Глава 21
- Ты мне веришь?
Ли выгибает бровь, пока смотрит на повязку, свисающую с моего пальца.
- Вопрос с подвохом?
Положив руку на обтянутое кружевом бедро, я закатываю глаза и отвечаю:
- После того маленького трюка, который ты выкинул перед ужином, я заслуживаю немного повеселиться. Не обижу. Обещаю.
- А если скажу нет?
- Тогда это, - отвечаю я, медленно проводя рукой от верхней части груди до середины обнаженного бедра, - все пойдет прахом. Так что выбираешь, здоровяк?
Я наблюдаю за ним, пока он обдумывает мое предложение, блуждая взглядом, по-моему, практически раздетому телу. Он смотрит на меня, как голодный человек в буфете - черт, я могу вообще пропустить повязку и позволить ему делать со мной все, что он захочет.
Опираясь на локти, Ли удобнее устраивается на кровати. Зловещая улыбка скользит по его губам.
- Делай, что хочешь, хлопушка.
Мой желудок сжимается, я делаю шаг вперед и ставлю колено на край кровати, прямо между его ног. Я ползу по его телу, стараясь не поддаться непреодолимому желанию оседлать его.
- Наклонись вперед, - приказываю я, мой голос уже хриплый от возбуждения.
Он делает, как велено, задевая грудью мои возбужденные соски. Подавляя дрожь, которая пробегает по позвоночнику, я толкаю Ли на спину и медленно пытаюсь расстегнуть пуговицы на рубашке, растягивая пытки учиненные мной для нас двоих. Я прикусываю губу, чтобы не наклониться и не попробовать каждый дюйм его обнаженной груди. Хочу мучительно медленно, сверху вниз, проследить языком каждый рельеф его мышц. Его кожа шипит под моими пальцами, и чем ниже я касаюсь, тем она становится все горячее. Когда я добираюсь до пряжки ремня, то чувствую, что могу уже сгореть дотла.
- Что-то не так? - насмехается он.
Я смотрю вверх, чтобы насладиться его хитрой ухмылкой.
- Я знаю, что ты пытаешься сделать. И это не сработает.
- Понятия не имею, о чем ты. Но если ты думаешь, что не справишься, я с радостью заменю тебя.
Я предупреждающе дергаю его за ширинку, расстегивая верхнюю пуговицу брюк.
- Испугался?
- Тебя? - спрашивает он, и я с чувственным восхищением наблюдаю, как он нервно сглатывает. - В ужасе.
Его слова капитуляции вкупе с пьянящим тоном усиливает мой голод по нему, и я срываю штаны с его ног и швыряю их через всю комнату. Мои планы не торопиться с его облегающими черными боксерами разбиты одним взглядом на аппетитно возвышающейся член. Я опускаю боксеры вниз по бедрам, освобождая из тканевого заточения толстый, восхитительно длинный ствол. Ли стонет, когда прохладный воздух касается его обжигающей плоти, но не двигается. Я едва касаюсь кончиками пальцев распухшей головки.
"Медленней", говорю я себе. Притормози. Но так трудно сопротивляться его телу, когда оно практически молит о моих прикосновениях и моем языке. Я подношу к губам головку и мягко посасываю, нежно проводя пальцами вверх и вниз по его ребристому стволу. Легион благодарит меня еще одним гортанным стоном, поэтому я начинаю чуть сильнее посасывать, двигая языком по толстой головке. Я размазываю крошечные капельки сладкой солености по губам, прежде чем проглотить каждую каплю.
- Твой вкус, - выдыхаю я между жадным облизыванием, - восхитителен.
- Тогда ты заслужила добавки - хрипло отвечает он, подавшись бедрами вперед.
Я вбираю в себя каждый толстый дюйм, который могу вынести. Ли замирает, наслаждаясь ощущением и рычит от удовольствия, пока я сосу его с лихорадочным рвением, прежде чем отпустить с громким хлопком.
- Не останавливайся, - приказывает он. В отчаянии Легион сжимает простыни.
- Не двигайся.
Я продолжаю атаку на его тело, целуя его бедра и твердые мышцы пресса. Я останавливаюсь, чтобы облизать и подразнить его соски, провожу языком по тату Се7мерки, которая набита слева на груди. Ли дрожит, когда мой язык скользит по тонким перьям, вытатуированным на его коже, и изгибается, чтобы направить меня к своей ключице. После того, как оставляю поцелуй на его подбородке, я побуждаю Ли обхватить мою тяжелую грудь обличенное в прозрачное кружево лифа. Он рефлекторно проводит ладонью по моему затвердевшему соску, прежде чем слегка сжать его пальцами.
- Хочешь попробовать? - шепчу я ему на ухо, практически задыхаясь.
Я даже не успеваю задать весь вопрос, как он решительно рычит:
- Черт возьми, да.
Я опускаю лиф и наклоняюсь, чтобы нежно прикоснуться соском к его жаждущим губам. Он жадно набрасывается на меня в ту же секунду, втягивая грудь в рот и мурлыча от удовольствия. Я даю ему всего несколько секунд, прежде чем заставляю себя отступить и оттолкнуть Ли.
- Пока достаточно, - говорю я, собирая все свое самообладание и натягивая лямки обратно на плечи. - Веди себя хорошо, и я могу дать тебе еще немного.
Рыча, он снова ложится на кровать. Я вознаграждаю его покорность поцелуем в губы, скользя своим языком по его в медленном, ритмичном танце. Я вдыхаю его дыхание, и кажется подпитываю свою жизнь его. Он обхватывает мою задницу, просовывая пальцы под полоску кружева, которая едва прикрывает мою податливую плоть.
