— Так что же с тобой случилось? — спросил он, снова взглянув на Софи.

Сначала, он думал, что она не ответит, но затем она внезапно стала рассказывать ему обо всем, что с ней произошло этой ночью, и о тех ужасных вещах, которые видела. В конце рассказа ее голос задрожал, и она начала плакать, закрыв лицо руками. Она рыдала несколько минут, а затем вдруг перестала. Она вытерла глаза тыльной частью ладони, размазав тушь по лицу.

— Извини, — сказала она мрачно.

— Тебе не в чем извиняться, — сказал Энди. — Ты была невероятно смелой.

Она шмыгнула носом.

— Нет. Я убежала и оставила мою лучшую подругу, и эти… существа разорвали ее.

— Ты бы ничего не смогла сделать. Если бы ты постаралась помочь, то сейчас тоже была бы мертва.

Она молчала несколько секунд, обдумывая это. Потом она спросила:

— Это происходит везде или только в Кардиффе?

— Я не знаю.

— И я хочу понять — почему это происходит? Это что-то вроде… Судного Дня?

— Понятия не имею, — ответил Энди. — Извини. Я такой же темный, как ты. Это просто вдруг началось, и я стараюсь справиться с этим, как могу.

Они поехали дальше, через центр города, в объезд Стадиона Миллениум и Кардиффской Крепости, направляясь по Северной дороге вдоль Бьют Парка слева от них. Они видели темные силуэты зомби, бродящих по парку, как потерявшиеся пьяницы, и скапливающихся вокруг Романской крепости и теннисных кортов.

Наконец, по другую сторону дороги появился внушительный фасад главного полицейского управления, который, будто уставился на них своими многочисленными окнами.

— Нет, — выдохнул Энди.

Софи подалась вперед, глядя между сидениями:

— Что там?

— Мы не сможем туда попасть. Смотри.

Софи посмотрела. Полицейское отделение было в осаде. Зомби толпились вокруг него, карабкаясь по ступеням, которые вели к главному входу, стуча в двери руками и остальными частями тел.

Подъехав ближе, Энди заметил, что все входы в здание заколочены. Все двери были плотно закрыты и лица тех, кто нашел себе убежище внутри, виднелись в освещенных окнах. Посмотрев поближе, он увидел, что по земле разбросаны тела, но не смог разобрать, нежить это или ее жертвы. В противоположном ряду стояла машина. Свет был включен, двери открыты так, словно пассажиры в спешке покинули ее. Еще одна машина — полицейская машина, такая же, как у Энди, со словом «полиция», отчетливо заметным на боку — стояла на тротуаре полностью выпотрошенная. На белой поверхности этой машины были грязные отметины, но ее былых обитателей не было видно.

Софи издала внезапный звук — что-то среднее между вздохом и всхлипом.

— Они нас видят, — взвизгнула она, а затем ее голос вдруг стал панически пронзительным: — Увези нас отсюда! Увези!

Энди не спорил. Стало ясно, что в отделении не так безопасно, как он думал. Он надавил на газ и быстро уехал, не думая о направлении. Пытаясь лишь убраться подальше от мертвых глаз и цепких лап дюжин зомби, которые уже заметили их.

Гвен вдруг остановилась и прижалась к стене, как будто ноги не держали ее. Она закрыла лицо руками, и Рис заметил, что они сильно дрожат.

— Ты в порядке, милая? — спросил он. Он сам чувствовал себя вычерпанным, пустым после гибели той пары в кафе.

Голос Гвен, приглушенный ладонями, дрожал от гнева.

— Тот человек, что… что…

У нее не хватило слов и, когда она уронила руки, Рис увидел, что лицо ее искажено отвращением и гневом.

Вдруг она дико закричала и начала бить стену руками и ногами, вопя, пока у нее не пропал голос.

Рис оглядывался, беспокоясь, что она привлечет нежелательное внимание, но не останавливал ее. Ей нужно выпустить пар. Гвен не из тех, кто может долго все хранить в себе.

Наконец она расслабилась, ее ярость прошла. Рис раздвинул руки.

— Иди сюда, — мягко сказал он.

Она упала в его объятия, и минуту или чуть больше они стояли там, под моросящим дождем, утешая друг друга в скорби, и в страхе, и в боли.

Наконец она глубоко вздохнула и высвободилась.

— Я уже в порядке, — сказала она. — Нам надо идти дальше.

Ее мобильник зазвонил. Она выхватила его из кармана:

— Джек? А, Энди… привет.

Она слушала его минуту, а затем сказала:

— Почему, что случилось?

Рис увидел, что ее лицо изменилось.

— Уфф… — выдохнула она с усталым отчаянием. Потом она сказала: — Просто езжай домой, Энди. Забаррикадируй двери изнутри. Ты больше ничего не можешь сделать.

Она замолчала, слушая его ответ, и гримаса, которую она состроила Рису, была ясна без слов. Он понял по ее выражению лица, что Энди на другом конце линии надоедает Гвен, желая знать, почему Торчвуд ничего не делает, чтобы справиться с ситуацией. Он почувствовал гнев и взялся рукой за мобильник, но Гвен покачала головой.

— Просто позаботься о ней как можно лучше, — сказала она. Ты знаешь, как обстоят дела. Я не творю чудеса, Энди.

Она слегка улыбнулась, услышав его ответ. Когда она опять заговорила, ее голос звучал мягче:

— Это хорошо… Мы все занимаемся этим. Слушай, просто иди домой и будь в безопасности, ладно?

