Открытые площадки должны соответствовать размеру лесных насаждений. Плохо, если деревьев мало, а площадки большие, и также нехорошо, когда в большом массиве маленькие полянки. То же и в отношении размеров деревьев: в молодых насаждениях не имеют вида большие поляны, во взрослых — малые. Поэтому Болотов рекомендовал во вновь закладываемых парках делать небольшие, расположенные неподалеку друг от друга полянки, а по мере подрастания деревьев объединять их в более крупные. Площадки можно делать как регулярные, так и произвольной формы, но во всех случаях необходимо выбирать для них ровные места (во избежание больших работ по выравниванию поверхности).
Площадкам следует быть украшением парков. С этой целью они должны представлять собою зеленые лужайки с подстриженной густой травой (мелкие луговые растения). На площадках, особенно если они имеют фигурный периметр, следует размещать дерновые лавочки. Лавочки делать невысокие, из глинистой земли, которую необходимо уплотнить и сверху и спереди обкладывать хорошим луговым дерном.
В середине площадок можно размещать небольшие группы деревьев, делать цветники, ставить обелиски, пьедесталы с вазами, солнечными часами и другими предметами. При возможности на лужайках устанавливают статуи, щиты с различными изображениями, стихами, веселыми афоризмами и т. п., делают беседки.
Прекрасным украшением площадок служат дорожки, которые должны идти вдоль лавочек по периметру площадки, а если площадка большая, то и перерезать ее в одном, двух и более направлениях, в зависимости от величины. Дорожки следует всегда поддерживать в чистом состоянии и не делать очень широкими.
К устройству парковых дорожек необходимо относиться с особым вниманием. Их не должно быть много. Не нужно прокладывать дорожки длинными, долгий путь по однообразному лесу утомляет, необходима более или менее частая смена впечатлений. Но они не должны быть и короткими; плохо, когда с самого начала виден их конец. Дорожки по гористой местности можно делать серпантином или в виде лесенок с земляными ступеньками. Для прочности вертикальную стенку ступеньки лучше устраивать из досок.
Большую роль в украшении парков Болотов отводил посадке хмеля. С помощью его вьющихся плетей можно, считал он, закрывать ненужные пустоты в насаждениях, создавать необходимые фигурные зеленые декоративные детали.
Гиршфельд, описывая сады в различных странах от древних времен до 70-х годов XVIII в., ни одним словом не обмолвился о садах России. Андрей Тимофеевич восполнил этот пробел. В допетровскую пору хорошие сады имелись лишь в царских имениях да у богатых именитых бояр. В XVIII в. садово-парковое искусство получает широкое распространение, многие помещики в своих усадьбах создают парки, в первой половине — регулярные, во второй все больше и больше пейзажные. Однако из-за недостатка хороших специалистов закладки парков часто сопровождались неудачами.
Вот как об этом писал Болотов: «Не ходя далеко, приведу я в пример собственное мое жилище. Предки, от которых наследовал я оное, выбрали под усадьбу свою место столь прекрасное, что и поныне не перестаю я благодарить их за это; но расположение старинного двора и садов их было так чудно, что и поныне не могу довольно на то надивиться. Словом, там, где было самое худшее место и где надлежало бы быть заду дома, был у них перед; а там, где наилучшёе и где бы всего приличнее быть переду дома, был сделан у них зад, и такое место какого бы иском искать надлежало, заграждено было у них скотскими дворами и другим вздором, так что мне стоило только переменить сие расположение и двор перевернуть, как вышло совсем не то и вместо прежней дурной — наипрекраснейшая усадьба; а такие примеры есть и во многих других местах» [30 Там же. 1786. Ч. 26. С. 49—50.].
Говоря о развитии садово-паркового искусства в России, Болотов отмечал: «Сады наши подвергались такому ж жребию, каковому подвержены они были около сего времени по всей Европе... и всяк старался заводить у себя сады регулярные и располагаемые по точнейшему измерению и с наблюдением наистрожайшей симметрии». Затем, указывал Андрей Тимофеевич, в Европе постепенно началась замена регулярных парков пейзажными. О судьбе нового направления он писал так: «Время окажет, возымел ли сей новый вкус такое же действие и на нас, какое возымел он на другие народы, и распространится ли он всюду и всюду в нашей России. Я не знаю, желать ли нам сего последнего или нет. Правда, вкус сей почитается здравее французского, однако, как и настоящие аглинские сады не совсем' освобождены от некоторых погрешностей, но имеют также свои недостатки, непомерности и излишества, то опасаться можно, чтоб мы, перенеся вкупе и оные, не впали при сем случае из одной крайности в другую» [31 Там же. С. 52.].
