Ближняя ретроспектива. Ахмад Шах Масуд

15 апреля 1984 года / 14 раджаба, 1404 года Хиджры. Афганистан. Провинция Бадахшан. Северо-западная окраина долины Зибак.

Первых три дня пути, Ахмад Шах Масуд почти не запомнил. Как и предполагал странный шурави, сам идти он не смог. В глазах двоилось, желудок то и дело выворачивался желчью, а от тряски душа время от времени покидала тело, чтобы поискать короткий и удобный путь к Аллаху. Ишака отпустили к исходу первого дня. Асхам решил уйти с основной тропы на звериную и дальше Ахмат Шаха понесли уже на руках. Окончательно в сознание он вернулся, когда встали на дневку в одном из схронов. Видимо там оказался запас медикаментов, потому что, проснувшись в небольшой пещере, Ахмад Шах Масуд впервые почувствовал голод. В пещере, даже не пещере, а крытом карнизе под небольшим водопадом, могли бы разместиться человек десять, но кроме Асхама, больше никого не было.

— Ас-саламу алейка, счастливейший из воинов Аллаха.

— Ва-алейкум ас-салям ва-рахмату-Ллахи ва-баракятух, амир Асхам. Где мы?

— Уже за перевалом. Эта водичка бежит в Пяндж.

— Вы перетащили меня на руках через перевал?

— Аллах помог. Как твое самочувствие?

— Идти смогу.

Русский молча кивнул, вроде и не спеша, но очень быстро собрал не дочищенный пулемет, достал банку сладкого молока, со знакомой сине-белой этикеткой, проколол в ней две дырки и придвинул Масуду.

— Завтра пойдем. Засветло доберемся до Анжомана. Там ты снова получишь возможность уйти.

— Ты отпустишь меня?

— Да. Кроме того, я дам тебе оружие и столько припасов, сколько сможешь унести.

— Почему?

— Я не уверен, что ты сможешь договориться с моим амиром.

— Твой амир шурави?

— Шурави. Но он не поэтому мой амир. Он в сорок пятом, лейтенантом, брал Берлин. Знаешь что-нибудь о той войне?

— Кое-что знаю. Вы ведь печатаете книги на точики-фарси[11], а я люблю читать.

Русский молча кивнул и снова принялся разбирать свой РПКМ. Масуд не спеша доел сладкое молоко, выпил немного воды.

— Ты и правда убил Раббани?

— Не уверен, что лично я, но я там был амиром. С Раббани ам просто повезло. Аллах помог. Мы ведь шли не за нем и даже не за Хекматиаром. Нам был нужен американец.

Аллах ему помог! Ну и наглец! Хотя, если вдуматься, то возможно ли сделать такое без помощи Аллаха? Но почему Аллах помог шурави, а не правоверному Раббани? Из-за американца?

— Амир Асхам, а чем шурави лучше американцев?

— Ничем. Сейчас уже ничем. Такие же торгаши.

— Почему же ты им служишь?

— Я служу не им, а своему амиру. И Великой Империи, попавшей в смутные времена. Я в этой жизни родился русским. Шурави в России не навсегда, их время уже проходит.

— Правильно ли я тебя понял, что твой амир не потребует от меня поклониться ублюдку Кармалю?

— Правильно. Уверен, что он от тебя потребует быть самим собой. Это будет тайный союз. Во всяком случае до тех пор, пока не произойдут большие перемены.

— Зачем тогда мне идти к твоему амиру, я могу обо всём договориться с тобой. Поклянемся в ближайшей мечети именем Аллаха, как и подобает двум воинам, заключающим союз.

— Нет, Ахмад Шах. Я не могу заключить с тобой союз. Тебе будет нужна помощь, которую можно организовать только мой амир. Народ в Бадахшане нужно кормить, а бойцов вооружать и снабжать боеприпасами.

— Твой амир большой человек, Асхам. Я готов обсудить с ним тайный союз.

— Если вы не договоритесь — тебя убьют.

— Иншалла!