– Миллиард столетий, – ответил Охотник, – или миллиард миллиардов столетий, насколько я знаю сеть. Она ведь не разменивается по мелочам. Это будет продолжаться до тех пор, пока существует сама сеть. Ты знаешь, что она сама говорит о своей смерти?

– Никогда не слышал.

– Она говорит, что исчезнет тогда, когда существа породы Ырь перестанут жевать. Но никто из людей не знает, кто такие существа породы Ырь. Во всяком случае, она не будет жить бесконечно.

– Есть еще одна возможность, – сказал пират. – Мы, конечно же, пробовали связаться с сетью и вымолить у нее прощение. Вначале она просто не хотела с нами разговаривать, и так было долго. Но наконец она ответила.

– И что же она ответила?

– Она сказала, что есть способ умереть. Мы умрем, если будем убиты сразу, все десять тысяч человек одновременно. При этом нас из сострадания должен убить один из наших пленников, которому мы причинили муки. И этот пленник по собственному желанию должен умереть вместе с ними.

– О! – сказал Охотник, – вы его ловите, мучаете, рассказываете свою историю, а он из сострадания умирает вместе с вами? Гарантирую, что такого человеколюбца вы не найдете. Лет сто назад они все вымерли. Или двести. Тогда еще можно было отыскать какого-нибудь фанатика-миссионера, который бы согласился пожертвовать собой рази кучи негодяев. Но сейчас люди стали проще. Ни один человек на это не пойдет. Нет смысла.

– Но ведь есть сказка, в которой красавица целует чудовище, – сказал пират.

– Во-первых, ее при этом не убивают. Во-вторых, это чудовище лишь внешне, внутри оно прекрасно. Вы же – чудовища и в душе. Хотя лично я испытываю к вам добрые чувства.

– Правда? – удивился пират.

– Ага. Когда я был совсем маленьким, меня пугали Великим Сасино. Ты был как Синяя Борода, только намного реальнее. Я видел твои портреты, я читал списки твоих жертв, я слышал о твоих преступлениях. Многие мальчики избирали тебя своим героем. А потом ты просто исчез. Никто не знал, куда ты делся. Ты так и остался для меня сказкой, рассказанной на ночь.

– Технические проблемы мы решили, – сказал пират.

– А именно?

– Мы имеем здесь на корабле тысячи способов мгновенного уничтожения. Если бы кто-то согласился нажать кнопку и умереть вместе с нами, это было бы совсем несложно. Поэтому я хочу…

– Ты хочешь, чтобы я поговорил со своими друзьями и предложил им эту идею. Может быть, кто-то согласится. Уверяю тебя, не согласится никто, – сказал Охотник.

– И все-таки, ты попробуй.

– Попробовать я могу, – сказал Охотник. – Но откуда я знаю, что ты не врешь? Может быть, ты мне рассказал сказку, а как только я потеряю бдительность…

– Настоящий Охотник никогда не теряет бдительность.

– Разумно.

– И ты можешь проверить мои слова сам. Убей меня в тысячный раз.

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас, – сказал пират.

– Хорошо, ты умрешь без мучений.

Охотник протянул руку к шее Великого Сасино. Через пару секунд все было кончено. Пират лежал на полу с выпученными глазами.

– Мертвяк как мертвяк, – сказал Охотник. – Ладно, подождем до полуночи.

– Я сделаю это, – сказала Лора.

– Ты? Зачем? – удивился Охотник.

– Я сделаю это при одном условии. Точнее, при двух. Во-первых, ты сказал, что они будут меня пытать. Пусть пытают меня не слишком старательно. Я не хочу терпеть сильную боль. Во-вторых, способ смерти должен быть таким, чтобы не повредить ни одну инфо-систему этой станции. Это возможно?

– Думаю, что да. Он сказал, что имеет в запасе множество разных способов.

– Тогда я должна тебе кое-что сообщить. Не знаю как ты это воспримешь.

– Как плохой прогноз погоды.

Она криво улыбнулась и постучала пальцами по столу.

– На самом деле я не человек. Я просто программа в человеческом теле. Мне жаль тебя разочаровывать.

– Я знаю это, – сказал Охотник. – Я догадался уже давно.

– Да? Тем лучше. Я хочу войти внутрь инфо-системы этой станции и остаться там, – сказала Лора, – мое тело умрет, но самая я останусь жить. На самом деле, мое тело уже умирало несколько раз, да и вообще, это не мое тело, оно совсем мне чужое. Я даже не успела как следует к нему привыкнуть. Здесь достаточно большое инфо-пространство, его хватит на сотни таких, как я.

– Что ты с этого имеешь?

