Глава четвёртая

Заявление США о выходе из НАТО, вызвало резкую реакцию в Лондоне. Сэр Уинстон Черчилль сделал публичное заявление, открытым текстом обвинив Эйзенхауэра в предательстве всей западной цивилизации перед лицом "красной угрозы" с востока. Призвал Европу сплотить ряды и не допустить раскола. США, в ответ на неслыханные оскорбления своего президента, отозвали из Лондона своего посла для консультаций и выслали британского, объявив его персоной "нон грата".

Двадцать восьмого февраля, китайская армия генерала Пэн Дэхуая прорвала линию оборонительных укреплений в Гонконге и британский командующий, следуя заранее полученным из Лондона инструкциям, поднял в небо все способные летать машины. Надо отдать должное британским пилотам, все они отлично сознавали, что вылетают в один конец, но держались бодро, и даже пытались шутить. На сей раз целей было две, и эскадру пришлось разделить, сто сорок три "Ланкастера" успешно атаковали Шанхай, а семьдесят девять "Канберр" до Пекина свой груз так и не доставили. Ценой сорока шести МиГ-пятнадцатых, столицу Китая удалось отстоять. Семнадцать советских лётчиков при этом погибли, все они посмертно были представлены к званиям Героев СССР.

Среди участвовавших в Пекинской воздушной битве был и генерал-лейтенант Василий Сталин, руководивший ходом боя из своей машины. За этот бой он впоследствии получил вторую золотую звезду Героя СССР, на этот раз, по личному представлению Председателя Мао Цзэдуна.

Первого марта Гонконг был полностью взят под контроль китайской армией, а остатки британских войск эвакуировались в Сингапур. В их числе был экипаж того самого "Ланкастера", который уничтожил Шанхай.

2 марта 1953 года, Москва, Кремль, Экстренное заседание Бюро Президиума ЦК КПСС

Присутствовали: И.В. Сталин, К.К. Рокоссовский, П.А. Судоплатов, С.Д. Игнатьев, А.Н. Косыгин, К.Е. Ворошилов, Л.М. Каганович, Г.М. Маленков, А.А. Громыко, М.3. Сабуров, Л.И. Брежнев.

— Товарищи! Согласно заключенному между СССР и КНР договору, мы обязаны объявить Британской Империи войну, если с китайской стороны будет такое требование. Сразу вам скажу, что такого требования не будет, если в конфликт не вмешается третья сторона. До тех пор, наша поддержка ограничится материально-технической помощью и добровольцами.

Оглядев посветлевшие лица присутствующих, товарищ Сталин продолжил.

— Председатель Мао Цзэдун просит нашего содействия в скорейшем заключении договора между КНР и ГДР о предоставлении Китаю территории под суверенную военную базу. Я считаю, что мы должны оказать им такое содействие. Китай наш верный союзник в войне против нацистской Германии, и право на свою зону оккупации безусловно заслуживает куда больше, чем какие-то французы. Мы можем уступить им остров Рюген, он и китайцев устроит и нас не особо утеснит, там более, что передача эта будет обычной формальностью, как вы понимаете. Ожидает он и нашей материально-технической помощи, в нанесении адекватных ударов возмездия по Лондону и Сингапуру. Этот вопрос ещё прорабатывается нашими техническими специалистами, торопиться с этим точно не стоит. Если такой удар и случится, он должен быть нанесён самими китайцами, а не нашими добровольцами, с этим товарищ Мао полностью согласен. Но о передаче ядерного оружия под контроль китайской стороны, для предотвращения дальнейшей агрессии империалистов, мы заявим немедленно. Возражения есть?

Министр иностранных дел, как школьник, поднял руку.

— Вопрос, товарищ Сталин. Готовить заявление в ООН?

— Нет, товарищ Громыко. Официально известите только США. Мы сделаем заявление в советских газетах, этого достаточно, пусть привыкают.

На этом внешнеполитическая повестка была исчерпана, всё дальнейшее четырёхчасовое заседание было посвящено вопросам народного хозяйства, вставшими перед Великой страной, перед началом Космической программы.

7 марта 1953 года, Западный Берлин, Ратуша, Центральная комендатура ГСОВГ

После того, как вслед за американцами Западный Берлин покинули и британцы, гражданский бургомистр Западного Берлина вынужденно обратился к Советскому командованию ГСОВГ с просьбой ввести на территорию воинские части для поддержания порядка. Вместе у уходящими западными оккупантами, в ФРГ отправились и многие жители города, уходили они налегке, оставляя в пустых квартирах немало добра, что немедленно вызвало рост преступности, пресечь которую самостоятельно, бургомистр не имел ни малейшей возможности. К тому же "Сенатский резерв" продовольствия таял угрожающими темпами, а с уходом оккупационных войск прекратились и материальные поставки. В общем, под давлением обстоятельств, на пятый день свободы, гражданский магистрат Западного Берлина единогласно постановил просить русских ввести свои войска и взять город на довольствие.