- Что ты делаешь? - шепчу я напротив его губ.
- То, что ты хочешь, чтобы я сделал. - Он притягивает меня ближе, перемещая мое тело так, чтобы я оседлала его.
- Я не говорила, что ты можешь прикасаться ко мне.
Ли прижимается своими бедрами к моим, а его твердый член упирается в мое лоно. Его член дико пульсирует между моих бедер.
- Тогда скажи мне не делать этого. - Он сжимает мою задницу, заставляя меня качаться на нем от основания члена до самой головки. - Скажи мне остановиться, Иден.
Задыхаясь, я практически теряю сознание. Даже если бы и захотела, то не смогла бы разжать губы и сказать ему остановиться. Он поднимает руку, чтобы подразнить мой сосок, в то время как другой рукой слегка прижимается к моему лону. Дерьмо. В сочетании с трением о мой мокрый, набухший холмик, я могу кончить прямо сейчас.
- Скажи, что тебе не нравится. Соври мне и скажи, что не покрываешь сейчас мой член своим возбуждением. Ну...давай же.
Его слова подобны электрическому эротизму, посылающему спазмы удовольствия в каждую эрогенную зону. Я не просто чувствую его между ног. Он лежит у меня на коленях и облизывает меня алым пламенем. Он у основания моего позвоночника, наказывает меня покалывающим жаром. Он шепчет мне в живот, бередя самые глубокие, темные фантазии. Я чувствую его в своей крови-в своих костях. В этот момент, когда мое тело прижато к нему, он-сама жизнь. И с каждой прошедшей секундой, что он не наполняет меня, тело изнывает от похоти, утягивая меня во тьму... Приманивая к смерти.
- Сорви его, - с трудом выговариваю я. - Сорви, к чертям собачьим.
За три секунды красивое белье становится нежными клочьями кружевных лент. Я перекатываюсь на спину, закидываю ноги ему на плечи и толкаюсь в него с такой страстью, что вскрикиваю от смеси всепоглощающего удовольствия и пронзительной боли. Его толчки глубокие и отчаянные, как будто он должен коснуться каждой части меня изнутри. Как будто само его существование зависит от того, чтобы пометить меня самым интимным образом. Он сжимает мои бедра, втягивая меня в каждый сокрушительный удар. Его ворчание и стоны-это боевой клич, смешивающийся с моим мяуканьем и стенаниями. Мы создаем самую эротичную, опьяняющую мелодию. Две трагические души умирают, чтобы потом возродиться друг в друге.
Это не трах и не любовь, а примитивный секс, и им Легион избавляет меня от ненависти, боли и даже любви - и этот метод душераздирающе прекрасен. Сквозь ошеломляющую страсть, затуманившую мои чувства, я смотрю на нахмуренного Легиона, который кажется посвящает каждую мысль моему телу. Я смотрю на то, как он стискивает зубы, с трудом заставляя себя сдерживаться, а не кончить прямо сейчас. Я с удивлением смотрю в его серые, как грозовые тучи, глаза, остекленевшие в экстазе, пока Ли взглядом бродит по моему обнаженному, дрожащему телу. Как бы я хотела, чтобы это длилось вечно. Как бы мне хотелось вновь пережить каждое мгновение этого дня, словно оно было новым, чтобы я всегда могла чувствовать это обожание, это особое внимание, эту красоту. У нас может не быть вечности, но прямо сейчас, когда он дико пульсирует во мне, когда первый признак оргазма разрывает нас обоих, я бессмертна.
Он отчаянно сжимает мои бедра, почти болезненно, когда входит в меня, отдавая каждую каплю его опустошенной души. Я полностью выгибаюсь на кровати, изгоняя свое собственное неистовое освобождение, я парю так высоко, что кажется, будто мчусь сквозь кружащиеся фиолетовые галактики, испещренные сверкающими звездами.
Когда я наконец вырываюсь из его адского рая, я уютно устраиваюсь в объятиях Ли. Я даже не помню, как он отнес меня к изголовью кровати и завернул в одеяло. Он целует меня в лоб, и я чувствую его улыбку на своей коже.
- Что? - спрашиваю я хриплым голосом.
- Ничего. Просто ... счастлив, - отвечает он, повторяя слова, которые я сказала ему ранее. Но то, как он это говорит, как будто это вопрос...как если мысль о счастье была всего лишь мифом, фантазией для кого-то вроде него. Ангел, изгнанный с небес только для того, чтобы провести вечность так, как он презирает.
Легион, Собиратель заблудших душ, а теперь, Хранитель моего опустошенного сердца.
- Знаешь, если ты продолжишь так говорить, то можешь начать превращаться в человека, - поддразниваю я, прежде чем оставить мягкий поцелуй на его груди.
- А что это было бы так плохо?
Я поднимаю голову, чтобы изучить выражение его лица.
- Ты ведь шутишь?
- Не знаю. Может быть.
- Но почему? Почему кто-то - особенно ты, падший ангел-хочет быть человеком? Ты такой сильный, такой бесстрашный. Зачем открывать себя уязвимости, болезням ... душевной боли?
Он смотрит на меня, но, искрящиеся под полуприкрытыми, тяжёлыми веками, глаза ничего не выдают. Я неохотно кладу голову ему на грудь в надежде, что мы сможем вернуть былую легкость. Его смертность-не мое дело. Я даже официально не его девушка. Я была его пленницей, подопечной, любовницей. Раньше он говорил мне, что я его рай. Что это вообще значит? И почему эта ответственность кажется такой невероятно пугающей?