Я просмотрела свою сумку, нашла две смены одежды и начала заглядывать в шкафы. Я не была уверена, почему Келлан потрудился упаковывать сумки, поскольку обнаружила кучу одежды своего размера и его. Однако я была рада, что он решил упаковать книгу. По крайней мере, я могла что-то прочитать, если мне станет очень скучно.

Проверяя свой телефон, я увидела, что после его ухода прошел час. Решив, что он скоро вернется, я направилась в душ. Впоследствии я переоделась в какую-то одежду из шкафа: удобную пару черных штанов и рыже-серый верх. Вернувшись вниз, я начала ковыряться в ликерном шкафу. Должно быть, единственном. Келлан был не особым ценителем алкоголя, но я знала, что ему иногда это нравилось. Казалось, это была подходящая вещь в нашу первую ночь в святилище.

Я вытащила бутылку вина. С двумя большими бокалами в руке я повернулась к кухне, чтобы взять штопор, но, как только моя нога сделала один шаг вперед, дом начал дрожать. Сначала это были полы, затем стены, затем крыша. Все дрожало. Мебель начала скользить по полу, двигаясь под волнами тряски. Я уронила бутылку и бокалы на диван, а затем замерла. Мои глаза наткнулись на люстру в фойе, она все еще дрожала, а потом я посмотрела вниз. Я не дрожала, потому что плыла в воздухе; как было в ту ночь, когда превратила Мэтта в зомби. Как и тогда, я начала падать, но остановила себя. Мои глаза закрылись, и я мысленно сосредоточилась. «Замри!» — гаркнула я на себя, но снова начала медленно падать.

— Перестань думать, и это пройдет.

Голос был не Келлана, и мои глаза открылись, обнаружив пожилую женщину в углу. Ее волосы были серебристыми, распущенными по плечам чуть ниже грудной клетки. Она была одета в черный плащ с белой отделкой. Руки были скрещены, и белая отделка двинулась, когда она открыла мне руки.

— Дитя, ты излучаешь такую ​​же свирепость что и у твоего отца.

Я приземлилась на ноги, но отпрыгнула в дальний угол:

— Кто ты?

Она снова улыбнулась, нежно, но с грустным взглядом в глазах:

— Я твоя тетя, сестра твоей матери.

— Моя кто?

— Я знаю, — она плавно скользнула вперед и улыбнулась про себя, словно вспоминая приятные моменты. — Тебе сказали, что твоя мать была человеком, влюбленным в демона, но это не вся правда. Твоя настоящая мать была нефилимом, таким, как ты: гибрид человека и посланника. Однако тело твоей матери не было достаточно сильным, чтобы выносить тебя. Поэтому они поселили тебя в тело того человека. Ее тело было усилено за годы любви к ее демону. Он выследил ее и привязал к себе демонической силой. Ничто из этого не коснулось тебя. Мы позаботились об этом, но ты была особенной. Ты должна была родиться, поэтому мы спрятали тебя туда, скрывая от твоего отца, — она вздохнула. — Это сделало меня счастливой — просто спасти тебя от твоего отца.

Мои колени распрямились, и я упала на лестницу, где парила.

— Как-к-кого?

Тогда она засмеялась, и звук пронзил меня. Это был сильный звук, мощный, и я почувствовала, как родословная связь вошла в меня. Она прошла глубоко и укоренилась. В тот момент я почувствовала ее во мне, что мы были частью друг друга. Ее воспоминания пронеслись через меня быстрым потоком. В моей памяти пронеслись образы ее как молодой девушки со светлыми волосами. За ними вскоре последовали образы ее с другой молодой женщиной, зеленые глаза которой повернулись и посмотрели на меня. Я ахнула, двигаясь назад, когда почувствовала, что другая женщина может увидеть меня. Они были воспоминаниями, но это было так, как будто она действительно могла меня видеть.

— Она может тебя видеть. Это твоя мать, твоя настоящая мать.

Моя тетя села рядом со мной. Она внимательно посмотрела на меня и коснулась моей руки. Это было теплое прикосновение, однако жаром отозвалось во мне. Физический контакт разорвал все остальное, запечатывая во мне, и что-то проснулось внутри меня. Посланница проснулась, чувствуя кровь своей семьи. Она посмотрела на меня изнутри, желая выйти.

— Нет, о Боже мой, нет, — прошептала я, выпрыгивая вперед.

Она была такой сильной, пытаясь вырваться на свободу. Я не могла сдержать ее и почувствовала, как мое тело вздрогнуло, выгнувшись назад. Из меня вышел свет. Он сиял от моих глаз, моего носа, моего рта, даже моих ушей. Мои кончики пальцев были похожи на фонарики, светящие наружу.

— Пусть она придет. Ей нужно видеть меня. После этого она успокоится. Я обещаю тебе, — прошептала моя тетя, нежно коснувшись горла.

