Глава 38

Глава 38

Виски ломило, левую сторону лица не чувствовала, голова казалась ватой набита. Я попыталась пошевелиться и застонала, тело пронзил миллион иголок одновременно, мышцы одеревенели и не слушались. Открыла глаза, но увидела только расплывшиеся пятна. В уши нещадно лилась музыка.

Где я? Где Ронан? Я в аварию попала?

Мысли одна хуже другой заметались в голове.

Стоп! Нужно перестать паниковать. И постараться оценить свое состояние. Боль — это хорошо. Я не парализована. Наверно переломы и ушибы. На чем я лежу? Жаль ничего не вижу. Пальцы ощупали гладкую ровную поверхность. Это не земля. Что-то искусственное. Возможно, лежу на полу или столешнице. Я где-то в закрытом помещении? Что-то временно парализовало меня? Может, паук укусил или змея. По руке пробежали чьи-то быстрые лапки. Я захрипела от страха и попыталась махнуть рукой. Получилось приподнять руку, но ослабевшая она рухнула обратно. Ноги дернулись, позвоночник прошила боль. Я зашипела. Нельзя сдаваться. Тело нехотя оживает. Нужно продолжать двигаться, несмотря на боль. Разгибать и сгибать каждый палец, пока подвижность не вернется.

Расплывшиеся пятна постепенно обретают очертания. Это стены изрисованные символами. Точнее формулами. Знакомыми формулами.

Я что в кабинете химии? Как же мешает музыка!

Руке удается дотянуться до уха. Там угнездился наушник. Вложив всю силу что осталась, делаю рывок, наушник зажат в руке. Теперь нужно попытаться поднять голову и оглядеться. Я собираюсь, не тороплюсь. Упираюсь руками в столешницу, и с силой откидываюсь назад. Спину вновь прошивает боль. Слезы брызжут из глаз, вопль накрывает пространство вокруг. Изо всех сил цепляюсь за столешницу слабыми пальцами, не давая телу завалиться. Каждый вдох отдается тупой болью в ребрах.

Надо отдохнуть. Может, кто-то слышал мой крик и придет на помощь?

Вынимаю второй наушник и прислушиваюсь. Вокруг стоит ненормальная тишина. Ничего, кроме шипящих звуков из наушников. Страх тут как тут, ползет липкой змейкой по позвоночнику. Оглядываюсь и холодею от узнавания. Это мой класс химии в земной школе.

Что я здесь делаю?

Взгляд случайно задевает руки. Вскрикиваю от изумления. На пальце нет обручального кольца, и брачная татуировка тоже исчезла. На мне только почерневшее серебряное колечко ученицы ашранской школы при посольстве. Еще не веря в происходящее, рука медленно тянется к животу. К совершенно плоскому, без намека на беременность. Я одергиваю синее школьное платье, и оно расползается, в руке остаются некрасивые лохмотья. На столе толстый слой пыли скрывает тонкий прямоугольник планшета. Кое-как счищаю серый налет, пачкая пальцы. Нажимаю активацию. «Вечная» ашранская батарейка работает. В мгновение загружается заставка: я и Тариэль целуемся, фоном идет музыка, Джейсон Донован «Поцелуй». Та же что в наушниках. Я вспоминаю, что слушала ее после, как Тар улетел с родителями. Я тосковала, нашла ее в фонотеке трехсотлетней давности. Современная музыка Земли и Ашрана была исключительно бравурная и позитивная, не созвучная моему настроению. Вспомнила, как зашла в этот класс, слушала песню, любовалась заставкой и заснула на парте в ожидании своей группы.

Так я все та же Эли? Я не улетела к дяде, я попала под Консервацию! Но почему я не сошла с ума? Или сошла и мне все это кажется?

Стало не по себе от осознания, что я все та же четырнадцатилетняя ученица. И все, что случилось со мной и Ронаном может оказаться сном. А сейчас я в госпитале и все это только кажется.

Так, не паниковать! Мне нужно встать и найти зеркало, я должна убедиться… Ноги отошли и неплохо двигаются.

Тихонько приподнимаю то одну, то другую. Упираюсь руками и рывком поднимаю тело. На этот раз боль тупая и гнездится в пояснице. Сажусь на парту отдохнуть. Ухо ловит незнакомые шорохи. Прислушиваюсь. Слышится отдаленный звук чьего-то громкого разговора и шагов.

Закричать, чтобы спасли? Но мало ли кто это. Нужно быстро спрятаться и понаблюдать!

Резко поднимаюсь, пытаясь сохранить координацию, но непослушное тело заваливается на бок. Взмахиваю в отчаяние руками, когда у самого пола чьи-то сильные руки меня подхватывают. Высокий мужчина в маске и защитном комбинезоне с изумлением разглядывает меня.

— Вы в порядке? Как вас зовут? — он говорит на общем земном, но с ашранским акцентом. Голос звучит глухо из-за маски.

— Эли… Я в порядке. Что случилось? Вы кто? Почему в маске? — маска меня напугала, я делаю слабые попытки вырваться.

Кажется, моя речь озадачила спасателя. Он рефлекторно сжимает руки крепче. Удивленно вглядывается в лицо.

— Я спасатель, Эли. Вас нужно доставить в лазарет. Вы можете идти сами?

— Могу… наверное… отпустите, мне нужно взять свой планшет.

