Изменить стиль страницы

Глава 51

Глава 51

— Я хочу сделать ему подарок. Закажу в ювелирном. Отпечаток моей ауры у них есть, — открыла виртуальный магазин, где заказывала сердце для Керау, выискивая золотистый значок космического корабля, который принято дарить пилотам и звезду со своим фото. Алое сердце, вспыхнувшее густым рубином, быстро перелистнула.

Это точно не стану. Сердце у меня одно и принадлежит конкретному человеку. Хотя получалась до жути неестественная ситуация, любовник получил от меня сердечко, как признание любви, а жених лишь дружескую симпатию. Вот чем я думала, когда давала согласие? И как теперь разорвать помолвку, когда родственники Тира отнеслись как к родной, приняли и меня и двоих детей? Эх…

— Вообще-то цвет звезды имеет значение, — прокомментировала мой выбор зеленой звездочки «эльфийка». — Сиреневый от подруг и невест, темно-вишневый от любовниц, зеленый от сослуживцев, алый за спасение жизни.

М-да… У них тут только простыни после первой брачной ночи не вывешивают. Вся личная жизнь напоказ.

Золотистый астролет и сиреневая звездочка улетели адресату в академию. Тренькнуло сообщение о доставке, а я все не могла закрыть страницу, глядя на алую звездочку, вспомнив, что должна за спасение адмиралу Руми. А быть кому-то должной я не любила. На корабле отдала феникса, но это подарок от родителей, на нем аура отца, который его сделал. Нерешительно кусая губы, разглядывала трехмерный подарок, медленно вращающийся перед глазами. Грани отражали лучи, как настоящие кристаллы. Для его покупки нужен мой снимок и адрес доставки. Больше всего сейчас напоминала себе перебравшую спиртного девицу, навязчиво настрачивающую бывшему, который и думать о ней забыл в объятиях другой. Умом понимала, что должна оставить Керау в покое, не напоминать о себе, не терять гордости. По-хорошему нам надо было встретиться и поговорить, но мысль, что увижу на его лице безразличие, презрение, скуку, останавливала. Откопав гордость, решительно удалила страницу заказов, так и не сделав роковой ошибки.

Да, я была сторонницей красивых отношений и таких же расставаний, если по-другому не получается. Важно показать себя, все лучшее, что есть, чем готова поделиться, и если после этого мужчина останется равнодушным — молча отойти в сторону. А в идеале постараться забыть. Скандалы, обвинения при расставании ничего не изменят, если чувства остыли, и новые не зажгут. Только мужчина лишний раз уверится в том, что верно поступил, разорвав отношения с мстительной истеричкой. Расставшись миром есть шанс, что пройдет время недоразумения забудутся, и останется в его памяти светлый образ милой женщины, а то и горькое сожаление о потере. А умный попытается вернуть свое счастье, от которого опрометчиво отказался.

И вообще это он мне должен дарить. Вот где его подарки? Ну… кроме очевидных. Он-то не поскупился, подарил целых два. Скоро смогу оценить эту парочку остроухих брюнетов.

Кольнуло легкое сожаление, что мои дети не унаследуют от меня внешний вид землян. Оба получат темные волосы, острые ушки и золотистую радужку отца. Симпатичные получатся «эльфята».

— Кажется это все существующие варианты подарочных звездочек, — задумчиво проговорила Сирша, продолжая тему подарков, делая заказ на синее сердце.

— А розовый перламутр? — получилось зло из-за обуревавших сомнений и испорченного мыслями о Керау настроении.

— Такого нет. Это же военная форма Исполнителей, — фыркнула блондинка, перелистывая тот же каталог.

— Не может быть! Такое упущение, — ядовито протянула я. — Интересно от подарков можно отказаться?

— Можно, но пока никто не рисковал, — ответила Сирша, хмуря лоб, набирая код отправки. — Считается, что присланный подарок — это милость богов, вложенная в чужие руки. Откажешься, и следующей уже прилетит отравленная стрела или болезнь. Как-то так…

— Вот как! Какие мстительные боги!

Нервно глотнув воды из бутылочки, попыталась дышать ровнее и унять сердцебиение. За окном проносились пейзажи нового мира, бирюзовое небо, раскаленное полуденной жарой словно выцвело, став похожим на земное. Выдохнув, закрыла глаза и решила вздремнуть, слушая бормотание Сирши, наговаривающей в полголоса кому-то сообщение.

Браслет мелодично тренькнул, прогоняя дрему и сообщая о вызове. Тиран, получив подарки, не замедлил отзвониться. Довольный блондин переводил сияющий взгляд с меня на сестру.

