Глава 13 Семья. Быт. Последние дни. Преемники

В Петербурге И. В. Мушкетов с семьей — женой Екатериной Павловной и сыновьями Дмитрием (1882 г. рождения) и Михаилом (1886 г. рождения) — жил в служебном доме Горного института. Екатерина Павловна, верный друг и помощник, посвящена была во все его дела и заботы, планы и начинания. Владея несколькими иностранными языками, она делала ему переводы интересовавших его книг и статей, вела переписку и т. п., но особенно должна быть отмечена ее роль в подготовке к изданию «Физической геологии». Но несмотря даже на такую помощь в семье, досуга у И. В. Мушкетова было очень мало. Вот как описывает В. А. Обручев его быт в последние годы жизни.

С конца 1898 г., поселившись в Петербурге, я стал опять чаще встречаться с ним в собраниях Минералогического и Географического обществ и у него на дому. Кроме чтения лекций в четырех высших учебных заведениях и подготовления к ним у И. В. всегда была масса работы по ученым занятиям, заседаниям в разных обществах и всевозможных комиссиях, поэтому в будни, за очень редкими исключениями, он не принимал гостей. Для последних у него были назначены воскресенья; в эти дни он разрешал себе отдых, хотя и не полный, так как с самого утра к нему приходиди всевозможные посетители — студенты, знакомые, товарищи, бывшие ученики и совершенно незнакомые лица, кто с просьбой, кто за советом, с какой- нибудь работой или делом; посетители сменяли друг друга, а И. В. не уставал беседовать со всеми, выслушивать одних, убеждать других, спорить с третьими, утешать четвертых; в этот день он был доступен для всех.

К обеду в шестом часу оставались только более близкие или приглашенные из числа дневных посетителей; вечером публика опять менялась, приходили знакомые, родные, бывшие ученики, товарищи профессора для дружеской беседы; составлялся винт, в котором И. В. любил принять участие, чтобы проветрить голову после недели забот и работы; но его часто отрывали приходившие и уходившие гости или интересный разговор среди остального общества. Благодаря обширному знакомству И. В. в различных кругах Петербурга, его симпатичной личности и его живому участию к общественным и учебным вопросам, беседы в его доме всегда были интересны и каждый раз можно было узнать что- нибудь новое и освещенное с различных сторон. И. В. был не сухой ученый, забывающий весь мир над своей наукой, а человек живой и чуткий; жизнь постоянно врывалась в его рабочий кабинет, отнимала из рук его книгу или перо и заставляла принимать горячее участие в борьбе за ближнего. . . Двери его дома были открыты для всякого, ищущего совета или помощи; вечно он о ком-нибудь хлопотал, кого-нибудь пристраивал, кому-нибудь давал работу. . . Другие собрания бывали у И. В. раз в месяц; после очередного заседания Минералогического общества, происходившего в здании Горного института, часть членов отправлялась к И. В. ужинать, и эта «Nachsitzung», как ее называли. . . была интереснее официального заседания: здесь свободно обсуждались все злободневные научные и общественные вопросы, сообщались вести, слухи, факты из различных житейских сфер, иногда читались стихотворные юмористические или сатирические экспромты одного из членов и всегда царило непринужденное веселье.{1}

В последние годы жизни летнее время И. В. Мушкетов старался проводить в Райволо (ныне Рощино) на Карельском перешейке, где у него была дача и небольшой участок земли. «Измученный, истрепанный треволнениями городской жизни, — вспоминал А. Хирьяков,{2} — он там отдыхал, с наслаждением отдаваясь физическому труду, и ухаживал за своим садиком». Но выкроить время на полноценный отдых и там И. В. Мушкетову не всегда удавалось. Его постоянно отвлекали в Петербург бесконечные заседания в различных обществах и комиссиях, чтение лекций во многих учебных заведениях. «Заседаю я всюду, — шутил Мушкетов, — но, кажется, скоро у меня и сидения не хватит на все общества». Друзья его видели, что при такой нагрузке у Ивана Васильевича не достанет надолго сил и пытались отвлечь от Петербурга и всех связанных с ним дел и обязанностей. Так, например, Ю. А. Листов писал И. В. Мушкетову в январе 1899 г.

Дорогой и глубокоуважаемый Иван Васильевич!

. . .Летом нынешнего года, если Вы согласитесь, то я предложил бы Вам отправиться со мной в Крым. . . лучшего «чичероне» в горах Тавриды Вы вряд ли найдете, что же касается снаряжения нашей экспедиции, то Вы будете избавлены от всяких хлопот. . . В чисто гигиеническом отношении путешествие в горах играет очень важную роль, а Вам, дорогой Иван Васильевич, проводящему большую часть времени в кабинете, сидя за рабочим столом, это окажет огромную пользу. Я буду положительно счастлив, если Вы согласитесь на мое предложение. . . .{3}

Но очередные дела — участие в комиссии по изучению оползней г. Одессы — не позволили И. В. Мушкетову принять предложение Ю. А. Листова.

