18

ПРЕЖДЕ ЧЕМ отправиться в Матагальпу, Евгения несколько раз напоминала нам, что необходимо взять с собой теплые вещи. Можешь ли представить себе, что на земле рядом с экватором будет холодно?! Восприняв слова Евгении как шутку, мы пренебрегли ее советами и жестоко поплатились, когда поднялись в горы. Здесь оправдалась и наша поговорка: «Зимой не отправляйся в путь без запаса еды, а летом без теплой одежды».

Матагальпа встретила нас дождем. Кто-то из спутников, дрожа от холода, с надеждой спросил:

— Он же не может перейти в снег?

Мы пытались хоть как-то согреться, но из этого ничего не получалось. И только во время встречи в Окружном руководстве фронта Сандино секретари Мария Вольт, Эскарлет Луго и Матали Киншал немного согрели нас своей сердечностью и гостеприимством.

Наша беседа проходила очень непринужденно. Вопросы перескакивали с одного события на другое. Нам хотелось узнать как можно больше об этом районе страны, где много раз скрещивались шпаги исторических событий. И сейчас два мира вели беспощадную борьбу. Прошлое перемешалось с будущим. Я вспомнил, что еще в 1965 году известный американский писатель Тед Шульц писал в книге «Ветры революции. Латинская Америка сегодня и завтра»:

«Революционная тема, которая в некоторых странах звучит как призывная труба, а в других едва слышна, приглушена и почти неосознанна, в это решающее десятилетие является доминирующим мотивом в среде беспокойных, страдающих от нищеты, стремящихся к прогрессу и быстро растущих масс Латинской Америки».

А сегодня революционные силы властвуют в сердце Никарагуа. Поэтому и наш оживленный разговор шел вокруг революции, вокруг того, что сейчас происходит в Матагальпе.

С улицы доносилась нестройная песня, слышались радостные восклицания и скандирование: «Сандино вчера, Сандино сегодня, Сандино навсегда!» Хозяева заметили наше любопытство.

— Возвращаются те, кто обучал народ грамоте, — с гордостью объяснила нам Мария.

Мы выглянули через открытые окна на улицу. Увидели колонну без начала и конца. У всех светящиеся лица и поднятые вверх кулаки. Неописуемый энтузиазм. Дети, отцы и матери ликуют вместе.

— Наше оружие — знание! — скандируют учащиеся и их учителя.

— Мы исполнили свой долг! — поднимают руки народные просветители.

— В Матагальпе неграмотность побеждена!

Из общины Матагальпа более двух с половиной тысяч человек — бойцы второго этапа революции — ушли в горные села, хутора и хижины обучать людей грамоте. Насколько внушительная по своей силе и красоте картина! В глазах этих людей мы читали гордость победителей.

Мария обратилась ко мне:

— Вы спрашивали меня о движущей силе. Вот это и является движущей силой сегодня. Она объединила страдания прошлого и радость будущего.

Мы ликовали вместе со всеми, зачарованные величием этого народа.

Ты, пожалуй, подумаешь, что я стал слишком эмоциональным. Нет. Я прежний. Но здесь сама обстановка насыщена эмоциями!

Район Матагальпы — один из крупнейших производителей кофе. Горные луга или, как их здесь называют, «великие рудники» открывают огромные возможности для развития животноводства, потому что здесь трава не высыхает, как в других районах. В городе есть несколько маленьких фабрик, хорошо развиты ремесленничество, деревообработка, то есть имеются предпосылки для благополучной жизни. Но все, чем природа наградила этот край, было собственностью только нескольких богатых семей. Отсталый и жестоко эксплуатируемый народ корчился в закоснелых патриархальных отношениях. Все новое чаще воспринималось по интуиции, без понимания его социальной и классовой сущности. Неграмотность была поголовной.

Мария рассказала:

— Мы каждый день разъясняем людям, что власть теперь принадлежит им, что они сами — простые крестьяне, ремесленники и рабочие — будут определять характер завтрашнего дня. Однако есть и такие, кто, используя щедрость Национального руководства к середняку, извращает истинное положение и настраивает их против государства.

Не все мне было понятно. Мария заметила мое недоумение и терпеливо объяснила, что первая забота Национального руководства Сандинистского фронта национального освобождения — дать возможность бедным и средним крестьянам дышать спокойно и пользоваться беспроцентными займами в банках. Крестьяне охотно воспользовались предоставленным им правом. Но вместо того чтобы вложить полученные средства в производство, они, поддавшись агитации контрреволюционеров, начали благоустраиваться, и не как-нибудь, а покупая самые современные вещи. «Государству и отцу долги не возвращаются. Ведь власть-то наша», — говорили они.

Производителям кофе государство тоже выделяло средства. Для облегчения этой процедуры займы были предоставлены приемщикам кофе, которые являются посредниками государства. Но и они под влиянием крупных владельцев говорили крестьянам, что эти займы они получают от собственников, за что, разумеется, получали вознаграждение от обеих сторон. Другими словами, с чужой лепешкой поминки справляют.

