Глава 16

Глава 16

— Что все это значит, Фикса? — я стояла у входа, разглядывая барахолку-развал, устроенную на полу.

Наемница выволокла на средину комнаты облюбованные вещи и занялась сортировкой, даже не взглянув в мою сторону. Дин опасливо цеплялась за меня, блестя глазками на кучу добра на полу.

— Откуда в леднике трупы людей? — я старалась говорить ровно, но голос предательски дрогнул.

— Они там уже давно. Сама видела, что некоторые вмерзли в лед, — равнодушно проговорила девица, сделав несколько выпадов серебристым клинком.

— Вчера я несколько раз спускалась в ледник. Кроме тушек гривасов там была мороженная рыба.

— Уже никто не помнит про гривасов, — отложив клинок в кучу поменьше, она вытянула подбитый мехом теплый плащ. — Их еще при моей прабабке всех выловили. Или ты каких-то других имеешь в виду?

— Морских волосатых животных, — удивляясь ответу наемницы, я дернула себя за кожаные брюки и повторила за Суларь:- И еда, и одежда и лекарство. Похожи на бобров, с длинными светлыми гривами и хвостами.

— В моем мире давно нет таких животных. А штаны на тебе и мелкой из шкуры детеныша шурха.

У плаща на спине обнаружилась большая дыра, и Фикса, вздохнув с сожалением, отложила его в сторону.

— Но я сама потрошила и снимала шкурки с гривасов, чуть не задохнулась от запаха, а потом варила бульон из мяса, — возмутилась я, заметив, что любопытная малышка уже присела к краю кучи и тянет к себе украшенные черным и розовым жемчугом ножны. — Суларь каждый вечер ходит… ходила на промысел вонючего гриваса. Если ты не знаешь — так и скажи…

— Суларь — лейла, перерожденная ведьма. После рождения ей поставили запирающую печать, и запертая в теле магия обратила ее в оборотня-людоеда. Она охотится по ночам на людей, а если не удается поймать живого, то подбирает на пляже покойников и стаскивает в ледник, предварительно выпотрошив. Ты видела морок.

Нет, этого быть не может! Я же варила бульон, ела сама и кормила малышку…

К горлу подкатила тошнота. Кинула быстрый взгляд на Дин. Девочка, заигравшись красивой вещицей, нас не слушала. Прикрыв рот, я пулей вылетела на улицу и вывернула содержимое желудка прямо на покрытое снегом крыльцо. Кровь стучала в висках, спазмы скручивали желудок до боли. Я обтерла рот чистым снегом, устало прислонилась к двери, прикрыла глаза, глядя на заходящее светило. Несколько слезинок скатилось по щекам, обжигая кожу. Я всхлипнула, чувствуя, как мороз пощипывает нос и щеки, забирается под толстый свитер.

Что за бред? Этого не может быть на самом деле. Фикса все врет. Конечно врет, ведь тогда Суларь съела бы и нас с Дин…

Успокоившись, зачерпнула горсть снега и пожевала, не ощутив никакого вкуса. Умыла лицо, остужая пылающие щеки. Решительно дернула дверь на себя и вернулась в горницу. Нашла глазами играющую девочку, кинула косой взгляд на топчан и повернулась к заинтересованно щурящей глаза наемнице.

— Полегчало?

— Нет. Давай вынесем тело Суларь на ледник. Малышке это видеть не нужно, — я переступила через ворох какого-то тряпья, подняла оброненную Дин куклу.

Присев к ней, погладила девочку по светлым волосам и вернула игрушку. Наемница, бросив пересчитывать злотни, с интересом наблюдала за мной. Явно догадалась, что я тяну время, не горя желанием прикасаться к телу. Заметив ее взгляд, фыркнула и отошла к полатям возле печи.

— Я жду, Фикса. Помоги, — бросила через плечо, укутывая плотнее одеялом остывшее окровавленное тело. — Прибирать за собой не учили?

За спиной звякнуло, по полу с характерным звуком раскатилось несколько монет. Дин, обрадованная возвращением подружки Рути, не обратила на это внимание. Рядом за плечом появилась возмущенно сопевшая Фикса. Без слов подхватила странно легкое тело за плечи, и мы быстро вымелись за дверь в сени.

— Почему Суларь не тронула нас с Дин? — задала мучивший вопрос, когда крышка над ледником заняла свое место.

