Пролог

По узкой просёлочной дороге ехала машина. За рулём её был немолодой мужчина. Рядом с ним сидела его дочь.

— Пап, далеко ещё?

— Да нет, уже почти приехали.

— Какая ужасная дорога! У нас в Израиле таких плохих дорог нет!

— Ева, мы с тобой теперь живём в России. Так что привыкай. И к дорогам тоже.

Но девушка не была особой капризной. Просто она очень сильно хотела поскорее оказаться в доме своих бабушки и дедушки.

Когда они подъехали к дому, то их встретило запустение и заросший травой двор. Было хорошо заметно, что здесь давно никто не живёт.

В этом доме жили родители отца Евы. А несколько лет назад они умерли. Один за одним. А за домом приглядывала бабушка-соседка. Но вот теперь и бабушка совсем прихворала. Так что нужно было что-то с домом делать.

Отца Евы звали Евгений Петрович. Они месяц назад переехали из Израиля в Россию, а правильнее будет сказать — вернулись.

Евгений Петрович со своей женой родился и вырос в России. Но обстоятельства сложились в своё время так, что 15 лет назад они с женой и пятилетней дочкой уехали в «страну Обетованную». На историческую родину Марии, жены Евгения.

Отец с дочкой зашли в дом. В нос сразу же ударил запах одинокого и заброшенного дома. Но это был его родной дом, и Евгений Петрович был ему рад. Ева тоже быстро отошла от шока и принялась наводить в доме порядок. Отец нашёл на чердаке старенький магнитофон и кассеты к нему. Всё заработало и наполнило дом приятной музыкой.

— Пап, а вы с мамой эту музыку слушали, когда вам было столько же лет, как мне сейчас?

— Да и мы под эту музыку познакомились с твоей мамой.

Ева видела, что отец взгрустнул, вспомнив о маме, но быстро отошёл. Он стал ей рассказывать разные удивительные истории из своего детства.

Когда они навели более или менее порядок, поняли, что изрядно проголодались.

— Пап, а здесь есть супермаркет?

— Нет, но магазин должен быть, — смеясь, ответил отец, — пошли, покажу, что это такое.

Когда они вышли на крыльцо, отец стал закрывать дверь на замок. Это был старинный железный замок, которого уже коснулась ржавчина.

— Пап, а это замок времён царя Гороха?!

— Нет, не Гороха. Но последнего русского царя он ровесник.

Дочь удивилась такому раритету, но ничего не сказала.

Они шли по улочкам деревеньки. Изредка им встречались прохожие и те, кого они видели, с большим любопытством их разглядывали.

— А чего они так на нас смотрят?

— Просто они нас не знают. Я тоже их не узнаю.

В магазине их встретила молоденькая продавщица. Она им приветливо улыбнулась, спросив, что им нужно.

Когда были сделаны необходимые покупки и они уже собирались выйти из магазина, продавщица спросила:

— А вы, случайно, не Косарёвы?

— Да именно так. А что? — сказал Евгений Петрович.

— Здорово! Просто бабушка говорила, что вы должны приехать. Она ждёт вас уже давно.

— Да, мы зайдём к ней.

После ужина решили посидеть на крылечке.

— Ева, давай сходим к соседке, которая присматривала за домом?

И они отправились к ней.

Соседка встретила их очень радушно и даже расплакалась.

— Да что же вы в самом деле! Тёть Лена! Да не плачьте вы! — Евгений Петрович обнимал старушку.

Когда бабушка Лена успокоилась, то пригласила их в дом. Она долго разглядывала Еву, пока угощала их чаем с клубничным вареньем и печёным хворостом.

— Как вкусно! У нас в Израиле такой вкуснятины нет! — только и нахваливала угощенье Ева.

— Женя, так вы навсегда вернулись в Россию?

— Да. Здесь мне будет проще жить без Маши. Да и работа здесь меня ждёт.

— А как же Ева? Ведь у неё же там, наверное, остались друзья?

— Остались. Но здесь её ждёт нечто более важное.

— И что же?

— Я пока не хотел бы об этом рассказывать. Пусть сначала это произойдёт, а уж потом я и расскажу вам об этом немаленьком обстоятельстве. Обязательно расскажу.

Они ещё вот так сидели и просто разговаривали. Евгению Петровичу всё время казалось, что разговаривая с подругой мамы, он как-будто разговаривает со своей мамой.

Когда они уже собирались домой, пришла внучка бабы Лены. Это была та самая девушка-продавщица из магазина.

— Давайте знакомиться. Я — Катя.

— Я — Ева.

— А я — Евгений Петрович.

— Ева, приходи завтра ко мне в магазин, пообщаемся.

Еве очень понравилась эта общительная и жизнерадостная девушка и она согласилась.

Спала в эту ночь она как убитая.

Евгений Петрович же наоборот, долго не мог уснуть. Он всё ворочался, вспоминал. И когда он заснул, то ему приснился странный сон: как он читает лекцию студентам и вдруг в аудиторию заходит один студент и, не обращая внимания на его протесты и замечания, берёт за руку Еву и выводит её за собой. Она же при этом счастливо улыбается.

Проснувшись на утро, Евгений Петрович долго не мог выкинуть из головы этот странный сон. Дело в том, что он уже успел познакомиться с Романом, тем самым парнем, женой которого в ближайшее время должна будет стать его дочь. Но парень из сна был другой. Он его не знал. Так и не найдя никакого объяснения своему сну, Евгений Петрович решил подумать о нём позже.

