Глава 31

После того, как дохлик передал нас с рук на руки своей фаворитке и раздал указания, он попрощался и покинул наше общество. Дышать сразу стало легче. Мы стояли друг напротив друга и молчали, обдумывая дальнейшие действия: продолжить нам соревнования по неуклюжим единоборствам, несущим массовые разрушения, или начать переговоры. Оглянувшись и оценив масштабы бедствия, все же склонились к переговорам.

— То есть вы не Кощея соблазнять сюда приехали? — переведя взгляд с меня на Янину и обратно, спросила Роксана.

От такого вопроса меня передернуло, Янину скривило. Кощея! Соблазнять! Бред!

— Я за ребенком приехала! Ваш посол моего Ванятку выкрал! — оправдывалась я.

— А ты? — в вопросе Роксаны к Янине послышалась угроза.

— Внуки у нас пропали, хватились, а они у Кощея, оказывается, гостят. Приехали вызволять из полона! — четко придерживалась ранее озвученной версии опытная партизанка.

— Знаем, знаем мы ваших внуков. Бабники невоспитанные, как только нас увидят, тут же пытаются поймать и к блуду принудить, — высказала претензию одна из мумий.

— А вы против блуда? — обиделись за внуков бабуськи. — Вон как перед Кощеем своим стелитесь!

— Страшные они у вас, да и посмотреть-то не на что, — расфыркались девицы, норовя словить люлей от затаивших обиду бабулек.

— Лица, как у девочек десятилетних, розовые да гладкие, глазками моргают, как телятки молочные, а это вечная привычка улыбаться — раздражает! Зачем они нам свои зубы показывают, будто укусить хотят? — пыхтела негодованием Роксана.

Мы с колдовскими экспертами благоразумно спрятали свой оскал и посуровели. Ну, предпочитают местные девушки хмурую мимику — нам несложно. Спишем на разницу традиций и менталитетов.

— Вот возьмём нашего государя! — начала восхищенно лепетать одна из девушек из-под чадры. — Ликом прекрасен…

Ее тут же перебила фаворитка, громко шикнув и сложив одинокую бровь в угрожающую складку, так что под чадрой тут же умолкли. Затем на лице Роксаны появилось мечтательное выражение лица, и она с придыханием продолжила:

— Ликом прекрасен, станом крепок, взором ужасен, мудр, силен, могуч!

Ей никто не посмел возразить, но мы остались при своем мнении.

— А вот царевич Елисей очень даже симпатичный! — пропищала вторая чадра и подружки ее поддержали.

Мы переглянулись, не веря в услышанное. Это что тут у них за каноны красоты такие?!

Злыдень прекрасен, оболтус симпатичный! Значит, Горыныч красавец писаный, а от лешего глаз не оторвать? Делая закономерные выводы: баба Яга вполне себе ничего, а мы с Яниной до ужаса безобразны. Так выходит, что Костя здесь считается за образчик уродства и на него никто из местных барышень не позарится? И чего я тогда возмущаюсь? Нормальная логика, имеющая право на существование!

Когда взгляд Роксаны потерял свой романистический флер и сфокусировался на нашей троице, то пространство вновь наполнилось нотками ревности, подозрительности и отчуждения. Ай-ай-ай, нужно срочно что-то предпринимать.

— Дорогая Роксана, я очень рада, что все наши разногласия разрешены, и мы можем начать приятное для обеих сторон общение, — разливалась я соловьем.

Бабуськи, помня, что зубами скалиться нельзя, сжали челюсти и усиленно строго пучили глаза.

— Что ж, для продолжения нашей так жарко начавшейся беседы, — монобровненькая сделала широкий жест рукой, предлагая вновь осмотреть на результат нашего побоища, — просим следовать за нами, мы проводим вас во двор замка к вашим соотечественникам.

— Маша, эти курицы в панировке, явно желают от нас избавиться, — сжав зубы, тут же едва слышно зашептала мне баба Яга.

— Боюсь, для открытого общения нам там помешают, слишком много любопытных мужских ушей, — старательно сохраняла я миролюбивый тон.

— Разглашение наших государственных секретов без личного разрешения Кощея Бессмертного карается смертью, — отчеканила Роксана, не хуже майора КГБ, вызвав у нас с коллегами желание вытянуться по струнке и признаться во всех грехах. — Следуйте за мной.

Мы даже молниеносно повернулись направо и занесли ногу для первого шага, но тут я спохватилась и встала, как вкопанная, принимая удар от торможения двух хрупких и немолодых женских тел на себя. Бабуси тут же опомнились и тоже вступили в игру.

— Ах, вот как ты ответственные поручения главы своего государства халатно исполняешь! Что ж, об этом будет доложено Кощею, — разочаровано протянула Яга, и, взяв меня с Яниной за руку, потянула к выходу их коридора. — Вот завтра на завтраке все и расскажем, что с девушками его царства поговорить так и не удалось. Пойдемте отсюда.

Выпрямившись и гордо задрав подбородки, мы начали свое шествие, причем Янина рванула на достаточно высокой скорости так, что ее пришлось незаметно притормозить, давая шанс матрешкам осознать и исправиться. Мы не добрались еще и до середины коридора, когда услышали за спиной шелест ткани.

