Конечно, отбуксировать такую штуку в надежное место было нереально. Оставалось лишь приблизиться, высадиться на астероид, оставить опознавательный вымпел и отпилить пару десятков тонн чистого золота на карманные расходы. На всякий случай, если не получится вернуться в ближайшем будущем. Но, прежде чем приблизиться, нужно было еще несколько раз все проверить.

Корабль подошел на расстояние семи миллионов километров и завис в одной точке. Инфо-системы анализировали информацию, проверяя ее на надежность. Впрочем, никаких аномалий выявлено не было.

– Я бы все равно не стал приближаться, – сказал Охотник, – но я приму решение большинства.

– Почему? – спросила Лора.

– У нас слишком важная миссия.

– Что нам может угрожать?

– Я не знаю. Возможно, ничего. Я обратил внимание на орбиту этого куска золота. Сорок лет назад он должен был пройти мимо пучка гравиструн, которые связывают две планеты Лепориев. Эти ребята не смогли бы проглядеть такой крупный объект. Может быть, я ошибаюсь. В конце концов, орбита подвергается множеству случайных возмущений. Ничего нельзя сказать наверняка. Кроме того, золото нам сейчас не нужно.

– Золото это деньги – сказала Лора. – Даже если мы не вернемся на Землю, золото остается деньгами. Мы войдем в историю, как обнаружившие самый большой самородок.

– И как не пожелавшие его присвоить, – добавил Алекс. – Я только за. Если это не займет много времени, и если нет непосредственной опасности. Мы столько раз побеждали явную опасность, что бояться возможной опасности – просто глупо.

– Я воздержусь, – сказала Ася, – потому что я в этом ничего не понимаю. Но я бы тоже не отказалась от лишнего золота. Когда мы жили на Земле, нам постоянно не хватало денег. Чтобы оплатить мою учебу, моя мать была вынуждена работать по пять часов в день. Так что я знаю, что такое нужда.

Затем корабль приблизился на расстояние прямой видимости в цифровой электронный телескоп. Примерно сто двадцать тысяч километров. Инфо-системы смоделировали астероид и подвесили его объемное изображение в воздухе, посреди центрального отсека. И снова никаких аномалий. Глыба металла с оплавленными краями.

– Если такую гору отбуксировать к Земле, – сказал Алекс, – то золото сразу подешевеет. Банки обанкротятся, промышленность перестанет работать. Цивилизация развалится на куски. Лучше уж второе нашествие Тиссернаусов.

– Конечно, этого нельзя делать, – ответил Охотник, – достаточно заявить, что мы имеем такой самородок и пригласить независимых инспекторов. Нам установят квоту на ежегодную продажу золота. Мы будем иметь столько денег, сколько нам нужно. А также наши наследники. И еще очень много денег уйдет на охрану.

– Охрану от кого?

– Хотя бы от пиратов. Вы знаете, кто владеет в наши дни самыми высокими технологиями?

– Военные?

– Нет, пираты. Они этим живут. Их корабли самые быстрые и самые скрытые. Они могут обнаружить вас, но вы не можете обнаружить их. Если вы видите их, ваша песенка уже спета.

– По-моему, все ясно, – сказал Алекс. – Мы обсудили все посторонние проблемы. Теперь пора приступать к делу. Мне не терпится своими ногами походить по золотой горе.

Корабль сел на астероид и отключил безинерционный режим. Вместе с ним отключилась и искусственная гравитация. В лобовой иллюминатор была видна золотая равнина, вся в мелких оплавленных кочках. Горизонт терялся во тьме: астероид освещался лишь лучами прожекторов и слабым сиянием звезд.

– Мне не по себе как-то, – сказала Ася. – Все время чудится обман. Наверное, я не могу поверить, что бывает столько золота сразу.

Они оделись в легкие костюмы и вышли в шлюзовую камеру. Костюмы позволяли находиться в пустоте до получаса, всего лишь, зато не стесняли движений.

– Я первая, – сказала Ася, – можно?

Открылась дверь, и она вышла наружу. Спрыгнула со ступеньки.

– Я ничего не понимаю, – сказала она в микрофон, – я не вижу здесь никакого золота! Это совершенно другой металл, мне кажется, это искусственное сооружение. Это чужие!

