В Майнце
Первое свидетельство о пребывании Иоганна Гутенберга в Майнце после возвращения из Страсбурга, а может быть, не прямо из Страсбурга, а из Голландии относится к 17 октября 1448 г. В этот день «Хенн Гензефляйш, называемый Гудепбергк», одолжил 150 гульденов у майнцских горожан Райнгарда Брумзера и Ханхина (Иоганна) Роденштайна. Заем был сделан при условии выплаты процентов в сумме 7,5 гульденов ежегодно, т. е. под 5 % годовых. Посредником при получении займа выступал Арнольт Гельтхуз, дальний родственник Гутенберга. Арнольт был мужем Эльзы, дочери Петера Витцтума, брат которого Клаус был женат на сестре Гутенберга. Из рода Гельтхуз происходила и бабка изобретателя Грета цур Юнген Абен.
Документ о займе сохранился не в оригинале, а в копии, заверенной в гражданском суде Майнца 23 августа 1503 г. К тому времени долг еще не был выплачен. Документ был обнаружен и впервые опубликован в 1830 г. Карлом Антоном Шаабом[169].
В документе сказано, что Гутенберг одалживает деньги «на свою пользу и благо». Нет никакого сомнения в том, что цель займа — получение средств на создание типографии. Долго отсутствовавший в родном городе изобретатель горожанам не известен. Поэтому, чтобы получить деньги, пришлось прибегнуть к помощи Арнольта Гельтхуза, человека, исключительно преданного Иоганну Гутенбергу. Его однофамилец Адам Гельтхуз после смерти изобретателя установил на его могиле надгробную плиту с памятной надписью.
Гутенберг продолжает совершенствовать изобретение, первая мысль о котором пришла ему еще в Страсбурге. Уже в Голландии, если согласиться с тем, что Гутенберг там работал, изобретение начало приносить первые плоды. В Майнце издательская деятельность расширилась. Гутенберг во множестве печатает небольшие издания, рассчитанные на удовлетворение массового спроса. Все они набраны старейшим шрифтом, который в специальной литературе получил название DK (от первых букв слов «Донаты» и «Календари»). Подробнее об этих изданиях — учебниках латинской грамматики, календарях, индульгенциях — будет рассказано в следующей главе. Пока же отметим, что одно из них, так называемый «Астрономический календарь», традиционно датировали 1448 г. В последнее время датировка была сдвинута лет на 10 позднее, хотя полной уверенности в правильности этого у нас нет. Уже шла речь о том, что некоторые современные исследователи хотят изолировать Гутенберга от производства массовой, «рыночной», как они говорят, литературы. Утверждают, что параллельно с изобретателем в Майнце самостоятельно работал его ученик, поставлявший на рынок все эти листовки и брошюры. Нам такое предположение не кажется вероятным. По нашему мнению, Гутенберг в конце 40-х годов XV в. занимался в Майнце активной книгопечатной деятельностью.
Документальных подтверждений этому, к великому сожалению, нет. Архивные документы молчат о Гутенберге вплоть до 23 апреля 1453 г. В этот день ему была выплачена страсбургская рента в размере 26 гульденов. Из записи, извлеченной из страсбургского архива и впервые опубликованной в 1925 г. Карлом Шорбахом, явствует, что получал деньги не сам изобретатель, а клирик из Майнца Иоганн Буине[170]. Страсбург выплачивал ренту и родственникам изобретателя — Эльзе, вдове его покойного брата, в размере 13 гульденов (деньги получал Йекель Хиртц, брат Эльзы) и Орту, племяннику Гутенберга — тоже в размере 13 гульденов.
Сам Иоганн Гутенберг в это время был в Майнце.
3 июля 1453 г. он выступал в качестве свидетеля при составлении нотариального акта о том, что монах Ганс Шухман из Зелигенштадта отказал свое имущество монастырю св. Клары. Оригинал акта, написанный на пергамене, был обнаружен в начале XIX в. профессором Ф. И. Бодманом и опубликован в 1900 г. Карлом Шорбахом[171]. При подписании акта, помимо Гутенберга, в качестве свидетелей присутствовали городской писец Мадерн, мясник Петер Гельген, бондарь Хенне Олер, а также пекарь монастыря св. Клары Конрад фон Виттерштадт. Любопытно, что в документе указан род занятий всех свидетелей; исключение сделано лишь для Гутенберга, который упомянут вслед за городским писцом — одним из ведущих представителей городской администрации.
Документ свидетельствует, что в середине 1453 г. Иоганн Гутенберг занимает определенное положение среди граждан Майнца. Он близок скорее к представителям цехов, чем к патрициям, а значит, занимается ремеслом, добывает средства к существованию своими руками.
