— Да… — говорю, и кажется слёзы текут по щекам.
— Во время первой войны, — начинает она, и заминается: — Я чувствовала тоже самое. Если сейчас остаться на коленях, уже будет поздно, и ты не встанешь снова, я видела множество таких — и все они сейчас мертвы.
Она опускается напротив меня, и говорит:
— Зачем тогда всё это было, зачем вообще жить, зачем всё было видеть и пережить?
— Ты не понимаешь. — Утираю слёзы я: — Ты же не знаешь меня, я же полное говно, а не человек, какого хрена, *ля.
— Я тебя не знаю? — Возмущается эльфийка. — Я вижу всю твою память, как и ты мою, я пережила всю твою жизнь вместе с тобой.
— Тогда ты видела, что…
— Да заткнись ты уже! — Кричит она, и обнимает меня: — Я видела разумного без цели, да, временами ты совершал спорные поступки, но сейчас многое изменилось, ты изменился.
Я обнимаю её сильнее, слёзы текут из глаз, кажется нервы после всего увиденного сдали окончательно, тело дрожит. Постоянная погоня, война, измученные заключенные — всё смешалось.
— Разрушенный мир, ты думаешь они смогут опять объединиться? — Спрашиваю.
— Придётся, или все попадут на алтари гномов. — Отвечает она, поглаживая меня по спине. — Ты должен вернуться, встать и вернуться, твои слёзы ничего не будут стоить если ты не встанешь.
— Ты поможешь? — Снова спросил я.
— Мы все поможем. — Отвечает она.
— А что потом? — Мне не хочется её отпускать.
— Потом я уйду, навсегда. — Говорит она, и немного отстранившись, смотрит мне в глаза, а потом целует. Горячо, страстно, как будто в последний раз.
— Почему так… — Шепчу я, наконец оторвавшись от её губ. — Ведь всё могло быть по-другому, совсем по-другому. Я мог бы вернуться, вернуть тело, и потом ты бы вернулась, и мы…
— Мир, ни мой, ни твой, вообще несправедлив, есть бедные разумные которые отдадут с себя последние портки нуждающемуся, а есть богатые и не готовые выделить даже серебрушку умирающему родственнику.
— Как я с девочкой, которую сбил… — Говорю, и опускаю голову, смотря на пожухлую траву.
— Да перестань уже! — Кричит она, и схватив меня за подбородок, поднимает голову так что бы я снова смотрел ей в глаза, продолжает: — С девочкой еще не всё потеряно, ты можешь вернуться и помочь ей, хватит сейчас об этом думать.
Мы наконец поднимаемся, теперь просто держимся за руки, и стоим друг на против друга.
— А как ты собирался заявиться в халифат к Хазэму, ты, конечно, видел в моей памяти и то, что я стояла в первом круге жертвоприношения для закрытия разлома, но как ты собираешься его уговорить помочь тебе открыть разлом в твой мир?
— Он же помешан на других мирах, у него не было только маяка — теперь он есть. — Говорю я.
— Не боишься за свой мир? — Спрашивает с прищуром она. — Хазэм не остановится, откроет разлом сначала для тебя, а потом расскажет султану, и он решит отправить туда разведку, информацию не утаить — потом подтянутся и другие.
— Там и так дерьмо на каждом шагу, больше всё равно сделать не реально. — Отвечаю отстраненно, смотря в её красивые глаза, понимая, что это скорее всего последний раз.
— А чума?
Я хмыкаю и отвечаю:
— Я рассчитывал уничтожить тело, да и когда это будет. Другой вопрос как вернуть тело?
— Я думаю достаточно будет касания, если оно, конечно, еще цело. — Отвечает девушка, а потом говорит: — Но сначала ты должен…
— Ребёнок. — Просто говорю я, и она кивает.
— В любом случае, в башню архимага самого султана, тебя просто так не пустят. — Говорит она после долгого молчания. — А ведь тебе еще надо до него донести что ты принёс маяк, чтобы заинтересовать.
— Вариантов не много, есть еще Тармош, шаман закрывающий разлом, но с ним скорее всего не договориться, судя по твоим воспоминаниям. — Грустно отвечаю.
— В одной из камер есть племянница визиря, ты её видел когда проходил сверху, всех вытащить не сможешь — а её придется, она твой билет к архимагу. — Отвечает эльфийка, снова подавшись ко мне совсем близко.
— Что племянница визиря делает в жертвенниках коротышек? — Спрашиваю я удивленно, вспоминая девушку без кистей и теперь без одной ступни.
— Пропала еще лет пять назад, когда шла с караваном в королевство. — Говорит она, и снова меня целует.
— Это как то… — Не нахожу слов я, когда мы прекращаем: — Расчётливо…
— Можешь взять любого другого ребенка, всё равно амулет больше, чем двоих, не перенесет, только вот другого ребенка вряд ли кто будет выхаживать, а племяннице визиря вернут и конечности, и глаза, лучшие маги халифата займутся этим. — Отвечает эта необычайно красивая девушка.
Я ничего не отвечаю, стоим и молчим, обнявшись.
— Пора? — Спрашиваю.
— Готов? — Вопросом на вопрос, отвечает она.
— Как тебя зовут? — Наконец решаюсь я.
— Ты знаешь. — Улыбается она.
— Скажи. — Настаиваю я.
— Славиэль. — Говорит девушка, и снова крепко обнимает меня.