Рис. 9. План усадьбы А. Т. Болотова. Рис. А. Т. Болотова
1 — дом; 2 — передний двор; 3 — цветник; 4 — хлебные амбары; 5 — каретник; 6 — главные ворота; 7 — людская изба; 8 — конюшня; 9 — задний двор; 13 — сарай с погребом; 14 — ледник; 16 — конный двор; 17 — овощной огород; 18 — пасека с омшаником; 21 — кухня; 22 — березовая роща; 23 — нижний пруд; 24 — верхний пруд; 31 — конопляник; 32 — сад; 33 — большой сад; 34 — копанец; 35 — баня; 36 — склон горы; 37 — нижний сад
В заключение Болотов приходит к выводу: «Всего бы благоразумнее было быть нам колико можно осторожными и не спешить никак перенимать манеры у других, а паче испытать производить сады собственного своего вкуса, и такие, Которые бы колико можно сообразнее были с главнейшими чертами нашего нравственного характера. Я не сомневаюсь, что таковые сады могли б для нас быть и прочнее и приятнее всех прочих... Что касается до такового особого и одним нам свойственного в садах вкуса и манера, то к изобретению оного, кажется, мы ныне не таковы уж неспособны, как были наши предки. Благодарить бога, мы находимся ныне в таком состоянии, что во многих вещах не только не уступаем ни мало народам иностранным, но с некоторыми в иных вещах можем и спорить о преимуществах. Перенимание всего у других ныне нам не таково уж нужно, как нужно было прежде... А при таковых обстоятельствах не было б ни мало постыдно для нас то, когда б были у нас сады ни аглинские, ни французские, а наши собственные и изобретенные самими нами, и когда б мы называть и\ стали Российскими» [32 Там же. С. 63.].
Эту идею о садах русского стиля Андрей Тимофеевич практически воплотил в своем замечательном творении — богородицком парке. Вместе с таким же прекрасным произведением искусства — дворцом И. Е. Старова в этом парке — они представляют собою чудесный дворцово-парковый ансамбль. А если принять во внимание, что этот ансамбль вскоре оказался архитектурно связанным с городом, то неудивительно огромное впечатление, которое он производил на посещавших его и производит сейчас, хотя многое из того, что было сделано Болотовым, не сохранилось.
Основу основ деятельности Болотова в парковом строительстве составляло максимальное использование природных ландшафтов, с тем чтобы к минимуму свести материальные и трудовые затраты как при закладке парков, так и в процессе будущего их обслуживания. Вот почему он не жалел времени на предварительное, весьма тщательное изучение местности, где предполагал создать парк. Так было и в Богородицке. Он писал об этом: «Мое первое дело было обегать все обнажившиеся от снега высокие и беспорядочнейшие берега и горы, прикосновенные с нашей стороны к большому перед дворцом находящемуся пруду. И на всяком месте останавливался смотреть и соображаться с мыслями о том, к чему бы которое место было способнее и где бы произвесть мне водяные, где лесные, где луговые украшения, где обделать, сообразно с новым видом, бугры и горы, где произвесть каменные осыпи, где проложить широкие удобные для езды и где узкие, назначаемые для одного только хода, дороги и дорожки, где смастерить разных родов мосточки и потом где б со временем произвести и разные садовые здания и отдыхальницы и прочее тому подобное. Все сие, бегая и ходя несколько дней кряду по всем сим неровным местам, не только я придумывал, но в мыслях своих изображал их уже в том виде, какой должны они получить по отделке и разросшись. И не успевала какая отмеченная мысль родиться в моем воображении, как спешил уже я изображать ее на бумаге не планами и не обыкновенными садовыми чертежами, а ландшафтами и теми разнообразными сценами, какие должны были впредь иметь в самой натуре свое существование» [33 Болотов А. Т. Жизнь и приключения... Т. 3. Стб. 1137—1138.].
Эта цитата весьма четко характеризует подход Болотова к делу, энергичную работу мысли, активную реализацию родившейся идеи с фиксированием ее на бумаге в виде законченного ландшафта, причем не только для данной ситуации, но и с учетом будущего развития его составных частей (как естественных объектов, так и предполагаемого строительства).
На основе предварительных изысканий Андрей Тимофеевич составил проект плана, не один раз снова обошел всю территорию, уточняя детали, совершенствуя отдельные участки, добавляя новые объекты и украшения. Тем не менее и в процессе строительства неугомонный архитектор продолжал вносить изменения: практическое претворение плана позволяло увидеть то, что незаметно было вначале, да и смышленые рабочие кое-что подсказывали.
Конечно, своей бесподобной красоте богородицкий парк был в какой-то мере обязан и весьма эффектной природной обстановке: довольно обширному изогнутому пруду с высокими и местами довольно крутыми берегами, изрезанными оврагами; разнообразным по строению и окраске горным породам, составляющим берег, наличию в окрестности парка родников. Да и дворец, стоявший на высоком месте, несомненно, весьма способствовал величественности зрелища.