О профессоре Ф. Бодмане, открывшем этот документ, гутенберговеды вспоминать не любят. В свое время он предоставил для опубликования историкам книги Иеремии Оберлену и Готхельфу Фишеру фон Вальдгейму сенсационные акты, которые наделали много шума. Прежде всего это письмо, которое Иоганн Гутенберг самолично отправил из Страсбурга 24 марта 1424 г. своей сестре Берте, монахине монастыря св. Клары[172]. Второй документ повествовал о Хенне Гензфляйше, который передал в библиотеку монастыря Райхенкларен книги, которые он, Хенне, «напечатал и будет печатать в дальнейшем» [173]. Датирован последний документ 1459 г. Впоследствии акты признали фальшивками, сфабрикованными Бодманом, который превосходно знал язык и почерки XV в. и умел подделывать их.
Вернемся, однако, в Майнц. 23 апреля 1454 г. Гутенбергу опять-таки была выплачена страсбургская рента. На этот раз ее получила жена Иоганна Бунне. На следующий год, 23 апреля 1454 г., изобретатель получил причитающиеся ему деньги сам, для чего ему пришлось съездить в Страсбург. Записи о получении ренты в другие годы, к сожалению, не сохранились. Рента была пожизненной. Если Гутенберг не продал ее, он полувал ежегодно по 26 гульденов до Койца своих дней.
Тем временем книгопечатная мастерская, находившаяся, возможно, в доме «Цум Гутенберг», работала с полной нагрузкой и ото дня ко дню совершенствовала качество печатной продукции. Мастерство типографа, отработанное на сравнительно небольших изданиях, становилось отточенным и убедительным. Иоганн Гутенберг решил, что настало время заняться большим делом.
В связи с этим в 1972 г. было названо имя Николая Кузанского, о котором уже шла речь на страницах нашей книги[174]. 23 июня 1431 г. в Базеле открылся вселенский собор, в работе которого Николай активно участвовал. Собор привлек в Базель художников и ремесленников. По мнению Альберта Капра, приезжал туда и Гутенберг, живший в то время в Страсбурге. Он возобновил знакомство с Кузанским, которое завязалось еще в юношеские годы. Николай Кузанский выдвинул на соборе проект церковной реформы, существенной частью которой была унификация литургической практики. О том же шла речь в сочинении Кузанца «О всеобщем согласии», написанном в 1432 г. Чтобы унифицировать литургию, нужно было тщательно отредактировать богослужебные книги, и прежде всего Миссалы. Альберт Капр считает возможным, что Николай Кузанский подсказал Иоганну Гутенбергу мысль о печатании так называемого Большого Миссала.
Гипотеза о том, что изобретатель собирался напечатать эту книгу, была в свое время выдвинута Готфридом Цедлером [175]. В новое время ее поддержали Рудольф Блюм и Фердинанд Гельднер [176].
Чтобы напечатать Миссал, следуя рукописной традиции, нужно было иметь четыре различных по кеглю шрифта. Самым мелким из них следовало набирать хоралы, несколько более крупным — основные тексты и двумя самыми крупными — каноны. Гутенберг пока имел только один шрифт, которым он печатал Донаты и календари (шрифт DK). Отливка новых шрифтов требовала денег. Необходимо было также обеспокоиться созданием больших запасов пергамена и бумаги, которые стоили дорого. Следовало изготовить новые печатные станы и словолитный инструмент. Таковы были предпосылки, заставившие Гутенберга искать финансовую помощь на стороне.
Человека, к которому он обратился, звали Иоганн Фуст. Это был богатый майнцский патриций, который первоначально занимался профессией стряпчего, адвоката. В этом качестве он вместе со своим братом Якобом неоднократно упоминается в актах Майнцского городского архива начиная с 1428 г. В дальнейшем Якоб бросил адвокатскую практику и стал городским архитектором. Что же касается Иоганна, то в источниках 1448–1462 гг. он упоминается без указания профессии. Есть все основания предполагать, что он занимался торгово-финансовыми операциями и не, брезговал давать деньги в рост.
Гутенбергу удалось заинтересовать Фуста своим предприятием и получить у него в 1450–1451 гг. в долг 800 гульденов при условии выплаты 6 % годовых. Денег этих не хватило. Тогда изобретатель решил привлечь Фуста в качестве компаньона. Фуст согласился. В 1452–1453 гг. он вложил в совместное предприятие еще 800 гульденов.
На эти деньги была оборудована большая типографская мастерская с несколькими печатными станами. Помещалась она в доме на улице Шустергассе, носившем название «Цум Губрехт». (Этот трехэтажный дом благополучно простоял до 40-х годов XX в. и был почти полностью разрушен в годы второй мировой войны.) Уже в 80-х годах XV в. его называли «Друкхауз» или «Друкхоф» («Печатный дом» или «Печатный двор»), Гутенберг отлил три новых шрифта. Один из них — меньших размеров, чем первоначальный, — предполагалось использовать для набора хоралов будущего Миссала. Впоследствии он часто применялся. Основное издание, набранное им, — 42-строчная Библия, вот почему этот шрифт и получил у гутенберговедов название B42. Два крупных шрифта в дальнейшем были использованы при наборе прекрасной Псалтыри, выпущенной Иоганном Фустом и Петером Шеффером в 1457 г.