— Лейлы предпочитают противоположный пол. Но в голодное время пойдет все, в том числе и мертвечина, — Фикса отвернула побледневшее лицо, уставившись на окно. — Эта была сытой. Давала вам отвар, создающий искажения. Но слабый, раз ты почувствовала запах разлагающихся тел.

— Откуда трупы на берегу?

— Сама подумай, куда нам девать покойников? Сжигать слишком накладно — камень дорогой. До земли не докопаться. В снег ярл запрещает. А сколько не своей смертью умирает. Вот и выбрасывают в море, гадам на съедение. Море нас кормит — мы его.

Я отошла к окну, разглядывая снежную целину, укрытую синими тенями сумерек. К горлу подступал комок, не хотелось верить словам наемницы, хотелось верить заботливым рукам бабули Суларь. Хотелось отыскать в этом богом проклятом и забытом мире хоть каплю настоящего тепла.

— Как ты поняла, что она оборотень?

— Я охотница. Мастерство уничтожать переродков мне передал один из мастеров вместе со своим кулоном-распознавателем магического отребья, — девица вытащила из-за пазухи прозрачный продолговатый кристалл на тонкой витой цепочке из белого металла. — На таких как Суларь реагирует сиреневым. Чем интенсивнее свет, тем сильнее и опаснее тварь. Надо было тебя предупредить, но времени не было, и ты не доверяла мне.

— Я и сейчас не доверяю, — угрюмо отозвалась, с вызовом уставившись на нее.

— Умнеешь на глазах, — глумливо похвалила Фикса, покачивая украшением, сверкающим в закатных лучах Сигура.

Она спрятала кулон за пазуху, разглядывая испачканную в крови ладонь. Меня вновь замутило, и я отвела глаза.

— Надо малышку кормить. У тебя есть что-нибудь?

— Немного вяленого мяса и мармелад, — растеряв апломб и нахрапистость, наемница устало выдохнула и дернула дверь на себя. — Идем. Перед дорогой надо выспаться. Ты же не передумала идти в Трехснежье. Выходим с рассветом.

Наемница быстро разобрала кучу-малу, выбрав приглянувшееся. Мне ссудила красивую легкую дубленку с капюшоном, длинные полы которой имели разрезы почти до талии и при ходьбе открывали ноги. Высокие теплые сапоги на каблучке, взамен мягких меховых сапожек и плащ, подбитый серебристым мехом. Широкий, со строгим узором вышивки и серебряной застежкой, он явно принадлежал когда-то небедному мужчине. Понимая, что все эти трофеи с убитых Суларь, тела которых стынут в морозильнике, я хотела воспротивиться. Но насмешливый взгляд Фиксы меня убедил.

Тут же крутилась и мешалась малышка, заразившаяся идеей шопинга, подыскивая себе обновки. Она накидывала длинные плащи и, чинно вышагивая, повелительно махала ладошкой, прикрикивая на нас, изображая жену ярла. Фикса, утирая глаза, смеялась над кривляньями девочки.

В мешки были собраны все пригодные в пути вещи. Помрачневшая Фикса, кинув взгляд на скрытую рукавом культю, из кучи оружия вытянула изящный стилет со змеящимися рунами по клинку и украшенной зеленым камнем рукоятью и такими же богатыми ножнами.

— Эльфийский, — удивленно цокнула языком и сунула кинжал мне. — Откуда он тут? Не удивлюсь, если с Начала Времен.

От оружия отказываться не стала и прицепила кинжал на пояс. Следом появились огниво и увесистый мешочек со злотнями, выделенными мне из найденных запасов. Я отсчитала несколько монет, завернула в кусочек тонкой кожи и спрятала за пазуху в кружевной бюстгальтер, радуясь, что эта часть белья пережила лабиринт без ощутимых потерь. Возмущаться тем, что себе она взяла мешок увесистее не стала, полагая, что таким способом полученные деньги до добра не доведут. Наемница, наблюдающая за моими манипуляциями, загадочно усмехнулась, взвешивая на руке красивый клинок.

Когда совсем стемнело, и Дин начала зевать, разделили невеликие запасы мяса Фиксы на троих, запили кипяченой водой и, настелив на полати несколько старых плащей из запасов бывшей хозяйки, улеглись спать. Не доверяя наемнице, я постаралась устроиться так, чтобы не заснуть. Но уставшее от двух бессонных ночей тело не выдержало, и я провалилась в сон.