– Серьезно? – я приоткрыла один глаз. – Ты же знаешь, что я ненавижу эту песню.

Адам запрыгнул ко мне на кровать, начиная двигаться в унисон песне. Парень слишком увлекся процессом.

– Ну же, Энни, на самом деле тебе нравится эта песня. Я прекрасно помню одну маленькую одиннадцатилетнюю девочку, которая всё лето пыталась выучить танцевальные движения этой группы.

– Ну, нравилась мне одна группа. Разве запрещено… – но договорить я не смогла. Пение и танцы Адама рассмешили меня до истерики. Из моего горла вырвался небольшой смешок, я постаралась прикрыть рукой рот, но было поздно. Адам всё слышал. Он знал, что делает. Его танец становился все более неуправляемым, а мои смешки — более громкими, напоминающими безумный смех. Приближался припев, и прежде, чем до меня дошло, что произошло, моё тело поднялось с кровати и я присоединилась к Адаму, подтанцовывая и также громко и безумно напевая песню, как Адам.

Дверь в мою комнату резко распахнулась, а на пороге стояла Хэйли, положив руки на свои бёдра.

– Чем, черт возьми, ты тут занимаешься? – испугавшись её внезапному появлению, я упала с кровати, рассмешив Адама ещё больше.

– Эм… зарядкой? – ответила я полностью уверенная в том, насколько глупой выглядела в её глазах прямо сейчас.

Взгляд Хэйли метнулся по комнате, словно она надеялась найти доказательства моей неадекватности.

– Как бы то ни было, ты можешь вести себя потише? Из-за тебя я смазала тушь.

Я кивнула, сдерживая смех, пока Адам пел ей серенаду из финальной части песни. Он пошел следом за Хэйли, продолжая петь и танцевать до самой кухни.

Отлично, теперь эта песня будет весь день звучать в моей голове.

Я вспомнила прошлую ночь и меланхоличное выражение Адама, которое сдавило мне грудь. Адаму было несвойственно что-тоскрывать от меня. Мне нужно поговорить с ним и выяснить, что его беспокоит. Мне кажется, в глубине души я знаю, в чем заключается причина его поведения, но не хочу признаваться себе в этом, отказываясь даже думать о своих худших опасениях. Я отбросила эти мысли подальше, заперев их в темном уголке своей головы. Всего лишь размышления о смысле жизни и ничего более. Да, ничего более.

Я мысленно вернулась к тому моменту, когда мы были подростками, и Адам неожиданно зашёл в мою комнату раньше положенного времени, увидев меня не до конца одетой. Сказать, что мы оказались в неловкой ситуации, значит ничего не сказать. Ни Адам, ни я не могли смотреть друг на друга весь день. Это был первый (и последний раз), когда мы обсуждали, стоило ли ему находиться рядом со мной. Тут же у меня на глазах выступили слезы, затем я начала рыдать (чертовы гормоны), пытаясь объяснить, что нам просто нужно быть более осторожными. Адаму не доставляло удовольствия видеть мои слезы, но так как он не мог утешить меня, то делал всё, чтобы я прекратила плакать. Мы пришли к компромиссу и разработали план, который и по сей день продолжает эффективно работать: Адам не заходит в мою комнату, если дверь в неё закрыта. Все очень просто. Только вот после произошедшего Адам не мог смотреть на меня в течение нескольких дней. Я никак не могла понять почему. Единственное, что он ответил мне, так это то, что у парней всё по–другому.

–У тебя остается мало времени, Энни! – голос Адама вернул меня в реальность. Я посмотрела на часы. Черт! У меня осталось двенадцать минут на сборы. Я приняла душ и оделась за рекордно короткое время, успев даже съесть миску хлопьев. Когда мы направлялись к двери, я позволила тете и Хэйли опередить меня.

– Ты в порядке? – спросила я Адама, стараясь не выглядеть при этом слишком обеспокоенной.

– Да, а что? – он отмахнулся от разговора о прошлой ночи, словно ничего не было.

– Просто вчера ночью ты казался очень подавленным.

– Нет, я в порядке. Поторапливайся, тебя ждут, – и он бросился вперед к машине.

Неужели со всеми мужчинами так трудно общаться?

Тетя привезла нас к школе, когда до урока осталась одна минута. Пока мы спешили в класс, Адам остановился позади меня.

– Энни, смотри. – Я также встала на месте, недовольная тем, что из-за него теряла время. Адам очарованно смотрел на небо. Мне тоже пришлось поднять голову к небу. На первый взгляд, выглядит, как стая птиц, летящих в небе, но потом я заметила, насколько синхронно птицы начинают двигать крыльями под ритмичный бит, слышать который могут только они. Птицы лавировали между собой, соблюдая дистанцию, будто были одним телом и одним разумом. Зрелище было завораживающим. Я наблюдала за Адамом, пока тот смотрел в небо. Он по–настоящему наслаждался всем этим и ценил каждый момент, который нам дан. В мире не было никого похожего на Адама, и на миг мне стало грустно, что я – единственный человек, который мог видеть его.