– Кое-что.

– Кое-что – это не ответ.

– Допустим, – сказала Лора, – допустим, что я буду здесь жить не одна.

– С Тюриным? – спросил Охотник. – Но он ведь сволочь распоследняя. Он сбежит от тебя при первой же возможности.

– А здесь у него не будет такой возможности. К тому же, прежде чем выпускать его на волю, я подправлю некоторые его файлы. И он больше никуда не сбежит. Кстати, откуда ты знаешь о Тюрине?

– Я беседовал с ним, – ответил Охотник. – Ты же не думаешь, что я стану терпеть неизвестного постороннего человека на своем корабле?

– Он не человек.

– Я неправильно выразился. Постороннюю личность.

В этот момент виртуальный экран проснулся. За ним было все такое же усталое лицо Великого Сасино. Охотник посмотрел на циферблат, вмонтированный в стол, циферблат показывал внутреннее время. Ночь. Десять минут первого.

– Я вернулся, – сказал пират.

– Ты опоздал на десять минут.

– Меня задержали дела.

– У меня для тебя новость, – начал Охотник.

– Я знаю эту новость, – ответил пират. – Твоя подруга согласна умереть за нас. Мы это ценим. Семь минут назад ко мне явился посланник сети, чтобы сообщить это.

– Но мы поговорили об этом всего пять минут назад, никак не семь, – не поверил Охотник.

– Это не имеет значения. Ее пути неисповедимы. Для нее нет ни времени, ни временных барьеров. Посланник, который пришел, был тем самым человеком сети, которого мы убили тридцать лет назад. Тем человеком, с которого все началось. Сеть вернула его к жизни.

– Ну что же, одним грехом меньше, – сказала Лора.

– Он сказал, что сеть меняет условия нашего соглашения. Мы можем умереть, но мы не исчезнем. Специально для нас будет создана планета козлоидов.

– Козлоидов? – удивился Охотник.

– Маленькая планета, на которой будет править посланец сети. Тот, которого мы убили вначале, тот, который пришел сейчас. Мы все будем его рабами. Нашей обязанностью будет бесконечно ему угождать. Каждый, кто вызовет его гнев или неудовольствие, будет превращен в животное: в биологически полноценного козла. Все мы будем отзываться на номера и называться козлоидами, вместо людей.

– Хорошо придумано, – сказал Охотник. – Я всегда считал, что простая смертная казнь – слишком малое наказание для больших убийц. Просто ничего хуже смертной казни придумать было невозможно. Теперь сеть исправила эту несправедливость. Может быть, ваш пример кого-нибудь образумит. Итак, вы согласились?

– Да, – ответил Великий Сасино, – мы согласились стать козлоидами. А что, у нас был другой выход?

– Каждый сам виноват в своих проблемах, – сказала Лора. – Мне вас, ребята, ни капельки не жаль. Только не вздумайте сделать мне слишком больно, иначе я отказываюсь нажимать ту самую кнопку.

Лора осталась на станции. Теперь их было трое. Они задержались на сутки, зато теперь вместо маленького гравилета они имели отличный большой лайнер с превосходным вооружением. Тот самый проклятый корабль, который был ставкой Великого Сасино тридцать лет назад. Все эти годы проклятый корабль не летал. Его вооружение было просто невероятно в свое время, но теперь, по прошествии стольких лет, оно стало просто очень хорошим. Проклятый корабль был способен разнести одним выстрелом небольшую планетку. При желании мог уничтожить целую планетную систему. Жилые отсеки были рассчитаны на двенадцать тысяч человек, но управлялся корабль всего одним пилотом. Не забыл был и старенький гравилет: он покоился где-то в глубине чрева этого технического чудища. Когда будет нужно, он снова взлетит.

Системы очистки хорошо работали все это время, и внутри не было даже пыли. Все выглядело так, будто хозяева только вчера закончили генеральную уборку и тихонечко ушли. Смущал лишь дизайн панелей, приборов, комнат, тренажеров, оружия и всего, всего, всего. При первом же взгляде на все это современный человек ощущал запах нафталина. Все-таки, за тридцать лет эстетика поменялась. Зато Асе корабль понравился. Она сразу почувствовала себя как дома. Она даже призналась, что все это время жила в мире будущего, как в большом и комфортабельном туалете, который ей подсунули вместо жилой комнаты. Будущее казалось ей таким же ненастоящим и неправильным, как могло бы показаться какой-нибудь ограниченной старой деве, если бы такая еще где-нибудь существовала. Впрочем, на самом деле, Ася и была старой девой, родившейся около сорока лет назад, или даже больше. Она тоже помнила страшные истории о Великом Сасино.