Я не успеваю ответить или что то спросить, мир снова меркнет, а потом я падаю на каменный пол, всё вокруг сияет белым светом, металлической глыбы больше нет на своем месте, там только светящаяся белый столб уходящий прямо в свод круглой комнаты, из которого вылетают всё новые и новые белые шары, кружа по всей комнате. Я закрываю глаза руками, ведь этот яркий свет, кажется, прожигает даже веки.
«Готовься!» — Говорит Славиэль где-то внутри меня.
— Всегда готов! — Обрадованно говорю я.
«Шутник…Сейчас!» — Отвечает она, и все шары начинают быстрый полёт в мою сторону, а потом входят прямо в тело.
Она не говорила, что это будет так, но я и не спрашивал. Во мне сейчас были тысячи разумных, и все в одном мне, меня переполняла энергия, а еще разные желания, в основном — мстить, убивать гномов, убивать магов крови.
Наконец в помещение начинают вбегать коротышки в полном стальном доспехе, но как-то медленно и натужно, мне кажется, что сейчас я двигаюсь, нет, ЖИВУ гораздо быстрее чем все они. Где-то позади, уже как минимум тридцати воинов подгорного племени, вижу фигуры в черных одеяниях. Но в этот раз не страшно, я улыбаюсь, и не замечаю, как лук оказывается у меня в руках. Натягиваю тетиву и понимаю, что даже не взял стрелу — но она мне не нужна, лук сам светится белым, а стрела формируется из непонятной энергии, и устремляется вперед, прожигая насквозь коротышек в их знаменитых доспехах, и настигая обоих жрецов магии крови, распыляет их на атомы а может даже на что то меньшее, если такое вообще возможно, ведь не остается даже пыли. Приходит дрожь земли, когда снаряд врезается в стену.
Строй коротышек дрогнул, но выжившие поднимают щиты и пытаются закрыться, сдвинуть защиту, но я всё еще улыбаюсь и снова запускаю стрелу и от них ничего не остаётся.
«Чем же придется заплатить за такую мощь?» — Спрашиваю Славиэль.
«Будем надеяться, что всё кончится нормально…» — Туманно отвечает она. — «Тебе надо спешить, если маги со всех уровней сбегутся — они смогут нас остановить.»
Я убираю лук за спину, и достаю светящийся меч. Сейчас я чувствую себя знаменитым королевским дуэлистом Алкорто, который угодил сюда много лет назад, еще до второй войны, и был скормлен страшному монстру. Сейчас он хочет мстить, моими руками, и даёт мне временно знания отличного мечника.
Я улыбаюсь.
Он улыбается.
Мы улыбаемся.
Мы ВСЕ.
Из-за угла выходят еще коротышки, двигаюсь так же быстро как в начале, ЖИВУ ТАК ЖЕ БЫСТРО, я просто прыгаю в гущу и начинаю смертельный танец, проходит несколько секунд — и все они лежат без конечностей, воют и стонут, и я точно знаю — никакая магия не залечит эти раны и не восстановит им конечности. Алкорто отступает, забирая свою память.
Теперь я кузнец Бонго, орк, излюбленное оружие которого — молот. Я подбираю один из валяющихся боевых молотов, и он тут же начинает светится ярким белым светом.
Мы улыбаемся и ныряем в следующую группу, бегущую с другой стороны, размазывая их по стенам.
«Не увлекайся, скоро всё прекратится!» — Кричит где-то вдалеке знакомый голос, и кузнец отступает, возвращая свою память себе.
Бегу вперёд, сейчас я с девушкой одно целое, кажется всегда так и должно было быть, мироздание разделило нас и раскидало по разным мирам, и вот сейчас, в этот миг, мы слились воедино и это единственное что имеет значение — мне легко, у меня есть цель, я знаю, что делать дальше.
Из всех щелей лезут гномы, выстрел, еще один, и опять — стены сотрясают страшные удары, камни валятся с потолка, коротышки стираются в пыль.
— Смерть! — Кричу я нам всем, и мне тут же приходит многоголосый ответ:
— Или слава!
Я — все они, они — весь я.
Достигаю клетки с несчастной девушкой, одним ударом сбиваю замок мечом, и нахожу её взглядом, хватаю и поражаюсь лёгкости её тощего тела. Лук за спину, девушку на руки и бегу к выходу с уровня, в портальное помещение.
На пути несколько магов — в красных одеяниях, их прикрывает десятка воинов в доспехах, и я становлюсь Кристо, магом воды из далёкой империи, которая давно прекратила своё существование.
Мне на встречу устремляются огненные вихри, а я выпускаю волну холода, которая замораживает все на своём пути, сметая огонь, и превращает фигурки гномов в затейливые ледяные статуи. Сзади слышу множественный топот ног в стальных ботинках, и Кристо отступает, забирая свою силу и память, а на его место приходит Ма'гор. Тролль, маг земли, один из тех, кто делил великий лес с эльфами очень и очень давно.
«А вы возможно не единственные перворожденные!» — Думаю весело я, и кажется, слышу, как эльфийка фыркает.
Оборачиваюсь к погоне, и подняв руку сплетаю какое-то невероятно сложное заклинание, которое обрушивает свод, погребая под собой коротышек, и задевая некоторые камеры с узниками. Тролль думает, что возможно так оно даже будет лучше, начинает обрушение остального потолка, и забирает свою память, а я бегу дальше и врываюсь на портальную плиту, сжимая амулет телепортации — вспышка, и вдыхаю воздух, наполненный войной, слышу крики сражающихся.