Он показал карточку. «Менеджер фирмы «Бои головой», – было написано на ней.

– То есть, с помощью интеллекта? – поинтересовалась Лора.

– Нет, с помощью лба. Кость в кость. Вот так!

Он боднул ее, но Лора уклонилась и слегка коснулась его плеча, и человек в рубашке грохнулся лбом об асфальт.

– Я сдавала экзамен по Киик-Ву, – объяснила она.

– Но Кииик-Ву – это же детский сад! – удивился мужчина с новым шрамом над правой бровью. – Это было не Киик-Ву!

– Тогда проваливай. Не зли меня.

И они пошли дальше, по направлению к Башне. Охотник шел в трех шагах позади, напустив на себя предельно скучающий вид. Толпа вокруг них веселилась, подпрыгивала, гоготала, вопила и улюлюкала: начинался аттракцион «Бегом голяком». Каждый желающий мог раздеться догола и быстро пробежать по подиуму, причем зрители бросали в него пластиковыми имитациями спелых помидоров. Тот, в кого не попал ни один помидор, получал приз.

– Вначале ты говоришь на языке охотников, – сказал Алекс, – потом оказывается, что ты знаешь те приемы, которым никогда не училась. Я не удивлюсь, если увижу, что ты умеешь заживлять свои раны и отключать всякие внутренние органы на ремонт. Как так получается?

– Много будешь знать – скоро состаришься, – сказала Лора.

– И все таки?

– Это все из-за того, что он сломал тот предмет перед моими глазами. В момент вспышки я смотрела в его глаза. Часть его психики транслировалась в мой мозг.

– Насколько большая часть?

– Я же сказала, что большая. И тупому понятно. Мне кажется, что я знаю о нем очень много. Я помню всего его детские воспоминания. И почти все остальное. Я знаю все его скрытые мысли. Я умею половину того, что умеет он.

– И что теперь?

– Это поможет мне его победить. Мне, потому что на тебя я не надеюсь. От такого сокровища толку никакого.

– Он об этом знает? – спросил Алекс.

– Конечно.

– И что он будет делать?

– Пока ничего. Он все равно намного сильнее.

По пути к Башне они поучаствовали в аттракционе «Плевки в цель», причем Лора выиграла резиновую куклу и сто уешек (чтобы получить приз, нужно было выпить рюмку мочи, поэтому она отказалась), потом остановились у павильона «Шоу больших людей». Павильон представлял собой большую резиновую камеру без передней стены. Посреди камеры находилась стойка с призовой бутылкой шампанского. Но добраться до бутылки было не так-то просто. В конкурсе участвовали только толстяки – чем толще, тем лучше. Резиновые стены павильона были оборудованы мощными вибраторами, которые подбрасывали толстяков, сбивали их с ног, переворачивали, вертели во все стороны. Толстяки летали как мячики. В основном они были озабочены тем, чтобы не столкнуться и не упасть друг на друга. Все-таки, когда сталкиваются два тела по сто пятьдесят килограмм каждое, это чревато неприятностями.

Поглазев на шоу и постреляв в тире на открытом воздухе (мишенями служила выбрасываемая в воздух одноразовая посуда, а также пивные баночки), они вышли на центральную аллею, ведущую к Башне. Здесь их ждало еще пятеро молодцов в черных рубашках, видимо, не оставивших идею организовать еще очередной бой головами. На этот раз охотник вышел вперед и происшествие заняло не больше четырех секунд.

Затем они перекусили конфетами и шоколадом. Шоколадная плитка была искусно выполнена в виде кучки экскрементов, а обертка даже имела соответствующий запах. Конфеты назывались «Гусиные попки» и «Кот вспотел».

– Ты знаешь, – сказал Алекс, – с тех самых пор, как я стал глубже, я перестал веселиться; я воспринимаю все это как мозговые мели.

– Угу, я тоже, – согласилась Лора, дожевывая шоколад. Пошли еще там посмотрим.

Она посмотрели Шоу Молодцов: Боец-профессионал выпивал бутылку водки, а потом дрался с любым желающим. Если желающий побеждал, следующий тур конкурса он проводил в бесплатном борделе. Несколько пьяных в стельку бойцов уже валялось в пыли.