Шестого марта части Восьмой Гвардейской механизированной ударной армии под командованием генерал-майора Сергея Георгиевича Горячева второй раз взяли Берлин, на этот раз отдавшийся добровольно. Седьмого марта, центральная комендатура Группы советских оккупационных войск в Германии переехала в ратушу Западного Берлина, а в аэропорту приземлился правительственный борт с Секретарём ЦК КПСС, дважды маршалом (СССР и Польши), Константином Константиновичем Рокоссовским, которого встречал лично командующий ГСОВГ, генерал армии, Василий Иванович Чуйков.

Пока ехали до Ратуши, вспоминали войну прошлую, сдруживший их Сталинград, за который оба получили по только что учреждённому ордену Суворова первой степени, посмеялись, что за второе взятие Берлина Чуйков может лишиться прозвища "генерал-штурм", полученное им за первое взятие, в сорок пятом. Наконец, остались наедине.

— Ну и кто ты у нас теперь, Константин Константинович? Первый после Сталина?

Рокоссовский едва заметно покраснел, можно сказать, порозовел мочками ушей, что выдавало в нём сильное смущение.

— Скажешь тоже. Маленков председатель правительства, по должности он второй.

— Это факт. Он второй по должности, а ты первый после…, - Чуйков заметил смущение старого друга, — Да не смущайся ты как барышня, очень за тебя рад, Константин Константинович. Вся армия рада, не я один. И с чем же такое высокое начальство прибыло в Берлин? Не с поздравлениями же, моих заслуг в этом, увы, нет.

— Моих тоже, уверяю тебя. Это всё он, а мы только бумажки перекладываем, — Кивнув вверх, отшутился Рокоссовский, снимая неловкость момента, — Прибыл конечно не поздравлять, ты ведь в курсе, что в мире творится?

— В курсе, политотдел просвещает. Совсем взбесился боров английский, даже союзников своих перепугал. Вступаем в войну?

Чуйков поглядел на Рокоссовского без тени неудовольствия, скорее с надеждой.

— Не сегодня. Но в любой момент ждём возможного ядерного удара. Решением Президиума ЦК КПСС, одобрена передача острова Рюген китайцам, под военную базу. Соображаешь зачем?

Не сообразить было трудно, четыре дня назад в Советских газетах объявили о передаче ядерного оружия Китаю, для сдерживания агрессии империалистов. Чуйков аж присвистнул.

— Дела! Но там же нет полосы для ТУ-четвёртых?

Рокоссовский безразлично пожал плечами.

— Полосу они сами построят, наша с тобой головная боль — как перехватить ответный удар британцев. Ядерный удар, Василий Иванович, и перехватить мы его обязаны! Зови лётчиков и ПВОшников, будем головы ломать, в Москву я должен вернуться с конкретными предложениями.

Рокоссовский вернулся в Москву через три дня с конкретным планом развёртывания новых частей ВВС и ПВО и передислокацией уже имеющихся, и дал товарищу Сталину слово, что за границы СССР британский воздушный флот не прорвётся. Забегая несколько вперёд, сообщу, что слово своё маршал Рокоссовский сдержал.

12 марта 1953 года, Вашингтон, Федеральный округ Колумбия

В час тридцать две по полудни, когда кортеж из пяти одинаковых чёрных "Линкольн-Континенталей" подъезжал по Потомак-Авеню к перекрёстку с Ист-Рид-Авеню, у припаркованного на обочине почтового грузовичка, отлетела боковая стена фургона, и на встречу кортежу полетели реактивные гранаты[3].

Первая же фугасная граната влетела под днище следующей в главе колонны, та подпрыгнула, перевернулась и приземлилась на крышу, перегораживая путь остальным. Из почтового фургона вылетели ещё три гранаты, ещё одна фугасная влетела под брюхо замыкающей машины, стреноживая коллективную цель, а потом две бронебойных ударили точно в середину борта третьего "Линкольна" в кортеже, исключая шансы на выживание даже бактериям.

Когда оставшиеся в живых охранники президента открыли ответный огонь, грузовичок завёлся, и на максимальных оборотах рванул по Ист-Рид на запад, скрываясь с места происшествия. Через полтора часа он был обнаружен в одном из заброшенных складов на северо-западной окраине города.

Благодаря тому, что по новому положению об охране (даже сам президент до последнего момента не знал, в какой машине ему предстоит ехать — интуитивный выбор делал начальник дежурной смены), на этот раз повезло. Чутьё у сменного оказалось отличное, и президент США к большому счастью не пострадал, он ехал в четвёртой машине.

14 марта 1953 года, Кабинет Сталина

Товарищ Сталин слушал доклад МГБ об очередном неудачном покушении на президента США Дуайта Эйзенхауэра и волей-неволей ловил себя на мрачной мысли. Удайся сейчас эта попытка покушения, Никсон почти наверняка вернёт США в русло политики западных интересов. "А уцелел товарищ Эйзенхауэр только чудом…" Наконец Павел Анатольевич Судоплатов свой доклад закончил.