В 1901 г. здоровье И. В. Мушкетова было сильно ослаблено постоянными волнениями за судьбы студентов, участвовавших в забастовках и демонстрациях. Но казалось ничто не предвещало близкой беды. К тому же летом 1902 г. И. В. Мушкетов выезжал на Кавказ, Байкал, в Западную Европу. С прежним напряжением он трудился и осенью 1901 г. в Горном институте и других учреждениях и обществах.

21 октября 1901 г. на Совете Горного института И. В. Мушкетов выступал официальным оппонентом на публичной защите В. В. Никитиным диссертации на тему «Минералы Богословского горного округа». Совет единогласно присудил В. В. Никитину звание адъюнкта по кафедре минералогии и кристаллографии. На этом же заседании И. В. Мушкетов и Г. Г. Лебедев предложили избрать В. В. Никитина кандидатом для замещения должности экстраординарного профессора по этой же кафедре, что было поддержано.

23 декабря 1901 г. И. В. Мушкетов, находясь на заседании Академии наук, проходившем в зале Консерватории, простудился, но, не обращая внимания на недомогание, работал по-прежнему. В Петербурге в это время проходил съезд естествоиспытателей, в работе которого он участвовал. 30 декабря 1901 г. на заключительном заседании съезда он сильно простудился вторично. Простуда перешла в крупозное воспаление легких, и могучий организм его не выдержал, отказало сердце и в 9 часов вечера 10 января 1902 г. Иван Васильевич Мушкетов скончался. Смерть его, столь внезапная, для всех, его знавших, была ударом несказанным, горем неописуемым.

Похороны состоялись 13 января 1902 г. на Смоленском кладбище в Петербурге. Гроб с телом И. В. Мушкетова от конференц-зала Горного института, где состоялась панихида, до могилы на кладбище все время несли на руках друзья, профессора, преподаватели и студенты. Было произнесено много надгробных речей. Выступали и студенты Горного института, прощаясь со своим учителем. «Нам всем будет памятно, — сказал один из них, — как в наиболее острые моменты студенческой жизни ты, наш дорогой Иван Васильевич, своим глубоко авторитетным словом умел внушить нам, что мы не одиноки там, где дело касается правды, свободы и света, что есть люди старше нас возрастом и положением, которые болеют душою за нашу жизнь, за наши интересы, живут теми же надеждами. . .».{4}

Вся передовая Россия была объята скорбью. «Петербург, — писал А. П. Карпинский,{5} — редко бывает свидетелем такого взрыва общего сочувствия, которое было вызвано кончиною Мушкетова и которое так наглядно отразилось на обстановке его похорон. . . чувство, похожее на обиду, закрадывается в сердце, когда судьба вырывает из нашей среды лиц полных здоровья, в разгаре их научной и общественной работы. Такое именно чувство вызвала неожиданная кончина Мушкетова. Его сердце слишком рано перестало биться для науки и для нашей страны», Во многих газетах в Петербурге, Москве, Ташкенте, Новочеркасске и других городах появились некрологи и воспоминания о И. В. Мушкетове. Приведем некоторые из них.

Могила И. В. Мушкетова на Смоленском кладбище в Ленинграде.

«Постоянно волнуясь за горячо любимых студентов, отдавая каждый свободный час разносторонней общественной и научной деятельности, покойный не щадил своих сил и в критический момент воспаления легких силы его сердца оказались надорванными настолько, что оно перестало работать. . . С ним осиротели не только его ученики, не только географическая наука, но и те сотни обездоленных и обиженных, которые находили у него ласковый привет и сердечное участие и разнообразную поддержку. . .».{6}

«Покойный никогда не отказывал в своем совете тем, кто к нему,обращался, являя собою по отношению к учащейся молодежи пример идеального наставника. Молодежь он искренно любил и всегда был ее горячим защитником. . . Обладая могучим даром слова, И. В. Мушкетов заставлял аудиторию с напряженным вниманием следить за каждым штрихом рисуемой им геологической картины, которую он мастерски представлял умственному взору слушателей».{7}

«Масса слушателей его рассеяна по всей России и его 2-томная прекрасно изданная „Физическая геология", выдержавшая уже два издания, останется надолго образцовым талантливо составленным учебником и справочной книгой не только для геологов, но и для массы посторонних геологии русских людей».{8}

«Одни считали его слишком умеренным человеком, готовым идти на всевозможные уступки, лишь бы добиться небольших частичных улучшений, другие видели в нем. . . склонного чуть ли не к разрушению всего существующего. . . Где бы не появлялся этот человек, бодрый и жизнерадостный, всюду он приносил с собой точно лучи солнечного света и всюду он был самым желанным гостем».{9}

Памяти И. В. Мушкетова посвятили специальные заседания Горный институт, Геологический комитет, Географическое общество, Минералогическое общество и другие учреждения.