Глава 4

Янир вошел в покои, где его ждали манно и братья. Его мать пообещала, что побудет с Эбби, когда сообщили, что его манно желает с ним поговорить.

Он не хотел покидать Эбби, потому что им еще многое нужно было обсудить, узнать многое друг о друге, но он также понимал, что есть и другие вопросы, которые также требуют его внимания.

У него также не было возможности поговорить наедине со своим манно о том, что он стал теперь лордом. Так много всего произошло в этот день, и он знал, что ему понадобится совет и руководство манно, пока он не найдет свой путь.

Войдя в комнату, он обнаружил, что его манно тихо разговаривает с Корином, в то время как Зев и Вали ведут беседу между собой, молчал только Улл. Увидев его появление, Орион закончил разговор с Корином и повернулся к нему.

— Надеюсь, ты не возражаешь, что я пригласил Корина на эту встречу, поскольку теперь он твой заместитель, — начал Орион.

Несколько мгновений Янир молчал, ошеломленный тем, что его манно решил, что необходимо объясниться с ним. Но именно в этот момент Янир понял, что теперь их отношения навсегда изменились. Больше он не был третьим потомком лорда Ориона, тем, кто никогда не будет обладать властью, кто никогда не будет равен по статусу его манно. Теперь Янир стал Владыкой Дома Этрурии, который был даже более могущественным, чем Дом его манно, и поэтому по статусу теперь он был более чем равным ему.

— Хорошо, — произнес ему в ответ Янир, хотя его голос был немного натянутым.

— Я знаю, что у нас есть неотложные вопросы, решение которых надо обсудить, но надеюсь, ты позволишь мне сначала обсудить некоторые личные вопросы, прежде чем мы начнем, — сказал Орион, слегка смутившись.

— Конечно, манно, — ответил ему Янир, нахмурившись, когда Орион сделал глубокий вдох, казалось, чтобы собраться с духом. Янир посмотрел на Вали, в попытке выяснить, знает ли тот, что происходит, но тот выглядел таким же озадаченным.

— Я знаю, что твоя жизнь как моего третьего отпрыска была нелегкой, как и у Зева, — начал Орион, устремив свой взгляд на своего самого младшего, прежде чем вернуться к Яниру. — Я разделял радость твоей матери каждый раз, когда она представляла мне отпрыска. После твоего представления, Янир, я даже подумал, чтобы предпринять что-то, чтобы она больше никогда не смогла снова зачать.

— Что?!! Это невозможно! — в изумлении произнес Вали, сделав шаг к своему манно.

— Такое вполне возможно, — ответил Орион своему второму отпрыску. — Да, это тайные знания, но так можно сделать. Существует процедура, которую целитель может выполнить с мужчиной, и, к моему стыду, я подумывал об этом, но ваша мать воспротивилась.

— Что? — Янир в шоке посмотрел на своего манно, который мало того думал об ограничении потомства, которое у него могло быть, но и обсуждал это с его матерью.

— Вы удивлены, — Орион ничего не мог с собой поделать, чтобы спрятать улыбку. — Вы удивитесь еще больше, узнав, сколько всего мы с вашей матерью обсуждали. Еще до прибытия самок с Земли. Ты будешь удивлен тем, сколько тебе придется еще обсудить со своей леди, — Орион бросил на Янира проницательный взгляд, прежде чем заметить, как от удивления поднялись брови у его остальных самцов. — Неужели вы думаете, что после двадцати пяти лет, проведенных вместе, мы с вашей матерью ничего не обсуждали? — он покачал головой. — Вы все будете удивлены, узнав, насколько ваша мать принимала участие в вашем воспитании и обучении. Присутствовала почти на всех ваших занятиях и тренировках.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Вали, не в силах скрыть своего шока.

Торнианские женщины передавали свое потомство их отцам, как только они были отняты от груди, и считали свой долг на этом исполненным.

— Вы действительно не помните, как долго ваша мать держала вас при себе? — спросил Орион, внимательно глядя на каждого из своих самцов, включая Улла. — Только когда кто-то из вас начинал ходить и говорить, когда уже начались разговоры, она, наконец, отказалась от своей опеки над кем-либо из вас. Она держала вас в своих покоях, не позволяя никому, кроме меня, помогать ей ухаживать за вами.

Он увидел шок на их лицах и нахмурился.

— Никто из вас не помнит об этом?

— Ардайс (прим. пер. с ирландского «Розы»), — тихо проговорил Улл.

— Что? — Янир посмотрел на брата.

— Ардайс. Это мое самое раннее воспоминание. Всякий раз, когда я ощущаю их запах, это меня успокаивает. Я испытываю удивительное чувство комфорта, — его кожа начала темнеть, когда он понял, что только что раскрыл свой секрет.

— Это любимые цветы твоей матери, — сказал Орион. — Ее покои всегда украшены ими.

— Почему ты нам об этом не рассказывал? — возмутился Зев.

— Потому что я думал, ты знаешь, — ответил ему Орион.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что она принимала участие в нашем воспитании и обучении? — спросил Янир.

— Мало кто из вас помнит, но тренировочные поля не всегда располагались на территории резиденции Ригель. Они были перемещены туда, как только Улл достиг возраста, чтобы начать свое обучение.

