Пестики и тычинки. Часть 2
Момент для своего провокационного вопроса он явно выбрал не самый удачный. Гермиона как раз делала очередной глоток, и поэтому в лицо Поттеру ударила тугая струя первоклассного английского чая. Вот чего-чего, а такой реакции на свой вопрос он совершенно не ожидал!
Пока Гермиона кашляла, Гарри утирался футболкой и обиженно сопел: что такого он спросил? Ведь не она ли требовала, чтобы он был более любознательным?
Тем временем Гермиона смахнула невольно выступившие слёзы, взглянула на ошарашенное лицо друга и рассмеялась.
— Ох, прости, Гарри, я… — она вновь фыркнула. — Я сейчас всё уберу. Просто не каждый день услышишь такие вопросы за завтраком.
Гермиона взмахнула палочкой, очищая как стол, так и Поттера.
— Ничего страшного. Ну так что? Ты ответишь на мой вопрос?
Она ещё раз хихикнула в кулачок, после чего несколько картинно откашлялась и приняла самый что ни на есть серьёзный вид, явно списанный с профессора МакГонагалл.
— Что происходит, когда ты возбуждаешься?
Гарри задумчиво поскрёб затылок. Сначала ему вспомнились встречи с Волдемортом, потом — заклинание Защитника, а напоследок на ум пришла вечно недовольная физиономия Снейпа.
— Ты имеешь в виду гнев или радость? — неуверенно поинтересовался он, так и не сумев сформулировать ответ. — Ну… так это…
— Нет, нет. Другое возбуждение, физиологическое, — Гермиона на мгновение запнулась, словно собираясь с духом. — Как часто у тебя бывает эрекция?
Гарри несколько секунд смотрел на подругу озадаченным взглядом, а потом неуверенно поинтересовался:
— Что, прости? Лапландскую Эррицию Невилл же выращивал в том году. Я-то тут причём?
— Боже, что ты несешь?! — она вскочила и уставилась на Гарри, пытаясь разглядеть тень смеха на его лице. — Ты не можешь этого не знать! Тебе семнадцать! Все нормальные…
Гермиона не закончила мысль, потому как, очевидно, вспомнила, с кем именно разговаривает, ибо кого-кого, а Гарри Поттера вряд ли можно было назвать хоть сколько-нибудь нормальным. Поэтому она только лишь махнула рукой и вновь опустилась на свой стул.
— В общем, я сейчас прочитаю тебе лекцию о половом развитии. Ты слушаешь и не перебиваешь. Внимательно слушаешь, потому что всё это… я повторить не смогу. Договорились?
Гарри молча кивнул, а Гермиона, явственно розовея и стараясь не смотреть на друга, прошла в центр палатки.
— Слушай, а может, лучше я буду записывать? — несмело осведомился он.
Гермиона строго на него взглянула и покачала головой.
— Не надо записывать, — она чуть помолчала, собираясь с мыслями, и начала свой импровизированный урок: — Что ты знаешь о создании новой жизни? Хотя можешь не отвечать, и так всё понятно… В общем, чтобы зачать ребенка, семя мужчины должно попасть в яйцеклетку женщины. И именно поэтому мужчины и женщины различаются по половому признаку, то есть — по строению половых органов. У мужчин — это пенис, — она выразительно посмотрела Гарри между ног. Он тоже взглянул туда, но, в отличие от смущённой подруги, на его лице в первую очередь читалось отчётливое недоумение. — У женщин же там… вагина или, по-другому, влагалище. Природой создано так, что пенис способен проникать во влагалище и оставлять в нём семенную жидкость — сперму, иными словами, — которая оплодотворит яйцеклетку и вызовет зарождение новой жизни, — пунцовая от смущения Гермиона указала на свой живот.
Гарри стало жарко при мысли о том, что у Гермионы есть какое-то влагалище и яйцеклетка. Всё-таки как плохо он знает ту, с кем дружит уже седьмой год!
«Может, попросить её показать на себе?» — подумал он, справедливо рассудив, что наглядная демонстрация была бы гораздо понятнее.
Впрочем, присмотревшись к подруге, он отказался от этой мысли — всё-таки Гермиона как-то очень уж странно реагировала на этот разговор, постоянно краснея и смущаясь. Вместо этого он задал совсем другой вопрос:
— Но как мой пенис может куда-то проникнуть? Он же мягкий и гибкий, как тот флоббер-червь, — Гарри посмотрел на донельзя ошарашенное лицо подруги и заторопился: — Или у вас там есть какой-то… механизм… всасывания его в себя?
