Глава 17

Глава 17

Странное помещение, похожее на половинку овала, куда нас доставил лифт, оказалось рубкой. Стены напоминали плотную темную чешую. Мужчина пояснил, что это дополнительная защита от вредного излучения. За ней окно из особого вещества, аналогов которому на Земле нет. В его состав входят вещества, которых на нашей планете нет. Эти добавки позволяют выдерживать температуры некоторых звезд. Это всегда спасает, если расчеты гиперпрыжка неверны, и корабль выходит из подпространства внутри какой-нибудь Веги.

— Значит, таблица Менделеева неправильная?

— Скорее неполная, — улыбнулся капитан.

Вдоль округлой части рубки шла сенсорная панель управления из темного пластика, с рядами непонятных значков на поверхности. Вдоль нее располагался ряд кресел. Одно занял эдерец. Кресло по соседству досталось мне.

Он проверил отчет по состоянию корабля, так Керау обозвал бегущую в воздухе строку непонятных символов. За время прочтения, бросил пару удивленных взглядов в мою сторону. Похоже, ему доложили о моих приключениях. Закончив, расслабленно откинулся в кресле и вопросительно уставился на меня.

— Эти знаки на форме, что они означают? — я пробежалась глазами по пестрой правой стороне, очертаниями напоминающей орденские планки наших военных. Взгляд зацепился за серебристый значок с черной стрелой межзвездника устремленной к вспыхивающей золотом точке. Красивая вязь букв тянулась длинной строкой. Капитан заметил мой взгляд.

— Это знак окончания Военно-Космической Академии. Серебристый фон означает факультет Разведки дальнего космоса. Золотая окантовка только у лучших курсантов… Этот знак — род войск, где я прохожу службу. Черный цвет означает космические силы. Красная окантовка принадлежность к военным, — Керау ткнул пальцем в погон на плече. — Это классность специалиста. У меня высшая ступень по всем основным специальностям, требующимся на космическом корабле типа военный крейсер. Золотая окантовка означает, что я сдал торию и практику на высший балл.

Длинная планка на груди из гибкого материала чередовала «штрихкодом» всю палитру синего. Я провела пальчиком, чувствуя ребристую структуру.

— Эта планка количество боевых операций и награды за них. Черные руны на них — даты и места. Мелкую надпись можно увеличить, если активировать. Туда же встроены кадры или статичные фото боевых моментов. Алый прямоугольник с золотой окантовкой — это высшая награда за доблесть. Багровый с серебром — за умелую стратегию и сохраненные боевые единицы, — он показывал, активируя изображения одно за другим, и я, точно зачарованная, не могла отвести глаз от гибели горящего флагмана, размером с двадцатиэтажный дом или атаки стайки стрижей-штурмовиков.

Панорамы космических сражений сменялись планетарными видами разрушенных остовов городов. Меня потряс вид с орбиты на горящий океан какой-то несчастной планеты. В голове не укладывалось, что все это не фантастический фильм, а на самом деле где-то происходило. А мы-то, сидя на Земле, и не знаем, какие трагедии разыгрываются в глубинах космоса.

— Лана, ты плачешь? — Керау осторожно подцепил слезинку со щеки, разглядывая на свет. — Тебе жаль гронов? Я из-за них прервал миссию на Земле. Они уничтожили целую планету. Погибли мои сородичи. На Бирату больше не живут келемаххи.

Он нехорошо сощурился, ожидая ответа.

— Я против любой войны. Любая жизнь бесценна. Из-за войн в космосе гибнут целые планеты. Все происходит еще страшнее, чем на земле, — всхлипнула, не сдержав эмоций. — А какое у тебя звание?

Я неловко перевела разговор, желая замять неприятную тему.

— Вот мое звание, — мужчина ткнул пальцем в собственный висок, в татуировку из звезд. — Сочетание алого и серебряного скажет знающим, что я военный разведчик. А конфигурация звезд меняется каждый раз, как присваивается очередное звание. Сейчас контр-адмирал. После возвращения на Эдеру получу очередное.

— Да ты крут! Столько успеть и так отличиться за жизнь! Почетный ветеран, герой войны. Тобой можно только гордиться.

Я поздравила себя, что подсознательно выбрала в пару такого мужчину. Настоящего.

