Хватает и пяти минут, чтобы пройти поселение, это даже городом сложно назвать. Нас провожают тяжелыми и подозрительными взглядами, но мы идём и готовы дать отпор. Нога болит, прихрамываю, но всё равно стараюсь держаться ровно.

— Почему Пирожок? — Спрашиваю Шарайс, чтобы отвлечь от плохих мыслей.

— Он все мои пирожки с мясом съел, остались только сухофрукты твои… — Опускает голову девочка.

— Неплохое имя, да, Пирожок? — Хлопаю по боку зверя.

Он смотрит на меня и фыркает. То ли соглашаясь, то ли наоборот опровергая мои догадки по поводу неплохого имени. Посёлок сзади всё дальше, а на своде загораются местные «звёзды». Мы почти пришли, если верить карте — осталось не больше двадцати минут. Храм располагается за городом, который когда-то его охранял.

Чем ярче местные светила — тем отчётливей я вижу вдалеке очертания исполинского здания. По размеру как крепость, но выполнено в форме трапеции, с множеством окошек. Подойдя ещё ближе, могу разглядеть развалины какой-то статуи на крыше сооружения. Остались только несколько ножек, по-моему, это лапки насекомого — непонятно какого. Паук? Возможно. Мы выходим к длинной и широкой, всей в трещинах, серой лестнице, которая заканчивается большим тёмным провалом входа.

— Девочка пойдёт с нами. — Говорит спускающийся сверху разумный в грязном чёрном балахоне.

Шарайс прячется за меня, Пирожок рычит и приоткрывает пасть.

— Нет. — Говорю я.

— Тогда вы не войдёте, возвращайтесь откуда пришли. — Говорит твёрдо ещё один встречающий, тоже в балахоне, да таком, что лица не разглядеть.

— Хорошо, ну его этот храм ваш. — Говорю им примирительно, потом уточняю: — Скажите лучше, уважаемые, где портальный камень на поверхность?

— Камень в храме, девочка идёт с нами, если хочешь добраться до него. — Стоит на своём первый. — Приказ верховной задержать юную леди любой ценой!

Пожимаю плечами, достаю лук и две стрелы застревают в тёмных овалах капюшонов незнакомцев. Они маги, я чувствую, но какие-то слабые, неправильные, даже слабее меня. Подхожу, отдёргиваю одеяния и смотрю на лица.

— Первый раз вижу старых дроу. — Задумчиво осматриваю.

Лица испещрены морщинами, глаза выцветшие, да и вообще выглядят неправильно для мужчин-дроу. Непонятно, очень непонятно всё.

Поднимаемся по ступеням, нам на встречу бегут ещё трое. Выпускаю стрелы и три трупа падают на ступени, скатываются вниз. Они не заберут у меня Шарайс, во всяком случае пока она сама этого не захочет. Да и странно всё как-то — как будто их специально на убой послали. Старики, которые не могли мне причинить вреда. Но даже таких я не готов оставлять за спиной, мало ли какие сюрпризы они могут преподнести.

— Сюда, юная эльфа, иди сюда. — Слышим откуда-то справа.

Переглядываемся, я говорю:

— Держись за мной, Пирожок — рядом.

Ящер слушается, хоть какой-то прок от этого «едока», и мы идём. Поднимаемся по широкой и почти разрушенной старой лестнице, оказываемся в длинном коридоре, тускло освещенном факелами, опять слышим голос:

— Я здесь!

Проходим половину коридора, я всех останавливаю. Прислушиваюсь — нет, ничего нет. Никаких признаков опасности. Слышу только тяжёлое дыхание в комнате справа, откуда нас и звали. И больше ничего. Мусор, много пыли, паутина. Проходим, и оказываемся в большом освещённом помещении. В конце его стоит куча непонятных колбочек, соединённых между собой трубками. Посреди всего этого — большая чаша в которой поместится разумный, а рядом с ней раза в два поменьше, а ещё постамент с чем-то хрустальным, похожим на яйцо. Недалеко от всего этого очередной тип в балахоне.

— Приветствую гостей! — Кряхтит он, снимая капюшон, и когда мы всё разглядели, спрашивает: — Не нравлюсь?!

Тоже дроу, и тоже неправильный. У этого ещё и множество шишек на голове, наросты, волдыри, большой горб на спине, почти лысый, и это помимо общего старческого вида. Может тут болезнь какая гуляет?

— Кто ты? — Спрашиваю, не убирая лук.

— Присматриваю за местным добром, как видишь — сложное оборудование. — Тяжело отвечает дед.

Он маг — понимаю я, но слабый, максимум мой уровень.

— А мне больше и не надо. — Угадывает старик мои мысли. — Артефактам только команды раздать.

— Что это такое? — Пытаюсь узнать у него.

— Чаша обращения, что же ещё. — Пожимает плечами он: — Вот в большую чашку помещаем женщину, в маленькую ребёнка, и через пять минут у нас мужчина.

— Ребёнка? — Не понимаю я.

— Так, а откуда лишнюю массу брать для изменённого тела, не думал? — Говорит он мне с хитринкой в глазах.

— Откуда ты… — Начинаю я, поднимая лук.

— Фиррая всё рассказала. — Он поднимает руки.

— Так девочку мне дали с собой… — Догадываюсь я.

— Правильно, сунешь в малую чашу, и дело с концом. — Весело говорит старик: — Только мне надо рассчитать кое чего, что бы лишнего как со мной получилось, не было, ручки ей там отрезать, может ножку одну, это я так — на глаз прикидываю, главное, что бы жива была во время процедуры.