— Девчонки, как же я вас люблю обеих! Даже тебя, мелочь бледная! — улыбаясь от уха до уха, просиял эдерец, поглаживая короткий, светлый ежик волос. — Благодарю тысячу тысяч раз! Ланочка, прелесть ты моя! Целую много, долго и везде! Сокровище, а не женщина! Мо-о-оя!

Последнее протянул довольно зажмурившись. Мы с Сиршей синхронно хихикнули, глядя на кайфующего эдерца. Неожиданный грохот заставил всех троих вздрогнуть. Шум слышался со стороны Тирана. Парень напрягся, довольное выражение мигом слетело с лица.

— Я побегу! Там у нас занятия… дополнительные… у Руми. Он не в духе сегодня. Вот не даст поговорить с невестой, старпер брухов, — прошипел недовольно блондин.

Он прислушался, переместился к окну, закрытому пластиковым жалюзи, предварительно глянул за спину, проверяя безопасность тылов.

— Да беги уже, мамина радость, папина гордость, — понимающе махнула рукой блондинка. — Надо же похвастаться дружкам-оболтусам и выложить новость в танет.

Блондин извинился, затравленно улыбнувшись, не обращая внимания на колкости сестры. Изображение, мигнув, исчезло, а в окне уже мелькал знакомый район, где мы гостили у Саяны. После счастливой улыбки и своеобразных благодарностей Тирана настроение улучшилось. Правду говорят, что дарить подарки приятнее, чем получать. Тир явно был счастлив, на меня не дулся, похоже, новость о детях его совершенно не задела. Впрочем, их папаша тоже не проявлял интереса, а мог бы.

Захотелось разреветься, как девчонке, но расклеиваться из-за мужика себе не позволила. Мысленно пообещала, что все сделаю, чтобы сын не вырос таким же бесчувственным чурбаном, как его папаша.

* * *

После обеда ветер сменил направление, над океаном разразилась гроза. Жуткое и одновременно прекрасное зрелище притягивало и завораживало. Бьющие кривые стрелы молний, ежесекундно расцвечивали пугающей синевой мрачное небо, укрытое клубящимся дымом антрацитовых туч. Гроза бушевала несколько дней, то утихая, то набирая силу. Сирша кисла в танете, вяло переругивалась со знакомыми из столицы. С каждым блеском молнии Саяна все сильнее переживала за своих китов. Через три дня боги явили милость, грозовой фронт ушел на восток, оставив после себя влажно сияющие грязные лужи, кучи сорванных листьев, засыпавшие террасы, дорожки, аэролеты и заваленные водорослями пляжи. Сутки городок справлялся с результатами разгула стихии.

Когда вернулась «жара» и просохли следы русел, оставленные ливнем, Саяна пригласила нас к себе «на работу». Я-то ожидала подобие земного дельфинария. Но певучие киты Саяны плавали в открытом океане.

Зрелище бескрайнего темно-синего простора с белыми гребнями волн под бирюзовым небом впечатляло. Смотровая поднималась над океаном метров на пятьдесят. Саяна и Сирша удобно расположились под плотным тентом на площадке, закрытой защитным силовым щитом, с завистью поглядывая в мою сторону.

Расположенный на экваторе в зоне тропиков остров не пользовался популярностью у эдерцев из-за слишком яркого, по их мнению светила, обжигавшего бледную кожу эдерцев до ожогов. На острове не выходили из моды длинные перчатки, широкополые кружевные и плетеные шляпы, одежда в пол или легкие брюки, широкие очки, защищающие чувствительные глаза.

Я единственная, привычная к повышенной солнечной радиации Земли, наслаждалась мягкими прикосновениями полуденных лучей, расслабленно опираясь на перила, щурилась, разглядывая темную даль океана, вдыхая насыщенный влагой воздух всей грудью. За три недели в новом мире я едва покрылась золотистым загаром, для чего носила короткие максимально открытые сарафаны, игнорируя местную моду. Саяна мне призналась, что ее редкий в этом мире бронзовый загар — искусственно введенный пигмент. Некоторые модницы баловались исключительно ради контрастного эффекта с бледнолицыми собратьями, подсмотренного у землян.

Из-за удаленности от местного светила, температура в тропическом поясе не поднималась выше тридцати градусов, на континенте лето даже на экваторе редко выдавалось сухим и жарким. Аналогов теплого Гольфстрима, Уральских и Альпийских гор, что предохраняли Европу и часть Азии от холодного Арктического воздуха, создавая мягкий климат на континенте, на Эдере не было. Над большей частью континентальной суши висела постоянная плотная пелена облаков. Келемаххи привыкли и приспособились к прохладному и дождливому климату. Суровая зима с отрицательными температурами, где минус тридцать средняя температура, ощущалась ими как комфортная.