Дочь уже была на ногах. Ева у него вообще была жаворонком: она вставала даже раньше его. К тому времени, что он вставал, дочь успевала уже и помолиться и привести себя в порядок, и приготовить завтрак.

Сегодня было решено навести порядок на чердаке. После завтрака они поднялись наверх по старинной винтой лестнице. Такие лестницы Ева видела только в старых фильмах. Теперь же, поднимаясь по такой лестнице, она представляла себя принцессой, которую наверху ждёт нечто таинственное. Но наверху их ждали завалы старого хлама.

— До чего же старые люди любят собирать всякий хлам! — в сердцах произнёс отец.

Ева засмеялась:

— Можно подумать, что когда ты станешь таким же стареньким, то не будешь копить всё своё «богатство», боясь от него избавиться!

— Я буду стараться не заболеть плюшкинизмом!

— А что это означает?

И отец стал рассказывать дочери историю про Плюшкина. Когда Ева выслушала её, сказала:

— Я думаю, что твоя любовь к книгам, которые ты все привёз в Россию, это нечто другое.

— Ева, в этих книгах — весь я.

Они продолжали разбирать завалы. За эти часы Евгений Петрович уже не один десяток раз спускался вниз, для того чтобы весь ненужный хлам уложить в кучу на выброс. Он устал и решил посидеть на улице.

А Ева в это время нашла нечто интересное. В её руках оказалась старинная шкатулка. Девушка долго вертела её в руках, не зная как её открыть. Но через какое-то время шкатулка открылась сама.

«Как странно! Я столько её вертела в руках, всё никак не могла открыть. И уже было подумала позвать отца. Но в это время подумала о том, что вдруг в этой шкатулке лежит что-то с любовью связанное, как она открылась» — так думала Ева, доставая из шкатулки два изящных медальона. Эти медальоны были похожи между собой как две капли воды. Они были из золота и инструктированы драгоценными камнями, в этом девушка не сомневалась ни минуты. Дело в том, что израильский дедушка Евы был ювелиром, и она неплохо разбиралась в этом. Но поразило Еву другое: на этих медальонах были сделаны надписи, тоже одинаковые. Только вот прочитать их она не смогла. Они были сделаны на неизвестном ей языке.

Ева долго крутила их в руках. Они притягивали к себе. Как магниты. Она не могла никак объяснить себе желание тут же одеть на себя один из них. И как только она застегнула цепочку одного из медальонов на шее, то её охватило какое-то осознание правильности этого. Она подумала о том, что так правильно. Было такое чувство, что так и должно быть. И то, что она до этого жила без медальона на шее — это как раз и было неправильно.

В это время на чердак поднялся отец. Увидев удивлённую дочь, он спросил:

— Что с тобой? Ты что-то нашла интересное, пока меня не было?

— Да пап. Смотри.

И она показала ему второй медальон. Отец долго крутил его в руках. А когда поднял глаза на дочь и увидел на ней такой же, спросил:

— Так их было два?

— Да. Я захотела один из них одеть. Второй видимо тебе?

— Не думаю.

— Пап, а что на них написано?

— Я и сам не могу прочитать эти надписи. Одно могу сказать точно: они идентичны друг другу, и написаны они, по-моему, старинными славянскими рунами.

— И что всё это означает? Откуда они здесь?

— Я и сам не знаю. Я их вижу первый раз. Родители никогда мне о них не рассказывали. Бабушка тоже.

— Я могу себе один оставить?

— Да, конечно. Это же всё наше. И я рад, что среди всего этого барахла ты смогла найти что-то интересное. Только я хочу тебя попросить дать мне его на несколько минут посмотреть.

Ева захотела снять медальон, расстегнув застёжку так как застёгивала её, но не тут то было: у неё ничего не получилось! Отец тоже не смог этого сделать. Он засмеялся:

— Вот же наследство! Видимо ты и есть та самая наследница, для которой они здесь лежали. Они тебя ждали. Хорошо. Я возьму второй. У меня есть одна знакомая, которая знакома со славянскими рунами не понаслышке. Думаю, что она мне поможет узнать тайну написанного здесь.

На сегодня было решено прекратить «археологические раскопки» на чердаке. Они спустились вниз.

После обеда Ева решила сходить к Кате в магазин. Отец же стал вывозить мусор.

Катя очень обрадовалась Еве. Они долго общались. Приходили и уходили немногочисленные посетители. Все они с большим любопытством разглядывали Еву. И когда узнавали, что она внучка Косарёвых, понимающе кивали и уходили.

Ева узнала о том, что Катя в этом году закончила школу и поступила в университет. В тот же, что и Ева. Только Ева перевелась сразу же на второй курс, а Катя же только поступила.

Так Ева обзавелась первой подругой в России.

Они с отцом провели в деревне целую неделю. За это время они навели порядок и в доме и во дворе. Вот только до огорода добраться не успели. Огород настолько зарос травой, что Евгений Петрович не знал с какой стороны к нему и подступиться.

— Нужно будет в ближайшее время вырваться сюда ещё раз и вспахать всё здесь. И не один раз. Сорняк так всё здесь загнал, что глубокая вспашка просто необходима.