— Я думал, что их перенесли туда, потому что наша мать боялась, что непригодные воины попытаются ее похитить, — нахмурился Вали.

— Это официальная трактовка, и все охотно согласились с ней. Правда в том, что на полях, расположенных там, она могла наблюдать за вашими тренировками. Могла подмечать то, над чем вам могло понадобиться еще поработать, что другие могли пропустить.

— О чем ты? — усомнился Улл.

— Твоя мать первая заметила, что ты оставляешь свою левую сторону незащищенной, когда ты рассержен, — ответил Орион старшему отпрыску. — Она настояла на том, чтобы это было исправлено до того, как это могут заметить другие. Она знала, что будущий лорд не может позволить себе быть слабым. Она видела, как быстро ты приноровился к мечу, но испытывал трудности в обращении с кинжалом, поэтому твой график тренировок был изменен, когда тебе было девять. Зев, ты всегда удивляешься, откуда я знаю о твоих трюках?

— Мать их видела? — спросил Зев испуганным шепотом.

— Да, и она получает от них огромное удовольствие, — нахмурился Орион, когда его младший усмехнулся. — Хотя, не знаю! Если у тебя есть так много времени для шалостей, то ты недостаточно тренируешься, и теперь это изменится.

Зев спрятал улыбку.

— Что до тебя, Янир, она настояла, чтобы я послал тебя к Императору для специальной подготовки. Она каким-то образом знала, что твое место никогда не будет на Бетельгейзе, что ты предназначен для великих свершений, — Орион посмотрел на своего третьего самца и все еще не мог принять тот факт, что этот высокий, сильный самец, стоявший перед ним, был тем же самым самцом, который неотступно следовал за Орионом по дому Ригель, пытаясь узнать все, что мог. Как же быстро бежит время! — Я еще не говорил этого, так что скажу сейчас. Я никогда не был так горд, как тогда, когда Император произнес твое имя. Я... я не могу объяснить чувство, которое охватило меня, когда он говорил о тебе, или как ты отреагировал. Он был прав во всем, что говорил о тебе. Ты — самый подходящий мужчина для Этрурии, потому что ты лучше меня понимаешь, что чувствуют эти воины. Ты можешь понять, насколько они пострадали от рук Бертоса и что они должны преодолеть, чтобы снова стать прежними, потому что ты многое испытал сам. Ты и Зев.

Орион посмотрел на своего младшего потомка, потом на остальных самцов и увидел, что шокировал их всех.

— Ты думал, я не знаю об отказах окружающих на ваши просьбы и их насмешках, которые вам обоим пришлось терпеть из-за моего эгоизма. Я знал, что ты испытаешь это, и я знал, что так будет продолжаться, если позволю Исиде представить мне еще потомство, но я все равно позволил ей представить тебя и Зева. Я не мог отказать ей в радости, которую она испытывала при каждом зачатии.

Янир посмотрел на Зева, и ведь ни один из них никогда не подумал бы, что их манно было известно.

— Для вас обоих это — свидетельство того, что ни один из вас никогда не обращал на себя внимания и не просил моей помощи.

— Ты бы ничего не смог сделать, — ответил ему Янир.

— О, я мог бы сделать кое-что, но для вас это было бы только хуже, — Орион посмотрел на своих двух старших потомков и увидел, что они потрясены.

— Если что-то и делалось, то только при вашем отсутствии, — произнес Орион. — Ты — мой первый отпрыск, Улл, мой наследник, и ты бы восстал против любого самца, оскорбившего одного из твоих братьев. Это качество сделает тебя справедливым лордом, когда придет твое время. Твоя сила убеждения и преданность известны, но тут ты бы был неправ. Янир и Зев никогда бы не завоевали уважение других самцов, если бы ты их постоянно защищал.

— Значит, это все просто должно было остаться безнаказанным? — не мог скрыть своего гнева Улл.

— В тебе так много от матери, — продолжил Орион, шокировав всех присутствующих. — Она тоже хотела противостоять мужчинам, которые, как ей казалось, не проявляли должного уважения к ее потомству. Если бы я не вернулся в нашу резиденцию вовремя, она была бы на тренировочном поле. Я успокоил ее и объяснил, что справлюсь сам.

— Как ты с этим справился? — опять же потребовал ответа Улл.

— Я медленно и осторожно убрал недостойных из них из моего дома, убедившись, что никто не поверит, что причиной этого являлось неуважительное обращение с моим потомством, — ответил ему Орион.

— Разумно и правильно, — согласился Вали.

— Да, и именно поэтому ты будешь идеальным помощником и заместителем для своего брата, Вали. Там, где он горяч, ты — спокоен и можешь заставить его увидеть последствия его действий, когда он этого не сможет сделать сам.

— Спасибо, манно, — склонил перед ним голову Вали.

— Нет нужды благодарить меня, отпрыск мой. Все вы вызываете во мне гордость, которую никогда не поймете, пока у вас не появится собственное потомство. А теперь, — Орион повернулся и посмотрел на Корина, который сидел молча в течение всего их разговора, — пришло время обсудить с вашим сподручным, что именно может ожидать на Этрурии и что может представлять угрозу.