— О каком именно общении идет речь? — сохраняя лицо, высокомерно обратилась к нам Роксана.

Хотелось, конечно, проучить эту надменную даму, но нам нужен разговорчивый союзник. Поэтому приходилось сдерживаться и терпеть.

— В тридесятом государстве ходят упорные слухи, что главной бедой в кощеевом царстве считается родиться женщиной, — практически шепотом призналась я.

— Да-да, возвращающиеся из ваших земель наши купцы утверждают, что женская доля здесь несладка и печальна, — заговорщически вещала баба Яга.

— Также, говорят, что более забитого, несчастного и угнетенного создания, чем женщина царства Бессмертного и найти нельзя, — делилась сокровенными сплетнями Янина.

От услышанного спелёнутые возмущенно запыхтели, глаза Роксаны загорелись праведным гневом. Процесс переговоров пошел по нужному нам руслу.

— Да кто ж это о нас такие чудовищные слухи распускает? — негодовала горбоносенькая.

— Все! — слаженно и простодушно ответило наше трио.

В нашу с бабуськами искренность и неподдельный чисто женский интерес поверила даже я. Поэтому меня ничуть не удивило, когда Роксана энергично развернулась на сто восемьдесят градусов и пошагала в противоположную сторону от первоначально выбранного направления.

— А ну за мной! — гневно пробасила она.

Мы и не думали сопротивляться, лишь подхватив подолы платьев, метнулись за местными девчонками, боясь спугнуть удачу. Фаворитка вывела нас на конюшню и, отдав распоряжения подбежавшему к ней конюху заложить экипаж, повернулась к нам.

— Сейчас вы узнаете, как живут несчастные и угнетенные существа в нашем царстве, — провозгласила Роксана.

Мы с коллегами изобразили на лицах печаль и сострадание тяжелой женской судьбе в отдельном взятом регионе.

— А как хоть вас зовут, горемычные? — подливала масла в огонь баба Яга.

Слово взяла распорядительница кощеева замка, представляя матрешек:

— Прошу знакомиться, это мои подруги и главные помощницы Кунегунда и Войцеха.

Курочки в черной панировке дружно присели пред нами в реверансе.

— Чем хоть вы судьбу прогневали, что всю жизнь черные тряпки на лице носите? — сочувствие Янины поливало наших оппоненток из брандспойта, сбивая с ног.

Ни разу еще я не видела такого человеческого участия в бедах других людей от этой вредной заразы. Вот это игра! Талант!

Яга смахивала с левого глаза набежавшую мнимую слезу и громко высморкалась. От такого искреннего сочувствия даже Роксана немного оттаяла. Нам подали большой, открытый и очень комфортный экипаж, в котором наша боевая шестерка легко разместилась. Управлял повозкой молодой и очень симпатичный кучер, заглядывающийся на фаворитку, правда, старался это делать незаметно. Также нас сопровождало четверо конников кощеевой охраны.

— Куда мы поедем? — мое любопытство не выдержало информационного вакуума.

— В столицу, — пояснила Роксана. — Родовой замок Кощеюшки находится недалеко от нее, всего полчаса езды.

Я очень обрадовалась возможности прогуляться на нормальном виде транспорта, а не лететь на динозаврике-экстремале, ковре-самолете или трястись в жуткой телеге. Пейзаж вокруг радовал цветущими лугами, щебетанием пташек. С большим трудом собрала себя в кучку для продолжения расследовательской деятельности.

— Роксана, Кунегунда, Войцеха, — Ура! У меня получилось это выговорить без запинки, — Подскажите, а чьей собственностью у вас является женщина? — задала я провокационный вопрос.

Роксана возмущенно взвыла, а возничий непроизвольно резко потянул за вожжи так, что запряженные лошадки сбились с шага.

— У нас девочка, девушка, женщина — свободна в своих решениях и поступках, и ничьей собственностью не является.

Я повернулась к своим колдовским экспертам.

— У нас родившаяся девочка является собственностью отца, который решает, за кого она должна выйти замуж, а затем переходит в собственность мужа вместе со своим приданым, — без какого-либо удовольствия рассказывала баба Яга.

«Один — ноль в пользу Кощея!» — отметила я про себя.

— А приданое КАЖДОЙ девушке у нас назначает государь перед КАЖДЫМ заключением брака, — с явным удовольствием хвасталась Кунегунда. — И оно навсегда остается в ее распоряжении.

Два — ноль.

— Что значит перед каждым заключением брака? — да ладно! Неужели царство Кощея такое прогрессивное, не верила я.

— Если женщина остается вдовой или уходит от мужа, то она может выйти замуж опять и ей назначается второе приданое! — степень превосходства Войцехи просто зашкаливала.

Три, нет, четыре — ноль в пользу дохлика. В таких нечеловеческих условиях можно жить!

— Что значит, если женщина уходит от мужа? — продолжала я цепляться к словам.

— Согласно распоряжению Кощея Бессмертного женщина может уйти от мужа и получить развод без объяснения причины, — уже значительно свободнее рассказывала Кунегунда. — А вот мужчине быть инициатором развода запрещено под страхом смертной казни.