рив ничего от меня не требовал.
Поэтому в ответ я дала ему честность, открытость и искренность. Если раньше он был диким порывом ветра, за которым я гналась и лишь иногда могла поймать (или сама была пойманная им), то теперь между нами было затишье. Мы пребывали в гармонии. И это было началом чего-то нового. Всё теперь казалось незнакомым, неизведанным. Новый старт. Начало. Прикосновение его руки к моей щеке, несмотря на то, что он делал это уже много раз, казалось первым. Он шептал что-то так тихо, что сложно было расслышать. Я никогда раньше так не задыхалась от поцелуя. То, как болели колени, то, как крепко Рив прижимал меня к себе, наши тихие вздохи — все было в новинку.
Мы впервые уступили друг другу.
Это было наше первое объятие.
Первый поцелуй.
Первое прикосновение.