Я смотрела на нее почти беспомощно, краем глаза. Моя голова повернулась в сторону, и слеза скользнула к углу моего века. Ресницы сдерживали ее, прежде чем она скользнула и упала на пол. Моя тетя поймала её ладонью и перенесла на кончик пальца, прежде чем вернула мне. Когда она положила ее мне на глаза, то тихонько пробормотала:

— Ты не должна плакать об этом, и не этими слезами. Это не плохо. Это очень хорошо.

Слеза вернулась мне в глаз, и это была последняя соломинка моего сопротивления. Посланник удвоил свой пыл, и я сглотнула, закрыв глаза, когда снова почувствовала, как мои внутренности разрываются.

КЕЛЛАН

Келлан наблюдал за окном в северном углу дома. Он сидел на ветке дерева, придвинувшись поближе, чтобы лучше видеть. Дом тоже переместился, давая ему наилучший вид на то, что происходит в фойе его святилища.

Связь между ним и Шай началась пульсирующими моментами раньше, а затем она загрохотала с такой силой, настолько сильной властью, что он понял, что произошло, едва покинув территорию дома. Посланница пришла, зная, что его нет. Он не был удивлен. Он ожидал этого, но не ожидал, что почувствует страх Шай как свой собственный. Она испугала ее, так сильно поглотила, что у него возникло искушение войти, чтобы успокоить ее. Однако его присутствие как одного из демонов потенциально может возмутить посланницу, даже ту, что находится внутри Шай. Это было сильнее, чем рядом с ней, особенно с ее семьей.

Когда посланница снова вырвалась на свободу, он почувствовал присутствие Шай. Она наткнулась на невидимую связь и уселась рядом с ним, словно в действительности сидела на дереве. Ее тело все еще находилось внутри под контролем посланницы, но Шай был с ним, тоже смотрела. Они оба задержали дыхание, когда младшая посланница бросилась к старшей. Их руки обернулись вокруг друг друга, крепко сплетаясь. У обеих текли слезы облегчения.

Это был трогательный момент, когда давно потерянные родственники воссоединились. Келлан смотрел, чувствуя себя отделенным от эмоционального приветствия. Его связь была рядом с ним, а не в этом теле, так что он просто наблюдал за незнакомцами. Часть его чувствовала, что он не должен быть так близко к своему врагу, но он знал, что Шай вернется. Тогда все в нем снова встревожилось, удвоившись в своей свирепости, потому что посланница всколыхнулась еще раз, угрожая не пустить Шай обратно. Это угрожало их собственной связи, потому что, если он потеряет Шай, он потеряет все. Но он знал, что посланнице нужно утешить ее собственной кровью. И он надеялся, что Аума вспомнит про сделку. Он привел Шай, а она, в свою очередь, успокоила бы посланницу, сказав ей, что все будет хорошо, если довериться своей человеческой половине. Тетя Шай должна была сделать посланницу более уступчивой с ним, а не враждебной.

Он сглотнул, надеясь, что его игра окупится. Если Аума нарушит свое слово и заберет с собой свою племянницу, забыв о человеческой части Шай, тогда ему пришлось бы начать войну. Это было бы кроваво, однако он надеялся, что другой войны не будет, за исключением Веспара.

После нескольких напряженных моментов, наблюдая, как Aума наклонила голову, и, обняв племянницу, что-то прошептала ей на ухо, Келлан не знал, как долго он сможет удержать себя. Он хотел вмешаться, заставить посланницу впустить Шай обратно или заставить Шай снова взять ее под контроль. Он остановил себя, а затем, по прошествии, казалось бы, вечности, Аума подняла голову со слезами на глазах и посмотрела на него. Она улыбнулась и прошептала слова, которые незримо подплывали к нему: «Спасибо. Спасибо, что дал мне на этот раз увидеться с ней. Она вам поможет. Я обещаю вам это».

Когда последнее слово было произнесено, Шай откинулась назад от него. Она поплыла вниз и вернулась в свое тело, где рухнула на пол. Келлан буквально прыгнул на землю одним прыжком и вошел в парадную дверь. Он вошел внутрь и увидел, что Аума переместила тело теперь спящей Шай на диван. Она села рядом с ней и разгладила волосы, пропуская через них пальцы.

Он остановился в дверном проеме гостиной, просто наблюдая за нежными движениями:

— Шай уже любит тебя. Я чувствую это.

Аума склонила голову и закрыла глаза. Ее плечи начали дрожать, и он услышал звуки крика, исходящие от нее. Затем рыдания начали сотрясать ее тело, и она рухнула на Шай. Он повернулся, зная, что его авантюра окупилась. Старшая посланница помогла им, убедив свою кровь в теле Шай помочь. Из-за этого Шай стала даже сильнее, чем думала. И он тоже. Вдвоем они теперь могут выдержать приезд отца.