– Только без паники, – предупредил Охотник. – Говорю вкратце. Это не чужие. Это пираты. Они обманули все наружные инфо-системы нашего корабля. У нас ведь старая модель, почти двадцатилетней давности. Они висят здесь и притворяются золотым астероидом. Все проходящие корабли падают прямо на них, как мухи на мед. Удрать мы не сможем. Драться – нереально. Главное – со всем соглашайтесь и никакой агрессии. Тогда вас, возможно, не убьют. И есть еще и самое главное: ни за что не признавайтесь в том, что я охотник.

– Что с нами сделают?

– Скорее всего, продадут в рабство. Выходите и сдавайтесь.

Они вышли на металлическую равнину, освещенную лишь тремя прожекторами корабля. Золотом здесь и не пахло. Метрах в двадцати от них из-под металла выдвинулось нечто, напоминающее уличный туалет.

– Подойдите сюда, – прозвучал голос в наушниках.

Они медленно приблизились и вошли в открывшуюся дверь. Когда шлюз наполнился воздухом, несколько молчаливых мужчин в темных обтягивающих комбинезонах сняли с них защитные костюмы и защелкнули наручники на запястьях.

Их провели по довольно длинному коридору, затем посадили в лифт, который отчего-то двигался наклонно. Минут десять спустя они оказались в уютной небольшой комнате со стульями и серебристым экраном во всю стену. Они сели и экран включился.

– Приветствую вас на нашем корабле, – сказал немолодой мужчина в очках, выглядевший смертельно усталым. Он говорил медленно и тихо – так, что приходилось прислушиваться к каждому слову.

– Надеюсь, вы понимаете, куда попали, – продолжил он. – Отныне все ваше имущество, а также ваши жизни, принадлежат нам. Мы ценим ваши жизни, но имущество ценим больше. Если за кого-нибудь их вас могут дать выкуп в размере более ста тысяч уешек, скажите об этом сейчас. Мы начнем разрабатывать эту возможность. Если же нет, то вас ждет участь обыкновенных гостей.

– Не будете ли вы так любезны объяснить нам, что это за участь? – изысканно вежливо спросил Охотник. Он задавал вопрос, не поднимая глаз.

– Вас не убьют до тех пор, пока вы будете послушными. И до тех пор, пока вы находитесь на нашем корабле. Все остальное – вне нашей юрисдикции.

– Большое спасибо, – ответил Охотник.

– Сейчас вы пройдете генетическую экспертизу, и вас разведут по каютам. Я даю вам десять минут на то, чтобы попрощаться. Вы больше никогда не увидите друг друга.

Экран отключился.

– Генетическая экспертиза меня не устраивает, – заявила Лора. – А также меня не устраивает то, что они захватили наш корабль вместе со всеми потрохами. Я храню там одну очень дорогую для меня вещь. Без нее моя жизнь теряет смысл. Вы как хотите, а я буду драться.

– Ты умеешь драться в наручниках? – спросил Алекс.

– Да, умею.

– В наручниках не обязательно, – сказал Охотник и поднял руки перед лицом. Затем произошло что-то невероятное: он свободно продел руки сквозь металлические кольца, и наручники брякнулись на пластиковый пол.

– Как это? – спросила Лора.

– Все просто: я свернул кисти вот так, в трубочку. Ваши связки слишком жесткие и не позволяют вам этого. Для меня же это просто. Теперь так.

Он взял асины ладони в свои руки и без напряжения разорвал стальную цепочку.

– А мы? – спросил Алекс.

– А вы остаетесь здесь и постараетесь выжить. Я вернусь и вернусь скоро. Помните об этом и ведите себя смирно. Все будет хорошо. Все будет просто отлично.

– Наш буян опять развеселился, – прокомментировала Лора. – Его хлебом не корми, дай только с кем-нибудь подраться.

Охотник пропустил замечание мимо ушей. Он подошел к стене и начал ее простукивать. Затем уцепился за что-то пальцами и оторвал лист обшивки. Под ним зияло пустое пространство.

– Здесь обязательно должны быть вентиляционные ходы, – прокомментировал он. – Мы с девочкой уходим. До скорой встречи.

Он скрылся в дыре и потянул Асю за собой.