ПРОПАЛА ДИВИЗИЯ

Дождь лил третьи сутки. Все эти дни Сашка выслушивал упреки тети Кати, которая дала знать своей сестре, что ее блудный сын нашелся. Только однажды удалось Сашке наведаться в сельсовет, выяснить, когда в село прибывает Малая Таманская мальчишеская дивизия. По всем расчетам выходило, что юнармейцы уже стоят лагерем где-нибудь поблизости в лесу.

Прильнув к окну, Сашка глядел на нудно хлеставший по лужам дождь. Не слякоть, не сырость удерживали его. По кухне деловито расхаживала тетя Катя, хотя ей давно надо было отправляться на ферму. Попробуй отлучись при ней — расспросов не оберешься. Наконец тетка сняла с крюка плащ, перекинула через руку.

— Чтоб мне дома сидеть, — строго наказала Сашке. — Вишь, на дворе-то хмарь какая. Не вздумай под дождем бегать! Еще простудишься…

И уже перешагивая порог, напомнила:

— В загнетке суп стоит. Как упреет, вытащишь. Не забудь!

Сашка не шелохнулся. Только сильнее прижался носом к стеклу. Но едва стукнула дверь, как он метнулся к печи. Подхватив ухватом горшок с супом, поставил его на шесток. И скорее на улицу. Там хозяйничал ветер. Струя воды, стекавшая с крыши, попала Сашке за шиворот. Он зябко передернул плечами.

Село обезлюдело. Видно, непогода всех разогнала по домам. Даже старый воробей спрятался под застрехой и довольно робко выражал свое возмущение: «Чивик, чивик».

Вынырнул из переулка старенький колесный трактор, волоча за собой с десяток бревен. Не успела успокоиться взбаламученная трактором вода в лужах, как на улицу въехала, покачиваясь на ухабах, черная «Волга». Машина притормозила, из нее высунулся темноволосый человек. Спросил Сашку:

— Эй, хлопец! Не проходила ли тут Малая Таманская мальчишеская дивизия?

— Дивизия? — переспросил Сашка. — Это в которой Волчков командует, а Синий, секретарь нашего райкома, за комиссара?

— Она самая.

— Так я ее который день жду. Нету и нету.

— Мы на Партизанской поляне условились встретиться. Боюсь, запоздают ребята из-за дождя.

Темноволосый вышел из машины. Был он среднего роста, широк в плечах.

— Тебе что ж, тоже в дивизию надо? — спросил он Сашку.

— Не мешало бы, — неопределенно ответил тот.

— Тогда садись, подвезем. В компании веселее. Заодно дорогу покажешь.

Сашка проворно забрался на сиденье, успев заметить, что за черной «Волгой» идут еще две точно такие же машины.

— Михаил Константинович, — заговорил тот, что сидел теперь слева от Сашки на заднем сиденье. — Мы бы сами дорогу нашли. Зачем же мальчика с собой брать?

У Сашки замерло сердце. Он с облегчением вздохнул, когда услышал ответ:

— С провожатым надежнее. Это я по опыту знаю. Мы с тобой брянские, а он местный, ему все повороты тут известны.

Шофер тронул «Волгу». Завязалась беседа, и Сашка вскоре понял, что попал он в машину первого секретаря Брянского обкома партии Михаила Константиновича Крахмалева. Опешил было, но быстро освоился: где, мол, наша не пропадала.

— А ты что же это под дождем мок? — обратился к нему Михаил Константинович.

— Э! — махнул рукой Сашка. — Надоело дома сидеть. Обзор в окно маленький. А мне приятелей хотелось встретить. Они в мальчишеской дивизии.

— Гляди-ка! — улыбнулся Михаил Константинович. — Какая у этих мальчишек популярность!

— А что, может, они уже не справляются с боевыми заданиями? — оживился Сашка.

— Кто?

— Да ребята из дивизии.

— Нет, почему же? Справляются. Вот с нами товарищи из Болгарии едут, чтобы позаимствовать их опыт. Наша область поддерживает тесную связь с Кюстейдилским округом Болгарии.

— А-а! — протянул Сашка. — Тут направо, — пояснил он.

— Поворот вроде бы у следующей развилки, — засомневался шофер.

— Поезжайте, поезжайте, — поторопил его Сашка. — Я же лучше знаю. Уж как-нибудь до Партизанской поляны доедем.

Машина свернула в лес. Размытая дождями земля чавкала под колесами. Притихшие березы опустили мокрые ветви к земле. Курчавые липы при каждом порыве ветра сердито встряхивались.

Поглядывая по сторонам, Сашка прикидывал, как лучше использовать столь выгодное положение, в каком неожиданно оказался. То-то позавидует ему Васька Артюхов, когда он, Сашка, прикатит на Партизанскую поляну в легковой машине вместе с болгарской делегацией и будет принимать парад юнармейцев. Размечтался и чуть было не проворонил поворот. В последний момент закричал:

— Крути налево! Крути налево!

Шофер круто повернул руль, машина наклонилась.

— Бойкий у нас провожатый, — сказал Михаил Константинович. — С таким не пропадешь.

Сашка весь зарделся от похвалы, вытянул шею, еще пристальнее вглядываясь в дорогу.

— Приготовиться! — торжественно произнес он. — Сейчас будет Партизанская поляна.

Лес расступился. Подминая колесами мокрую траву, машины выехали на широкую поляну, всю в цветах. У края ее высился обелиск, поставленный в память о подвигах брянских партизан, громивших в этих лесах гитлеровских захватчиков.

Секретарь обкома партии выбрался из машины и зашагал к обелиску.

По-прежнему накрапывал дождь, но небо посветлело. Приехавшие стояли у машин, переговаривались вполголоса. Мальчишеской дивизии не было.

— Где же Волчков со своими ребятами? — спросил сам себя Михаил Константинович.

Ему неудобно было перед гостями из Болгарии. Пришлось объяснять, что, видимо, комдив пожалел юнармейцев, не повел их в такой дождь в лес — все-таки они еще дети. А может, решил, что в плохую погоду не приедут из обкома…

— Вы уж извините, товарищи, — сказал Крахмалев.

Как бы то ни было, а пропала целая дивизия. И наверное, больше всех удручен был Сашка. Главным образом оттого, что не придется принимать парад вместе с болгарской делегацией.