Я успокаиваюсь, и встаю на колени, и голос девушки вновь приходит ко мне из воспоминаний:

«… зачем вообще жить, зачем всё было видеть и пережить?»

— Я встану… — Говорю я, а воспоминания вновь подбрасывают мне её слова:

«Если сейчас остаться на коленях, уже будет поздно, и ты не встанешь снова, я видела множество таких — и все они сейчас мертвы…»

— Я встал! — Кричу я, стоя на ногах.

Слёзы больше не текут, а в голове одна мысль:

«Делай что должен.»

И я выскакиваю из квартиры, и бегу вниз по лестнице, открываю дверь подъезда, и устремляюсь к ночному проспекту, где поднимаю руку что бы поймать машину.

— Ты как? — раздаётся из кармана голос мага.

— Нормально, справлюсь. — Достав амулет, отвечаю ему.

— Забрала что хотела? — Спрашивает он.

— Да. — Отвечаю.

— Покажешь нам? — Допытывается он, неугомонный.

— Это нельзя показать. — Говорю я.

— Какой-то очередной местный артефакт? — Удивляется маг.

— Нет, просто одна никчёмная жизнь, которую непременно нужно было забрать. — Просто говорю я.

— Оу, интересно, так ты уже скоро будешь у нас?

— Нет, надо еще отдать один долг, а потом валим отсюда. — Говорю я, и улыбаюсь осеннему дождю, голосу мага, знанию того, что на той стороне меня слушает не только он, а еще пару ушей, которыми я очень дорожу.

— Хорошо, но нужно будет немного повременить с этим твоим «валим». — Удивляет меня маг.

— Что произошло? — Беспокоюсь я, хмурясь.

— Придешь — всё покажем, но похоже всё очень серьезно, больше не буду отвлекать. — Говорит он, и связь обрывается.

«Что они учудили?» — Думаю я, когда сажусь в наконец остановившуюся машину, и называю адрес.

Адрес я помнил хорошо, дело своё листал столько раз что и не счесть, а там много раз были написаны адреса прописки всех фигурантов, как нарушителя ПДД, так и пострадавшего. За окном проносился ночной город, а машина уносила меня от моей квартиры. Я хотел забрать пару сувениров на память, но сейчас думал о том, что не хочу такой памяти, не хочу ничего что могло бы напоминать о той жизни.

Машина наконец останавливается у очередной типичной панельной пятиэтажки, почти такой же в которой жил я. Я отдаю водителю деньги, выхожу под дождь и иду к двери нужного подъезда, набираю номер квартиры на домофоне, проходит семь гудков, но дверь никто не открывает.

«Да что такое!» — Думаю я, волнуясь, и телекинезом вырывая замок из двери. — «Какой-то вандал, блин.»

Поднимаюсь на нужный этаж, и прислушиваюсь к тому, что происходит за нужной мне дверью. А люди там говорят, о чём-то тихонько спорят. Нажимаю на звонок — но звука нет, видимо отключили на ночь домофон и звонок, что бы всякие случайные люди не беспокоили. Опять срываю замок, плевать, сейчас важнее другое.

Молча прохожу в квартиру, все голоса смолкли, на меня смотрят две пары испуганных глаз — мужчина в очках, которого я очень хорошо знал, закрывает собой уставшую худую женщину, лет сорока, с огромными синяками под глазами в старом заношенном халате.

— Где девочка? — Спрашиваю у них.

— Вы кто такая? — Ошарашено говорит мужчина.

— Где девочка?! — Уже кричу на него я.

— Вы от Вячеслава?! — Испуганно говорит он: — Мы же сказали, что заплатим, а он обещал, что не будет больше таких визитов!

«Что я за идиот!» — Ругаю себя.

— Я не от него. — просто говорю, и прохожу дальше по коридору.

Пустая комната, пустая гостиная, и наконец в последнем помещении вижу старую больничную кровать, а в одеяле кто-то ворочается. В этот момент чувствую, что сзади кто-то замахивается, разворачиваюсь и перехватываю руку мужчины с ножом, начинаю шипеть на него:

— Да успокойтесь вы, я пришла помочь.

Он видит что-то в моих глазах, что его очень пугает, и отступает, расслабляя руку. А я прохожу в комнату, ближе к ребенку, и вижу маленькое изломанное тельце, совсем худое, и широко раскрытые испуганные глаза. Девочка чуть помладше Ли, года на два-три, и сейчас она совершенно беспомощна — руки и ноги её не слушаются, и вообще вывернуты в неестественном положении, лысая голова на которой несколько шрамов после операции.

Я достаю с шеи амулет на веревочке, и одеваю на девочку, потом сжимаю овал и запускаю заклинание исцеления.

«Последний заряд.» — Думаю я.

Сначала кажется, что ничего не происходит, и я с ужасом думаю, что всё-таки в этом мире магия работает как-то неправильно, но через несколько секунд несчастного ребёнка окружает зеленый свет, он становится всё ярче, а девочка закрывает глаза и уходит в глубокий сон. Конечности сами принимают правильное положение, шрамы на голове рассасываются, даже начинают расти волосы.

«Заклинание расcчитано на то, чтобы достать с того света больного чумой на предпоследней стадии, что ему какие-то физические повреждения тела» — Думаю я, смотря на чудо.