Мужчина неохотно разжимает руки и отпускает меня. Стоять тяжело, ноги начинают мелко трястись. Шаг я пока не осилю. Тянусь к парте, ухватив планшет, забираю крохотные наушники. Зажимая свою добычу в руке, поворачиваюсь к спасателю:

— Можем идти. Как вас зовут? И расскажите, наконец, что происходит?

— Что это? — он указывает на шипящие наушники, зажатые в пальцах.

— Наушники. Я слушала музыку и заснула прямо в них, наверно не слышала, как других эвакуировали. Проснулась около часа назад.

— Вы, спали и слушали музыку! Какую музыку? — у ашранца от удивления округлились глаза.

— Вот эту… — я засовываю играющий наушник ему в ухо.

Он рефлекторно дергается. Потом приложив руку, вслушивается в звуки. Интересно, он знает язык?

— Интересно… — майор возвращает мне девайс. — Необычно. Грустные мелодии такая редкость теперь…

Спасатель поддерживает меня под руку, помогая сделать пару шагов. Ноги предательски подгибаются, и начинаю оседать на пол. Он снова подхватывает меня на руки.

— Я, пожалуй, донесу, — он легко подхватывает меня на руки, и идет к выходу. — Майор Динариэль Лангер. Коротко, Дин.

Из коридора доносятся отчетливые голоса двух людей. Женщина отчаянно спорит с мужчиной. Эхо разносит их голоса, отражая от стен и усиливая. Выходя из класса, мы сталкиваемся с парочкой. Оба спорящих ашранцы в защитной одежде и масках. Они замолкают, замечая меня на руках майора. Ну да, вид у меня непрезентабельный. Форменное платье почти развалилось, и я не причесана. Провожу рукой по волосам в слабой попытке пригладить, мысленно удивляясь их мягкости и чистоте. Первым приходит в себя мужчина.

— Майор, нашел Белоснежку! — добродушная улыбка выдает в обладателе сочного баса весельчака и балагура.

— И разбудил поцелуем, — вторит ему женский смех.

Понятно, кто-то решил развлечься за наш с майором счет.

— Эта девушка уникальный случай, она слушала музыку и спала эти двенадцать лет. Похоже, музыка помогла ей сохранить рассудок, — майор выразительно, насколько позволяла маска, посмотрел на спасателей.

Он направился по коридору к ближайшей лестнице. Парочка помощников последовала за ним, удивленно косясь на меня. Я замерла, переваривая услышанное.

Я спала двенадцать лет! Все же попала под Консервацию и не смогла спастись! А как же родители?!

— Я попала под Консервацию? Поэтому я очнулась в школе на парте? — я схватила майора за ворот и со злостью тряхнула.

Спасатель, не ожидая от меня такой прыти, чуть покачнулся и едва не выронил меня у самой лестницы. В руке женщины тот час появился шприц, она, подскочив к нам, попыталась всадить его мне в плечо, схватила за рукав.

Я дернулась от страха, уворачиваясь от укола, ткань платья затрещала, игла лишь скользнула по комбинезону майора, где недавно было мое плечо, в руках женщины остался изрядный кусок рукава.

— Отставить, райдо! Она не агрессивна, испугана немного… — майор прижал меня крепче. — Небольшой шок.

Женщина удивленно смотрела, переводя взгляд с майора на меня. Покачав головой, спрятала шприц. И поторопилась догнать своего напарника-шутника.

Троица доставила меня в госпиталь, где я провела под наблюдением пару недель. Майор меня навестил пару раз. Медсестры, кто сочувствующе, кто завистливо косились на меня, разглядывая высокого, сероглазого, плечистого ашранца, угощавшего меня мороженым. Дин рассказал, что мои родители очнулись и находятся тут же, но как подавляющее большинство землян невменяемы. Мне разрешили их навестить. Ни мама, ни отец меня не узнали. Решением медицинской комиссии меня отправили на Ритан, в реабилитационный центр. Майор Лангер дал свои контакты и пообещал, как только его миссия на Земле закончится, навестить меня.

Весь следующий год я экстерном прошла программу двух последних классов, и готовилась к поступлению в Медицинскую Академию Ритана. И искала Тариэля. В сети о нем было немного. Восемь лет назад он закончил Военную Космическую Академию Этана, став пилотом. Находится на службе в разведке. В настоящее время в полете в дальнем космосе. Остальные данные были засекречены. На снимке, сделанном на первом курсе академии, он мало чем отличался от запомнившегося мне образа прекрасного «эльфа». Сменил прическу, подстригаясь по-военному коротко. Накачал широкие плечи и заимел нахальный прищур. И все это ему шло, делая жутко привлекательным. Решив, что от подружек у такого красавца отбоя нет, и обо мне он давно забыл, я заочно обиделась и перестала интересоваться его жизнью. Но забыть так и не получилось. У художника заказала солидный портрет, сделанный с единственного снимка, украсила им стену напротив кровати и частенько жаловалась на тяжелую учебу и придирчивых преподавателей. В такие моменты мне казалось, нарисованный Тариэль смотрит на меня с сочувствием. Поместив свои данные в сети, ждала, что он откликнется, но за эти годы меня никто не разыскивал. Майор Лангер пропал и перестал писать. С другими ашранцами даже дружбы не получалось из-за всеобщего презрения к землянам. Когда мне прилетало презрительное слово со стороны белобрысых, я подумывала, что Тар не хочет меня видеть по той же причине. Несколько раз возвращалась к родителям на Землю и улетала на Ритан вся в слезах. Ни отец, ни мама меня так и не признали.