Девочка тем временем пятится от меня, идёт куда-то назад. Ящер увязывается за ней. Поднимаю лук, и стреляю по колбам. Выпускаю все оставшиеся стрелы. Потом подхожу, переворачиваю чаши из тонкого металла, и безжалостно их пинаю, деформируя. Мечом, сейчас тяжёлым, разрушаю всё, что могу. Не трогаю только странное яйцо, не нравится мне оно, мало ли — рванёт ещё.

— Ты чего, малышка? — Поворачиваюсь к девочке. — И правда думала, что я так поступлю с тобой?

Она подбегает, обнимает, и говорит:

— Прости.

— Всё нормально. — Глажу её по спине.

— Кха-ха-ха — так эту машину, так её, в клочья, на осколочки! — Радуется старик.

— А ты значит, та самая, из клана Дха'Сана. — Говорю я.

— К вашим услугам, господа и дамы, не знаю как лучше, могу просто дамами называть. — Пожимает плечами: — Имя не называю, его уже давно забыли все.

— Как там Фиррая сказала, ты семью обретёшь? — Спрашиваю девочку: — Всё-таки мать похоже любит тебя, по закону должна была убить, но отправила со мной, зная, что произойдет. Ты когда ни будь поймёшь всё, и оценишь.

«Ну и сука же она». — Думаю уже про себя.

Знала ведь как всё выйдет, догадалась. Хватило на меня посмотреть пару дней, и сделать выводы. И ушла от закона, по которому должна была прикончить ребёнка, и пристроила дочку куда получше, и клан почти обезглавила вражеский. И просчитала что девочка привяжется после «приключений» ко мне, наверное, и нападающих сама по следу пустила. А на случай, если не успеют, нарядила меня как следует — внимание привлекать. И оружие необычное дала — что бы из последних сил защищал её чадо, пусть даже ценой своей жизни. Плевать ей на моего ребёнка и меня, главное, что бы её девочка жила. А если я потеряю свою «ношу» — и боги с ней, так она, наверное, думала. Девочку всё равно не брошу и выведу. Надо будет лет через пять заглянуть к ней, чайку вместе выпьем, в кровати поваляемся, может ещё что расскажет, о чём я не догадался.

— А если бы я полез туда, что бы было? — Спрашиваю волшебницу в теле мужчины.

— Ты же на сносях, умерли бы все трое, мучительно. — Опять пожимает плечами он.

— Вот сука, нет, ну какая же сука. — Сжимаю я кулаки.

Старик смеётся, облокотившись о стену, и чешет свои язвы.

— А с тобой что случилось? — Интересуюсь.

Старик опускает голову, шмыгает носом, отвечает:

— Когда Синт'Аст захватили лабораторию, меня с дочерью сунули в своё же изобретение, массу не рассчитывали специально — поэтому ты видишь, что видишь, им надо было это сделать — что бы лишить меня силы.

— И ты не хотела отомстить? — Вскидываю брови я.

— Все кто это сделал — уже мертвы, Фиррая заботится обо мне, мне этого хватает. — Говорит старик: — А что было — уже не вернёшь. Ты если бы вышел оттуда живым, то тоже лишился бы большей части своих маленьких способностей. Чаша превращает в мужчину, но не настоящего, и забирая многое. Это наказание, а не средство по смене сущности.

— Угу, непонятно что теперь делать. — Отхожу с девочкой к стене, и сажусь устало на пол.

— Ничего, жить дальше, что не так, я не понимаю? — Удивляется старый смотритель.

— Но ведь… — Говорю я неуверенно.

— Две руки есть, голова есть, две ноги, дар какой-никакой. — Перечисляет он, загибая кривые пальцы: — С женщинами спать можешь, уверена, Фиррая тебе всё показала, так что не так, не понравилось, или щель между ног мешает?

— Понравилось. — Говорю ему на автомате, потом добавляю поспешно: — Я не знаю, рожать вот ещё, да и…

— И что? — Не понимает она, или он, я уже запутался. — Новый опыт, новые открытия, всяко лучше, чем лезть в непонятный артефакт.

— Машину реально восстановить? — Спрашиваю его, игнорируя доводы, и принимая решение.

— Ты убил пятерых, там, снаружи? — Спрашивает странный дед. — Я отправлял пятерых, и очень надеюсь, что ты их прикончил.

— Да. — Бурчу себе под нос, но он слышит, и продолжает:

— Значит остался только я, кто знает как это собрать и починить, думаю за год справлюсь.

— И что, даже нет чертежей или записей? — Уточняю у него, или неё.

— Фиррая уничтожила всё несколько дней назад. — Отвечает он.

Отстраняюсь от девочки, и шёпотом прошу:

— Отвернись и закрой уши.

Она повинуется. Встаю, подхожу ближе к старику, беру его за плечо, но не вижу в глазах страха, только ожидание.

— Прости. — Шепчу я.

Достаю кинжал и резко вгоняю ему в живот.

— Кхм…Спасибо…Фиррая оказалась права насчёт тебя. Портальный камень найдёшь на крыше храма. — Кряхтит он, потом добавляет: — Разбей кристалл обязательно, медальон для ящера с меня сними, и последнее — она сказала, можешь заходить, только Шарайс с собой не бери.

Падает на пол, я бью кинжалом еще раз, и добиваю в сердце, несчастный замолкает. Закрываю ему глаза, снимаю амулет, такой же как у меня и девочки, возвращаю старику капюшон на голову. Встаю, подхожу к маленькой дроу, беру за руку, и мы уходим. Перед выходом останавливаюсь, осматриваю комнату, нахожу то, что нужно. Кидаю кинжал в небольшой пьедестал в центре, попадаю прямо в хрустальный кристалл на нём, он падает и рассыпается. Возвращаю оружие, и мы наконец уходим.