– Ты так красива сейчас, когда солнце отражается в твоих волосах. – Его слова удивили меня. Голос Адама был мягким с оттенком неуверенности. Уголки его губ поднялись вверх, излучая улыбку. Улыбку, предназначавшуюся мне одной. Ту, которая появляется, только когда он смотрит на меня. Я почувствовала небольшую слабость в коленях, а сердце ускорило темп. Знакомая тоска приобрела свою обычную форму, и меня охватило сильное желание прикоснуться к Адаму. Мои щеки вспыхнули, когда я представила, как мы ласкаем друг друга. Испугавшись, что он может прочитать мои мысли, я развернулась и направилась в класс.

– Видишь? Это того стоило, – сказал Адам, когда я села на свое место, и в этот момент прозвенел звонок. Улыбнувшись ему, достала учебник.

Только учитель начал говорить, как в класс не спеша вошел Джереми.

– Мистер Карсон, это уже второй раз, когда вы опаздываете на урок. Если это войдет у вас в привычку, я буду вынужден задерживать вас после уроков.

Джереми отсалютовал ему двумя пальцами, когда проходил мимо.

– Как скажете, босс, – и проскользнул на соседний стул. Не знаю почему, но я начинала нервничать, когда он находился в такой близости от меня.

– Привет, библиотечная девчонка, у тебя есть запасная ручка? – спросил Джереми, быстро наклонившись к моей парте.

– Как та, что у тебя за ухом? – я проследила глазами в направлении, где находилась его ручка, и парень мне дерзко улыбнулся.

– Всего лишь хотел привлечь твое внимание, чтобы увидеть эти потрясающие серые глаза.

Я закатила глаза и вновь сфокусировала свое внимание на учителе.

Следующие полчаса Адам был на редкость молчаливым, поэтому я повернулась посмотреть на него. Адам уставился на Джереми, его взгляд был полон чистой ненависти. Я гадала, что такого сделал Джереми, чтобы так сильно разозлить Адама, и украдкой, насколько это оказалось возможным, бросила взгляд в его сторону. А Джереми тем временем пристально смотрел на меня! Мои щёки мгновенно залились краской, и я повернула голову обратно к учителю. Я чувствовала на себе его взгляд и мне становилось не по себе. Если есть что–то, что я безумно сильно ненавижу, так это чувство неловкости.

– Он наблюдал за тобой весь урок, и выбесил меня! Если он еще раз взглянет на тебя… – Адам поднялся, и уголком глаза я заметила, что он возвышается над Джереми.

«То, что? Что ты собираешься сделать?» Мне хотелось бы, чтобы написанные мною на бумаге слова прозвучали с сарказмом. «Прекрати вести себя как собственник». Написав это, мне захотелось стереть фразу как можно быстрее.

– Ты считаешь, я веду себя слишком собственнически? – отражавшаяся на его лице боль была не такой сильной, как страдание, звучавшее в его голосе. А мне не хотелось задеть чувства Адама.

Джереми пнул меня по ноге. Я повернулась и бросила на него свирепый взгляд. С широко раскрытыми глазами он слегка кивнул в сторону учителя.

– Мисс Монро, не будете ли вы так добры ответить на вопрос?

Дерьмо.

– Эм… Извините, я вас не слышала.

– А всё, потому что она была слишком занята, восхищаясь новеньким, – сказала Шарлотта достаточно громко, чтобы весь класс мог её услышать. Дружный смех заставил Шарлотту сесть на стуле немного прямее. Она была довольна тем, что привлекла внимание к своей персоне, даже если при этом пришлось кого–то унизить.

К счастью, я знала правильный ответ, и учитель продолжил урок. Когда он повернулся спиной к классу, Джереми бросил мне записку. Адам переместился за мою спину, чтобы увидеть, что в ней написано.

«Она просто бесится, потому что пыталась привлечь мое внимание на протяжении всего урока, в то время как я не могу отвести от тебя глаз».

Моё лицо вспыхнуло, а Адам хмыкнул. Я ничего не ответила, потому что не знала, что сказать. Ни один парень до сих пор не обращал на меня внимания. Когда урок закончился, я схватила свои вещи и выбежала за дверь, чтобы избежать разговора с Джереми.

Направляясь на следующий урок, я всё время подглядывала за Адамом, пытаясь понять, что он чувствует. Что-тобеспокоило его, и маленькая часть меня надеялась, что это было вызвано вниманием Джереми ко мне. Ладно, на это надеялась большая часть меня. Я зажмурила глаза и быстро покачала головой, прогоняя эту мысль.

После школы мы с Адамом решили не сокращать дорогу домой, а пойти через парк. Пока мы шли, я прикрыла глаза, чувствуя, как солнце согревает меня своим теплом. Я подняла голову выше и глубоко вдохнула носом.

– На что это похоже?

Я продолжила держать глаза закрытыми, стараясь придумать лучший способ описать это состояние.

– Это похоже на то, как теплота медленно разливается по моему телу, принося с собой спокойствие и комфорт, – сделав еще один вдох, я посмотрела на него. На меня нахлынуло сожаление от того, что Адам не мог насладиться чем–то таким простым, как солнечное тепло.

Он открыл рот, чтобы что-тосказать, но передумал.

– Что?

– Ничего.

Я остановилась.

– Адам?

– Ничего. Мне стыдно говорить об этом, – он опустил взгляд, покачиваясь на пятках. Когда Адам заговорил вновь, его голос был напряженным и неуверенным. – Первое, что пришло мне в голову, когда ты описала солнце, это то, что я испытываю те же самые ощущения, когда вижу тебя.