Наконец-то научилась выбирать хороших парней. Старею, наверно…

— Ты серьезно? — недоверчиво сощурился Керау.

— Я бы хотела, чтобы мой сын, если родиться когда-нибудь, был похож на тебя, — со всей возможной серьезностью произнесла я.

— Ты — землянка и не понимаешь, о чем говоришь, — невесело улыбнулся Керау и отвернулся в сторону. — Быть Исполнителем — не такой судьбы нужно просить для сына. Уж поверь мне.

Повисла тягостная пауза. Я в совершенной растерянности кусала губы, не понимая сказанного Керау. Но попросить прояснить сказанное, когда для него это так тяжело, не осмеливалась.

— Сколько же тебе лет? — сменила тему, удивляясь и искренне восхищаясь послужному списку своего спасителя.

— Продолжительность жизни у келемаххов в два раза превосходит человеческую. Мне шестьдесят два года поземному. А тебе?

— Двадцать шесть, — я рассматривала молодого мужчину и не верила, что он ровесник бабули.

Керау отвлекся на сообщение от компьютера, активировал на панели кусок схемы, задумался над пульсирующей точкой, обозначавшей неисправность. Я уже подумала уйти, чтобы не мешать разговорами, когда мужчина быстро набрал ряд символов. Программа зависла на секунду, точка, мигнув пару раз, пропала. Капитан улыбнулся, мысленно празднуя маленькую победу.

— Есть еще вопросы? — он вновь повернулся ко мне.

— Почему на другой стороне формы совсем ничего нет? Это по Уставу положено?

Улыбка тут же погасла. Губы поджались. Золото радужки погасло, уступив место черноте зрачка.

— Это место подарков от родителей, родственников, побратимов, любовников и… пары, — последнее Керау сплюнул сквозь зубы.

Черт! Вновь наступила на больную мозоль.

— О! И какие это… подарки? — понимая, что ковыряю рану, все же не могла не поинтересоваться.

На Земле ничего подобного не практиковали. На земных формах другая сторона груди предназначалась для иностранных наград.

— Не знаю. Думаю, что-то дорогое сердцу, памятное, — нехотя ответил командир и поднялся с кресла.

Отступив на несколько шагов, активировал щиты. Сложив руки за спиной, отвернулся, всем видом показывая, что на сегодня разговор закончен, и я могу убираться куда подальше со своими вопросами. Сердце сжалось от обиды за прекрасного и мужественного человека, для которого ни родственники, ни собственная мать не нашли памятного подарка.

Видно совсем они зажрались там, на Эдере, если такими мужиками и сыновьями не дорожат.

«Чешуя» зашевелилась, и неровные ряды пластинок начали «уползать» вверх, открывая панораму непроглядной черноты космоса. Легко поднялась с места, разглядывая напряженную спину мужчины и не решаясь подойти. Пальцы сами потянулись к папиному подарку — золотому фениксу. Я открутила крохотный винтик и вынула сережку из уха. Полированное золото ярко блестело, отражая фотоны искусственного света, а рубины искрили алыми частыми всполохами.

Феникс — символ, который идеально подходит этому мужчине, не раз с трудом избегавшему смерти. Лучшему мужчине. Моему спасителю.

— Рау, можно? — я тронула капитана за плечо.

Он обернулся, черные глаза предупреждающе сверкнули, чтобы не думала его жалеть.

— Рау, я ведь так и не поблагодарила тебя за спасение. Я не твоя пара. Не побратима. Но ты очень важный человек в моей жизни. Этого феникса сделал мой отец в подарок маме за рожденную дочку. А ты недавно спас ее жизнь. Фениксы — память о моих родителях. Я прошу тебя принять этот подарок, — я провела рукой по ткани, нащупала риску, проткнула ее тонким гвоздиком и крепко закрутила на другой стороне винтиком. Погладила пальцем хвост из семи счастливых перьев, про себя попросив, чтобы украшение, сохранившее в катастрофе мою жизнь, хранило теперь Керау. Рубины дружно блеснули, словно, подтвердили свое согласие.

Керау, заложив руки за спину, обескураженно следил за моими манипуляциями, не до конца веря, что все это происходит с ним. И я воспользовалась его замешательством, чтобы обнять и поцеловать в уголок губ. Он механически обнял в ответ, и ободренная его молчаливым согласием, я поцеловала уже по-настоящему