— И не только это, — продолжала Мария. — Чтобы помешать революционному процессу, крупные владельцы стараются приблизить к себе мелких крестьян, закупающих продукцию по ценам более высоким, чем государственные.

Обычные житейские беды. И каждый день рождаются новые. Как правило, они появляются там, где труднее всего. Опытное око руководства должно быть бдительным всегда и везде. Представь себе, какая ответственная роль возложена на этих нежных, слабых девушек. Как они справляются?

С другого конца улицы доносилась песня. Это пели те, кто обучал население грамоте. Тут каждый пел от всей души и сердца. В песне выливалась сила людей, их щедрость. Эти счастливые люди близки мне по идее, по дерзновенности. Нам хорошо известно, что путь революции — это не асфальтированная дорога. Он проходит через ухабы, ликвидирует межи, рушит скалы. Но может ли кто-нибудь остановить песню? Может ли кто-нибудь остановить извержение вулкана, восход солнца?

Люди скандировали имена Хеорхино Андраре, Марта Лорена и Хуанита де Обандо — трех народных просветителей, погибших от подлой руки контрреволюционеров. Старшим из погибших был Хеорхино. Вижу его на огромном плакате, поднятом над колонной, — выразительные глаза, приветливое лицо, высокий лоб, теплая, трогательная улыбка. Мария рассказала мне о нем. Он был сыном бедного крестьянина из Чинандеги. С детства сроднился с землей.

— С землей разговаривал, как с живым человеком. Любил землю, и она щедро ему за это платила.

Земля в этих краях богатая. Каждое зерно, каждый саженец здесь плодоносит очень обильно. Долгими вечерами Хеорхино просиживал над книгами. В селе он был одним из немногих грамотных крестьян. Поэтому не случайно, что после победы революции Хеорхино Андраре был одним из активнейших деятелей — организаторов всенародного похода по борьбе с неграмотностью. В селе он был избран руководителем комитета по защите революции. Под непосредственным руководством Хеорхино в самых отсталых хуторах в людях пробудился интерес к знаниям. Энтузиасты по борьбе с неграмотностью не только учили людей писать и читать, но и становились их политическими учителями. Деятели, подобные Хеорхино, всем сердцем ненавидели контрреволюцию. 18 мая 1980 года враги с присущей им жестокостью расправились с Хеорхино Андраре. Садисты отрубили ему руки и выкололи глаза, осиротив пятерых его малолетних детей.

Мне показали детей Хеорхино. Они шли в колонне за портретом своего отца.

Колонне не было конца. Скандирование не стихало. Люди шли непрерывно. Песни звучали одна за другой. Смотрел я на все это и думал: «Это идет свободная Никарагуа, это взлет возрожденного народа!» А на поляну вблизи города вертолеты доставляли все новых и новых активистов по борьбе с неграмотностью. Они прибывали из самых отдаленных районов, куда невозможно добраться обычным транспортом. Безгранично благодарные ученики одарили своих учителей ягнятами, поросятами, курами — всем тем, что можно найти в сельском доме.

Действительно, и второй шаг революции сделан успешно. Ничто не сможет теперь помешать этому сильному народу идти вперед. У него есть свое знамя — Сандино, своя заветная идея — Карлос Фонсека и свой руководитель — Сандинистский фронт национального освобождения.

Мы больше не могли оставаться в кабинете. Волны разлившейся реки увлекали, и мы отправились на площадь. Со всех сторон в нее вливались широкие потоки. По пути Мария познакомила меня со смуглым кудрявым мальчиком. Ему едва ли было десять лет, но держался он солидно, как взрослый.

— Это наш замечательный сандинистский помощник, — похвалила его Мария.

— Что-нибудь можешь рассказать о себе? — спросил я паренька.

Он серьезно посмотрел на меня и еще серьезнее ответил:

— Мы, революционеры, не разглагольствуем. — И, обогнав нас, ушел вперед.

Мне хотелось пойти за ним, пожать ему руку и извиниться за свой не слишком тактичный вопрос. Как я мог спросить его об этом?! Ведь этот мальчик — нераздельная часть этого монолитного сплава, который и передо мной, и за мной, и во всем городе скандирует: «Сандино не продается и не предается! Сандино наше знамя!»

В знак благодарности своим учителям рабочие, крестьяне и ремесленники на свой средства поставили им на площади памятник. Цемент еще влажный, не во всем выдержаны требования архитектора, но сделан памятник от сердца.

Люди притихли. Начался отчет народной армии просветителей. Все выступления укладывались в три предложения: «Мы выполнили возложенное на нас поручение. Благодарим за доверие. Готовы к выполнению новых задач». И вновь зазвучал гимн народных просветителей. Пела вся площадь. Лучи заходящего солнца причудливо осветили венец из холмов, окружавших город. Было ли где-либо в мире другое место, которое собрало столько радости и красоты?!