Нижняя часть Башни, до четвертого этажа, была оплетена наружными лестницами, по которым вовсю поднимался народ. Каждая из лестниц опускалась как медленный эскалатор, поэтому никто не останавливался, все бежали, толкались и сбивали друг друга. Многие падали с лестниц, но не ударялись, потому что лужайка вокруг Башни была застелена надувными матрасами, которые, в свою очередь, покоились на полуметровых гравиподушках. После четвертого этажа некоторые лестницы уходили внутрь, и каждый старался именно на них и попасть. Лестницы были сплетены так, что образовывали подобие лабиринта. Некоторые экстремалы перелазили через поручни лестниц и таким образом пытались попасть в нужное место. Это им не очень-то удавалось, потому что остальные хватали их за одежду и сбрасывали вниз. Здесь можно было получить серьезную травму или вообще распрощаться с жизнью, но люди, поднимающиеся на Башню, любили риск и платили за риск.

Люди внизу имели право бросать в поднимающихся чем угодно, кроме холодного оружия и камней, а также стрелять из специально продаваемых здесь «мягких» пневматических пистолетов. Мягкие пистолеты били точно и больно; жертвы орали, люди внизу хлопали и топали ногами. Попадали довольно часто.

– Посмотри на того человека в красной рубахе, – сказала Лора. – Я знаю его. Это чемпион мира по прыжкам с высоты. Помнишь, я о нем рассказывала?

– Не помню, – ответил Алекс.

– Разве нет? Что-то память меня подводит.

– А ты помнишь, что такое чувство никогда?

– Никогда? – искренне удивилась Лора.

– Это когда ты ощущаешь никогда как младшего брата смерти. Я вчера это понял, – сказал Алекс.

– Я совершенно не понимаю о чем ты говоришь, – сказала Лора и вдруг ее лицо стало жестким, – или ты, вонючка, меня проверяешь? Когда, никогда, какие-то братья?

– Нет, что ты, – он на мгновение даже испугался.

– Ну тогда тебя просто зававилонило.

После вавилонских бомб это слово стало довольно модным и, в зависимости от интонации, могло означать что угодно. Людей, попавших под бомбу, теперь называли «вавилонцами», «вавиками» или просто «с вавкой в голове».

Наружную часть они прошли без проблем, если не считать проблемами несколько синяков. Небольшой двухместный вертолет-тарелка на микровинтах висел рядом и снимал их с расстояния всего метров пять. На высоте четвертого этажа была небольшая площадка, где их уже поджидала пара подростков.

– Мы с вами! – сказали мальчики и помахали камерам, торчащим из вертолета. – Мы хотим пройти с вами весь маршрут.

– Зайцами?

– Конечно!

– Ребенок, уйди с дороги, – попросила Лора. – Тебе пора на горшочек и в кроватку, делать бай-бай.

– Я не связываюсь с детьми, – сказал Охотник, но мальчики все же пошли сзади.

Первая комната, куда они вошли, была большой и тихой. Такой тихой, будто выключили электродрель, неделю жужжавшую над ухом. Из комнаты вели три коридора; в каждом коридоре стоял столик. На одном столике лежали пачки денег, на втором – мощная современная винтовка, на третьем – две пары наручников.

– Все, мы берем приз, – сказал один из мальчиков. – Мы выбираем деньги.

– Зря, это же простая ловушка.

– Да пошел ты!

Мальчики вошли в первый коридор и пол провалился у них под ногами.

– Теперь я бы взял наручники, – сказал Алекс.

– Почему?

– Я сто раз смотрел эти шоу. Они всегда предсказуемы. Выигрывает тот, кто делает наоборот.

– Хорошо, – сказал Охотник и взял наручники. – Застегни их на мне.

– Не могу, они сломаны.

– Ну и черт с ними!

Он взял винтовку и взвесил ее в руке.

– Это железо тоже не работает, – сказал он. – Может быть, здесь разрешен только один выбор.

Он повернулся и отшвырнул незаметно подкравшееся стальное насекомое. Сразу десяток роботов-наручников выскочили из ниш в стене. Они передвигались, быстро вибрируя, лязгая своими квазичелюстями.

– Ну и гадость! – сказала Лора и попыталась отпихнуть одного ногой. Кольцо сразу же защелкнулось на ее лодыжке. Минуту спустя она лежала, неспособная пошевелиться: множество стальных колец охватили ее руки и ноги, а тяжелая цепь пристегнула к полу ее шею и талию. Алекс висел, пристегнутый к стене.