― Вероятно.

Он ни на мгновение не отвел от меня взгляд. Мне этого и не хотелось. Я тоже не могла оторвать от него глаз, а на наших лицах были до смешного глупые улыбки.

Это все тот треклятый поцелуй. Он вынудил нас перейти от флирта к действию. Если раньше мы могли только представлять, как это будет ― поддаться притяжению — то теперь знали наверняка. Этот поцелуй перенес наше воображение в реальный мир, создав в чувственной памяти нечто трепетное и обжигающее.

Или все это только мои мысли. Если так, то это к лучшему. Потому что хуже того, что я стала жертвой его чар, было только если я искренне поверила бы, что он тоже стал жертвой моих.

Я заставила себя отвести взгляд.

― Здесь очень красиво. Твой дом. Вид. Готова поспорить, что ты никогда не устаешь любоваться этим.

Он все еще пристально смотрел на меня.

― До сих пор не устал.

Это ничего не значило. Это ничего не значило. Конечно, ему нравилось на меня смотреть. Он уже признал, что хотел меня трахнуть, чего не сделал бы, если бы его не привлекала моя внешность. Но как бы то ни было, мне уже приходилось слышать подобное, и я никогда не придавала этим словам значения. Так почему с Ривом должно было быть по-другому? Почему из всех мужчин, с которыми я встречалась ― богатых, привлекательных, восхищающихся мной, ― именно этот парень так запал в мою душу?

― Вылезай уже из своей головы, Эмили, и присоединяйся ко мне. ― Он следил за мной даже в мыслях. ― Присаживайся. Или ты планируешь принять мое предложение поплавать?

Я могла бы присесть. Между ним и вторым шезлонгом был небольшой обогреватель, так что идея свернуться калачиком звучала тепло и привлекательно.

Вот только вряд ли это именно то, чего он хотел. Если уж на то пошло, это и не то, чего хотелось мне самой. Я хотела идти дальше. Хотела показать ему, что способна справиться с его предпочтениями.

Хотела того, что он предпочитал.

― Бассейн с подогревом, да?

Он кивнул.

― Кто-нибудь показал тебе, где можно переодеться?

― Да, Анатолиас.

Что же, сейчас или никогда. Я сделала глубокий вдох и повернулась к нему.

― Но ты, кажется, говорил, что желаешь, чтобы я плавала без купальника. Или я не права?

― Абсолютно права. ― Это только мое воображение, или его ухмылка стала еще шире? Чертовы очки, если бы я только могла увидеть его глаза. ― Но это не самое уединенное место.

― Я заметила. Забавно, что ты не упомянул об этом раньше.

Он подался вперед, положив локти на колени. Провоцировал меня.

― Это проблема?

Ах, это игра. Та самая, в которой он бросал мне вызов и ждал, что я отступлю. Когда-то она была моей любимой, и хотя последняя партия была сыграна уже очень давно, адреналин немедленно хлынул в мои вены, будто все это время просто ждал сигнала.

Все сомнения исчезли. Уверенность руководила моими действиями.

― Это ведь ты ревнуешь. ― Я потянулась к завязкам на шее, которые удерживали платье, и остановилась. ― Так что ты скажи мне. Тебя устраивает то, что меня будут видеть другие люди?

― До тех пор, пока они будут только смотреть, я спокоен. ― Он вновь откинулся на спинку шезлонга. ― На самом деле, даже более чем спокоен.

― Тогда замечательно. ― Я потянула за завязки и позволила платью упасть к ногам, оставив меня абсолютно голой. Довольно волнующе было наблюдать за реакцией Рива, но ничего не могла с собой поделать. И хотя большую часть эмоций он прятал за очками, кое-что все же было заметно. Во-первых, его кадык дернулся, когда он сглотнул. Руками он схватился за ручки лежака, что костяшки пальцев побелели. Как и увеличивающийся бугорок в плавках.

Я сдержала победную улыбку.

― А что насчет тебя? Ты тоже будешь плавать голый?

― Я вообще не буду плавать. ― Голос Рива не дрогнул, но очевидно, что он едва его контролировал. ― Буду только смотреть.

Смотреть. Это все меняло. Не кардинально, конечно, мне нравилось, когда за мной наблюдали, но я уже настроилась на то, что наблюдать будут за нами с Ривом, а не он за мной.

Я повернулась к нему спиной и подошла к краю бассейна, продумывая новый сценарий. Прежде чем нырнуть, обернулась к Риву.

― Почему я чувствую себя как на кастинге?

― Может, это он и есть.

Вода была не такой теплой, как я ожидала, или, возможно, кожа покрылась мурашками из-за Эмбер. Она, как якорь, тянула меня ко дну, из-за чего было гораздо тяжелее выплыть на поверхность.

«За мной ему тоже нравилось наблюдать», ― говорила она.

От этой мысли во мне проснулась ревность и желание ответить что-нибудь в свою защиту. Эти чувства преследовали меня, пока я наматывала круги. Каждый вздох, каждое движение было попыткой выкинуть ее из головы. Это необъяснимо, учитывая, сколько раз мы когда-то делили мужчин. И это нелепо, потому что я была здесь в первую очередь для того, чтобы найти ее. Защитить ее.

Это сбивало меня с толку. Какая мне разница, что было между ней и Ривом?

К концу двадцатого круга у меня все еще не было ответа на этот вопрос. Я знала только, что раз Рива не волновало, что на меня смотрят другие люди, то и мне не стоило переживать. Вот только я хотела быть единственной, кого видел он.

