Глава 12.4

Сознание вернулось, и первым, что я почувствовала, была адская боль, от которой хотелось выть волком, моля о пощаде. Обжигает, печет, впивается в кожу рук раскаленными иголками. Страшная пытка лишь усиливалась, наплевав на мои проступившие слезы и подкашивающиеся ноги. Чтобы хоть как-то заглушить боль и не разреветься, я прокусила себе губу. Металлический привкус крови немного отрезвил, и я увидела расплывающийся перед глазами мир.

Краски смешались, но потихоньку вставали на свои законные места. И лишь голоса не замолкали: кто-то неприлично выругался, кто-то завистливо хмыкал, другие восхищались, а последние пытались понять, как я это провернула.

— Что там произошло? — сквозь вату расслышала я.

— Ты не поверишь! Она за секунду усилила каждое заклинание до высшего уровня!

— Врешь! Так только магистры могут либо некоторые аристократы! А она же безродная первокурсница!

— Да я сам все видел! Она спокойно плела заклинания, ничего особого не происходило, а потом — та-дам! Вокруг нее вьюга закружилась, и все показатели возросли!

— А может ей кто-нибудь помог? Или она во второй ипостаси становится всесильной?

— Может. Но ничего не было видно, хоть глаз выколи! Вьюга же!

Это они про меня? Да не может такого быть! Но когда зрение вернулось, я обнаружила перед собой щит высшего уровня. "Это что, правда я сделала?" — пронеслась в голове мысль, но она быстро сменилась другой. Я посмотрела на свои трясущиеся руки. Ранений не было, но сквозь черные татуировки были отчетливо видны ярко-красные кандалы. Даже краска не могла скрыть это сияние. А боль все усиливалась, не давая мне даже вздохнуть. А вместе с ней, что-то горячее скатилось по верхней губе, попадая в рот. Я облизала сухие губы и поняла, что из носа не идет, а хлещет кровь. Черт… Только этого для полного счастья не хватало!

Так! Нужно довести дело до конца!

Я опустила щит и отозвала все заклинания, непроизвольно согнувшись пополам от агонии, прижимая пылающие руки к груди. Хотелось не просто опуститься на землю, громко рыдая, а поскорее сдохнуть, чтобы больше не чувствовать ничего. Но я взяла себя в руки, с трудом, но выпрямилась, гордо поднимая подбородок, и озвучила вывод:

— Вывод: все невозможно возможно, — я усмехнулась, пытаясь неудачной шуткой отвлечь себя от боли.

— Отличный вывод, — магистр хмурился, видя, в каком я плачевном состоянии, но я лишь махнула рукой, показывая большой палец. Другими словами, откровенно врала, что все хорошо, и мужчина это прекрасно знал.

— А что? Так можно было? — сказал кто-то из одногруппников, комментируя мой вывод.

— А если серьезно, — начала я, — маг должен в любой ситуации держать себя в руках, не давая эмоциям завладеть собой, — ведь правда, если бы не неизвестно откуда взявшиеся чувства, со мной бы все было хорошо.

— Правильно, — одобрил фей, продолжая сверлить меня укоризненным взглядом. — Молодец, Вениль. Зачет, — хоть он это и сказал, в его словах не было похвалы.

Блондин жестом подозвал Висаара, хотя оборотню не нужна была его команда. Цесаревич и так быстро примчался ко мне и, схватив за руку, отвел к ближайшей скамье, скрытую под густой листвой. Но земля совсем не вовремя решила уйти из-под ног, и я бы залапала всю скамейку своей окровавленной моськой, если бы лис не подхватил меня.

— Тихо-тихо-тихо, — парень аккуратно усадил меня на спасенную от осквернения лавочку, прислоняя меня к своему боку.

"Вроде бы сижу, а вроде бы лежу. Удобно!" — когда мне очень плохо, мое сознание начинает прокручивать в голове всякий бред: — " Да я львенок по имени Рмяу! Где моя большая черепаха? Я на солнышке лежу-у-у! Я на солнышко гляжу-у-у!"

— Ты что там бормочешь? — белый лис моего больного энтузиазма не разделял, а глупая улыбка на моей мордашке только настораживала его. Но, как настоящий друг, он не стал комментировать, а молча лечил меня. Вернее, избавлял от боли (лечить-то нечего!).

— Что с ней? — солнышко, на которое я глядела, затмила мужская фигура. Но разобрать, чья именно, я не могла (перед глазами снова все расплывалось, а голоса искажались).

— Ранений нет, но температура поднялась, тело ослабло, а боль осталась, — кстати да. Как бы Висаар не старался, боль не собиралась так просто уходить. Поэтому я и бредила, пытаясь хоть как-то отвлечься. Не сильно помогало, но это хотя бы сдерживала меня от рыданий.

"Инкогнито" осторожно взял меня за руку и провел пальцами по рисунку печати. Блаженная прохлада разливалась по раскаленной коже вслед за движениями мужчины. Он словно высасывал всю боль из моего тела, даря наслаждение. Я быстро расслабилась, а в душе поселилось знакомое, но забытое чувство. Что-то родное, что-то близкое сердцу, что-то тайное, о чем знали только мы вдвоем: я и… кто? Не знаю… Или не помню? Нет, я бы это запомнила!

Зрение вернулось слишком быстро, и мне захотелось снова ослепнуть. Тем, кто лечил меня, был тот, из-за кого я это терплю!

— ТЫ ЖЕ ОБЕЩАЛ МНЕ! — крикнула я прежде, чем осознала смысл сказанных мною слов. Это было неожиданностью для всех и для меня в том числе. Но мой ступор длился всего секунду, пока я не посмотрела в разноцветные глаза.

Ледяные стекляшки очкастого демона не выражали ничего, что бесило меня еще больше. Меня всю трясло от ярости и обиды, причину которых я и сама не понимала. Но я стремительно вырвала свои руки из его пальцев, не желая, чтобы он прикасался ко мне.

— Уходите… — процедила я сквозь зубы, сжимая кулаки.

— Венера… — василиск потянулся к моей ладони, но я ее тут же убрала, резко подняв голову:

— Уходите! — слезы брызнули из моих глаз и потекли горячими ручейками по щекам. Я не хочу его видеть! Я его ненавижу! Ненавижу! НЕНАВИЖУ!

Бывший страж не сказал ни слова и молча удалился, а я сжала свои плечи и согнулась пополам, продолжая тихо всхлипывать.

"Предатель! Предатель! Предатель!" — кричало подсознание. — "Ненавижу его! Он же обещал! Обещал мне! Предатель! Ненавижу!"

— Что с тобой? — оборотень был в замешательстве, как и я. Я не знаю, почему прогнала его, не знаю, почему так остро реагирую, не знаю, что он обещал мне и обещал ли вообще, но…

— Больно… — просипела я, вцепляясь ногтями в обнаженную кожу. Нет, это не боль от кандалов… Намного хуже. Сердце разрывалось на части, а в груди нещадно саднило. Почему? Не знаю… Я ничего не понимаю… Лишь боль и повторяющиеся в голове слова: "Предатель! Обещал! Ненавижу!"