Она вернула мобильник в карман.

— Брошенный любовник Энди опять достает тебя? — спросил Рис.

Она осуждающе подняла брови:

— Он пытается бороться с этим, как и мы. Он дал мне полезную информацию. ЦОП окружено зомби. Прости, Рис, но у нас опять меняется план.

Рис застонал и хлопнул себя ладонью по лицу:

— Выходит, мы прошли весь этот путь зря? И что нам делать теперь?

По выражению лица Гвен можно было предположить, что выбор невелик. Но она старалась казаться целеустремленной:

— Возвращаемся к первоначальному плану — идем в Хаб.

— И что дальше? Прячемся под землей и надеемся, что все закончится само по себе?

— А что мы еще можем сделать? — огрызнулась она вдруг, а затем немедленно подняла обе руки вверх: — Прости, прости.

Рис резко выдохнул воздух.

— Нет, дорогая, это я должен просить прощения. В хабе у вас есть оборудование. Компьютеры и все такое. Вы сможете что-то предпринять. Я просто подумал о том, что придется возвращаться назад через это… это поле боя.

— Мы пойдем по проспекту Ллойда Джорджа, — сказала Гвен. — Это недалеко.

— Достаточно далеко. — ответил Рис. — Это длинная прямая дорога и там негде спрятаться. Он невесело усмехнулся: — Долина смерти.

— Мы раздобудем транспорт, — сказала Гвен, — что-нибудь большое и надежное.

— Где? — спросил Рис.

— Там, где сможем найти его.

— Ого, мы теперь обычные воришки, да?

Она пожала плечами:

— Нужда заставит, Рис, сделаем и не такое. Против лома нет приема.

Рис кивком указал на карман, в который она спрятала мобильник:

— Почему бы тебе не позвонить Джеку снова и не попросить его приехать за нами?

Двадцать минут назад Гвен разговаривала с нервным Янто и узнала, что он принимает роды, а Джек опять мертв. Это был не слишком длинный диалог.

— Джек и Янто и без того заняты, — сказала она. — Кроме того, я не собираюсь их использовать как такси. Сама справлюсь, знаешь ли.

— Ты чертовски упрямая, — сказал Рис, слегка улыбнувшись.

— Ты имеешь ввиду «независимая»? — спросила Гвен, улыбаясь в ответ.

Они отправились в путь, вынырнув из боковых переулков, в которых они прятались до этого, на широкий и прямой проспект Ллойда Джорджа, который тянулся параллельно Бьют стрит прямо к Королевской площади в центре Кардиффа. В скромных домах по обе стороны от дороги, окаймленной травой, было темно и тихо, и поблизости не было заметно следов зомби.

Но они все же нервничали из-за собственной беззащитности и двигались так быстро и тихо, как могли, внимательно вглядываясь во все, сжимая в руках оружие, каждый свое. Мокрая дорога перед ними отливала ржаво-коричневым цветом в свете уличных фонарей. Рису каждый их шаг казался громким, как маленький взрыв, слышный на мили вокруг них.

Они шли всего несколько минут, когда Гвен зашипела:

— Рис, вон там.

Сначала он подумал, что она заметила зомби и напрягся, но затем понял, что она указывает на серебристый «Мицубиси Шогун», припаркованный у дома слева.

Они подбежали к нему. Гвен попыталась открыть дверь.

— Ты что, всерьез думаешь, что он может быть открыт? — прошептал Рис.

Она пожала плечами:

— Все может быть.

Она вытащила из кармана куртки какое-то небольшое закругленное устройство, похожее на миниатюрный колпак. Когда она приложила его к двери машины, оно осталось там, прилепившись к ней, как блюдце. По его поверхности побежали огоньки.

— Это еще что? Одна из ваших инопланетных штуковин? — сказал Рис.

— Что-то вроде. Это изобретение Тош. Но основано на инопланетной технологии, это верно.

Замок отключился со звонким щелчком.

— Et voila![4] — провозгласила Гвен с улыбкой.

— Что вы тут делаете, ко всем чертям?

Они оглянулись и увидели владельца «Шогуна» в открытом дверном проеме в доме позади них. На вид лет тридцати, растрепанный, небритый, с лицом, помятым от сна. На нем была одета футболка, натянутая поверх пивного брюшка и старые черные «боксеры». В руках он держал наготове большую красную швабру с резиновым валиком.

«Он такой же, как и я, — подумал Рис, испытывая обескураживающее чувство стыда, — и мы сейчас отнимем у него его радость и гордость».

Он поднял обе руки, пытаясь показать, что не собирается использовать клюшку для гольфа, как оружие, и виновато оскалился.

— Привет, — сказал он, — слушай, это вовсе не то, о чем ты подумал.

— Что вы делаете с моей… — сказал мужчина, и выражение негодования на его лице сменилось почти комическим изумлением.

Рис понял, что человек уже не смотрит на него. Он повернулся и с еще большим чувством стыда и смущения, увидел, что Гвен направила на мужчину пистолет.

— Брось, милая, в этом нет нужды, — сказал он легкомысленно, пытаясь утешающе улыбнуться мужчине.

— Мне очень жаль, — сказала Гвен, и по ней было видно, что она говорит правду. — Но нам нужна ваша машина. Это вопрос жизни и смерти.

— Мы вернем ее, как только покончим с делом, — пообещал Рис.