Осознав это, я стала буквально задыхаться и ловить ртом воздух. Схватилась за бортик и попыталась успокоиться.

― Хорошо смотришься.

Я подняла голову и встретилась с ним взглядом, так как он снял очки. Его комплимент омыл меня горячей волной. Скорее всего, он никогда не говорил этого Эмбер, поскольку плавать она не умела.

Это не столь важно. Я не столь важна. И все же я улыбнулась.

― Обычно проплываю на двадцать кругов больше.

― Не надо. ― Прозвучало резко, повелительно. ― Пропусти их. Присоединяйся ко мне.

Все тело затрепетало от предвкушения. Я была обнаженной, возбужденной, за мной наблюдали. И даже несмотря на застрявшую в мыслях Эмбер, я все еще желала Рива. Мне хотелось, чтобы он желал меня.

Я оперлась на бортик, чтобы сесть на край бассейна, и кивнула на шею Рива.

― Мне ведь нельзя воспользоваться твоим полотенцем?

Ох уж эта ухмылка. Его ухмылка. Она каждый раз меня обезоруживала.

― Можно. Но я предпочел бы наблюдать за тем, как ты обсыхаешь.

Я нахмурилась и выжала волосы.

― Не сомневаюсь.

― Ой, да перестань делать такое лицо. Тебе ведь это тоже нравится.

От холода мои соски стояли, как две горошинки. А еще потому, что мне действительно это нравилось. В этой ситуации мне нравилось все. Рив знал это и не скрывал, еще больше обезоруживая меня. Я перестала хмуриться. Но не встала. Потому что была не уверена, что смогла бы удержаться на ногах.

Возможно, он тоже это понял, потому что встал, снял с шеи полотенце и постелил его на соседний лежак, как простыню. Потом подошел ко мне и протянул руку.

― Обогреватель поможет тебе быстро согреться. Давай.

Его пальцы сомкнулись вокруг моей ладони, послав по коже электрический заряд. Или это из-за того, как он пожирал мое тело глазами. Его взгляд задержался на моей груди, еще дольше в верхней части бедер, и так пристально, почти осязаемо, будто Рив касался меня рукой. Будто он уже прикоснулся к моим соскам, одновременно прижав подушечку пальца к клитору.

Рив подвел меня к лежаку, и мне понадобилась вся выдержка, чтобы не потащить его за собой. Затем отпустил мою руку, но так и продолжил стоять, рассматривая меня, пока я мечтала, чтобы он залез на меня сверху.

Наконец, он спросил:

― Хочешь чего-нибудь? Кофе? Воду? «Мимозу»? (Примеч. «Мимоза» — алкогольный коктейль, представляющий собой смесь шампанского и свежего апельсинового сока).

― А принесет напиток один из твоих приспешников? ― Я узнала ответ по его ухмылке. ― Ничего не нужно. Спасибо.

― Не хочешь, чтобы нам составили компанию? ― Судя по тону, он спрашивал явно не о том, стесняюсь ли я, что меня увидят голой ― это мы и так уже обсудили. Он желал услышать, хочу ли я, чтобы в половую связь вступили только мы вдвоем, без кого-либо еще.

Следовало ответить, что это решать ему. Мне следовало делать все, что ему захочется. Именно так можно было поймать мужчину на крючок. Я знала это не понаслышке.

Но не могла этого произнести по той причине, о которой выяснила в бассейне: я хотела Рива только для себя. Хотела быть только его.

Догадался ли он и об этом тоже? Эта мысль заставила меня съежиться от досады и отвести взгляд, но я просто не могла заставить себя изменить ответ. Вместо этого пожала плечами, надеясь, что выгляжу равнодушно.

― Меня больше интересует уже существующая компания.

Рив усмехнулся, и я испугалась, что ответила неправильно, особенно учитывая, что он вернулся на свой лежак. Удержавшись от разочарованного вздоха, я сжала бедра, в надежде на хоть какое-то облегчение.

Рив почесал грудь и устремил взгляд в никуда.

― Ты потрясающая, Эмили. И я знаю, что ты в курсе этого. Невероятно великолепна. ― Комплименты звучали холодно и черство, он произнес их совершенно безэмоционально. ― Но красивых девушек пруд пруди, особенно в этих окрестностях. Это не делает тебя особенной.

― Выходит, я провалила кастинг? ― Судя по выпуклости на его плавках, об этом можно было особо не волноваться.

Он повернулся ко мне.

― Au contraire (фр. наоборот). Тебя бы здесь не было, если бы ты не была красива. Это был первый этап. Ты добилась того, чтобы тебе перезвонили. ― Он опустил руку на нижнюю часть пресса, прямо над кромкой плавок. ― Ты меня очень привлекаешь.

Я кивнула на его стояк.

― Вижу.

― Я и не пытался этого скрыть. По сути, именно это говорит о том, что второй этап ты тоже прошла.

― В таком случае, я прошла его уже давно.

― Да. Согласен.

Он положил руку на скрытый плавками член, и по моим венам будто потекла раскаленная лава. Жаль, что это не моя ладонь. Ему достаточно было просто сказать, и я тут же взяла бы его в рот.

Но Рив был образцом терпения. С железной силой воли.

Он просто опустил руку вдоль тела.

― Боже, я не могу перестать на тебя смотреть. Ты идеальна. У тебя потрясающая грудь. Она настоящая, я прав?