А сзади с открытым ртом стоят отец и мать, я оставляю амулет на шее девочки — пусть будет как талисман, надеюсь теперь с ней всё будет хорошо, разворачиваюсь и выхожу из комнаты, иду на кухню. Слышу только сзади тихий голос плачущей матери:

— Дышит, ровно…Иди-иди, давай…

На кухню заходит мужчина в очках, с которого всё и началось.

— Кто вы? — Спрашивает он.

— Есть курить? — Отвечаю вопросом на вопрос.

Он достаёт пачку «союз-апполон» и протягивает мне. Беру одну сигарету, затягиваюсь, кашляю, выпуская дым, и тушу её в раковине.

«Какая же гадость». — Думаю я.

— Сергей Павлович, что произошло, когда вы отнесли Вячеслава к себе в НИИ? — Спрашиваю я.

— Я не понимаю, это секретная инф… — Начинает он, но я завожу свои волосы за уши, и показываю ему.

— Ничего не случилось, я нервничал и выбрал неправильную настройку, перенос не произошёл, сработала охранная система, когда засекла что происходит большое потребление энергии в неурочные часы, и приехавшая охранная группа освободила Вячеслава. Меня уволили, отдали под суд, секретность не сняли.

— А вы знали, что там, на другой стороне? — Смотрю в окно на тусклый свет фонарей.

— Отчасти, мы отправляли камеры на туда — другая планета, другой мир. — Отвечает он, закуривая.

— И что вам теперь за это грозит? — Спрашиваю.

— Условный срок, перенос же не произошел, а Вячеслав, так ничего и не понял. — Говорит он.

— Понятно. — Спокойно говорю я: — Что теперь будет с проектом?

— Уже закрыли, невнятные фотографии с «той» стороны никого не заинтересовали. — Говорит он, и снова повторяет: — Секретность так и не сняли.

— Я никому и ничего не скажу, сегодня меня не будет уже на этой планете, или в этом мире, не знаю уж как правильней и что именно ваша машина делала, вам лучше знать. — Отвечаю грустно.

— Перенос не произошел! — Громко говорит он.

Я смотрю ему в глаза, и говорю:

— Перенос произошёл, Сергей Павлович, хотите вы этого или нет, но я на вас зла не держу за это.

— Что же теперь делать? — Спрашивает он.

— С чем? — Говорю я, направляясь к выходу.

— Раз машина работает, а у меня условный срок… — Начинает он, а я перебиваю:

— Нечего вам в том мире делать, Сергей Павлович, а по поводу срока — я теперь знаю, что за все поступки надо отвечать, вот и вам придётся, я не знаю — справедливо это или нет, но так уж получается, я сделала что смогла — ваша дочь будет жить, Вячеслав мёртв, прощайте, простите если сможете.

Дождь усилился, но я его не замечал, брёл пешком к гостинице, хлюпая по лужам, и размышляя:

«А если Серёга обвинит Сергея Павловича в моей смерти?»

Но приходил к выводу что нет, не будет он впрягаться за труп, а Сергея Павловича скорее всего навестят органы, ведь камеры засветили мою тушку и у моего дома, и тут, а когда следователи проследят откуда мы вообще появились — то у них будет много интересных видео с улицы возле рынка, где из разлома в пространстве появляются три эльфийки и парень с белыми волосами, в средневековых доспехах из кожи. Мне плевать на Сергея Павловича, но всё равно не хотелось бы что бы он попал под горячую руку следствия, думаю, когда всё расскажет спецслужбам, навесят на него пару грифов секретности дополнительных, да отпустят с миром. Главное, что девочка жива и здорова. Её скорее всего тоже обследуют хорошенько, и ничего не найдя, отпустят восвояси. Ну а если они всё-таки решат возродить проект, сделая выводы что им всё это нужно — значит придётся нам всем поучаствовать в Третьей Великой Войне.

«А если в этом мире и правда есть маги — тогда замнут дело еще в самом начале.» — Вдруг подумал я, и почему-то это показалось самым реалистичным из всего что можно было предположить.

Через пару часов я наконец ввалился в номер, весь мокрый, уставший, но никто не обратил на меня внимания, все смотрели телевизор. Я подошёл к экрану, и увидел название канала — «СЕРИАЛЫ ДЛЯ ЖЕНЩИН», и сейчас там шло что-то турецкого производства, я помнил этот невнятный сюжет — про девушку, которую забрали в рабство и отправили в гарем к султану.

— Слава, у нас проблемы. — Не отрывая взгляда от экрана, сказала Эли. — Во-первых мы не понимаем язык, во-вторых, мы должны освободить эту девушку, её там держат насильно.

— Какую девушку, вы чего? — Ошарашено уставился я на них.

— Тут показали в артефакте — девушку взял в рабство султан местного халифата, её там уже пристроили в гарем, но султан пока не успел над ней надругаться, мы должны срочно отправиться туда и освободить её, вернуть к любимому! — Уже кричит Элисаль.

— Да успокойся, это всё не по-настоящему. — Говорю я, копаясь в сумках и ища свою одежду, чтобы облачиться в неё перед переходом.

— Ты же сказала, что там показывают новости в мире… — Начал некромант.

— Да, показывают новости, но чаще крутят всякую муть вроде того, что вы сейчас смотрите. — Отвечаю, снимая сапоги.

— Но всё так реально, это не может быть… — Говорит Ли.

Я переключаю телевизор в режим браузера, вбиваю название сериала в поиске, и мне выдаёт список актёров, нахожу там «бедную похищенную рабыню» и вбиваю уже её имя в поиске — показывается куча фотографий счастливой актрисы.