Гермиона открыла рот. Закрыла рот. Снова открыла. Потом резко отвернулась и уткнулась лбом в стену. Её плечи затряслись, а изо рта вырвался какой-то невразумительный полувсхлип, полустон.
— Гарри! — это был, что называется, крик души. — Ей богу, ты меня убиваешь!
Она развернулась, опершись спиной о стену, и плавно съехала по ней на пол. По лицу её потекли слёзы, а палатку наполнил весёлый, жизнерадостный хохот.
— Флоббер-червь, — всхлипывала она. — Всасывать… Нет, ну надо же!
— Но если он и впрямь такой, — обиженно буркнул Гарри, вызвав новый взрыв хохота.
Спустя пару минут, Гермиона вытерла слёзы и глубоко вдохнула-выдохнула, пытаясь взять себя в руки.
— Ох, прости, Гарри, прости! Просто твои предположения… — она покачала головой и грозно наставила на него указательный палец: — Я всё тебе расскажу и объясню, но если ты всё знаешь, а сейчас просто издеваешься надо мной, я не знаю, что с тобой сделаю…
— Не издеваюсь, — буркнул донельзя раздосадованный Поттер.
— В общем, чтобы пенис проник во влагалище, он должен увеличиться и стать твёрдым — это и есть эрекция, — продолжила Гермиона лекцию, взяв себя в руки. — После чего посредством трения достигается оргазм и, следовательно, семяизвержение — это выделение семенной жидкости из мочеиспускательного канала при половом сношении или заменяющих его формах половой активности: поллюция, мастурбация, петтинг и различные виды секса, — она замолкла и внимательно взглянула на Гарри.
Тот же хмурился и, запрокинув голову, сосредоточено изучал потолок.
— Слишком много непонятных терминов, — в конце концов сказал он, — но вроде бы основное я уловил. Вот только у меня ничего такого… хотя… иногда… — Гарри замялся, он не был уверен, что хочет рассказывать о своем позоре.
— Продолжай, нам надо сразу во всем разобраться, — мягко поддержала его Гермиона.
Гарри ещё немного помялся, но всё же рассказал ей о своей периодически возникающей утренней проблеме.
— Примерно раз в две недели? Это нормально. Непроизвольный ночной сброс излишков спермы — признак здорового функционирования мужского организма. А эрекция? Твой… пенис становится твердым?
— Нет. Ни разу.
Глаза Гермионы вновь округлились, а Гарри стало стыдно. Ведь она говорила об этом, как о чем-то естественном, но он опять, совершенно на ровном месте, продемонстрировал свою ненормальность.
— Но Гарри, этого просто не может быть! Поллюция невозможна без эрекции и оргазма! И, опять же, ты же целовался с Чжоу и с Джинни. Неужели у тебя и на них не было никакой реакции?
— Да какая, к чёрту, реакция-эрекция?! — воскликнул он, начиная потихоньку раздражаться от обнаружения новой грани своей неполноценности. — Я сплю, мне снится что-то приятное, но хоть убей, не помню, что именно, а утром просыпаюсь с какой-то непонятной жидкостью в трусах! И никакой реакции-эрекции! С Джинни и Чжоу точно так же. Мне приятно на них смотреть, разговаривать с ними и целоваться, приятно так же, как и сейчас с тобой, но опять же никакой реакции-эрекции! Ничего у меня не твердеет и не твердело никогда!
Гермиона вплотную подошла к Гарри, положила руки на его плечи и проникновенно посмотрела в глаза.
— Так, успокойся, пожалуйста, и не кричи, мы во всём разберёмся, — мягко сказала она. — У тебя регулярно случаются поллюции, и это хорошо. Это значит, что с физиологической точки зрения ты абсолютно здоров, просто почему-то никак не можешь застать свою эрекцию, вот и не знаешь, что она существует.
— И что мне делать? — спокойный и деловитый тон подруги подействовал на него лучше самого сильного успокоительного из запасов мадам Помфри.
— Я скажу тебе, что делать, — тонко улыбнулась Гермиона. — Вызови её сознательно. Возвращайся в душ, достань его и просто подержи в руках. Помечтай о девушках и… помассируй его, мягко потри с мылом. Он должен встать, а дальнейшие действия ты, надеюсь, поймёшь и сам.
— В смысле, мне прямо сейчас пойти? — удивился он такой поспешности.
— А тебе ещё есть чем заняться? Иди давай, а я пока подежурю, — Гермиона направилась к выходу из палатки, но на полпути оглянулась. — Ох, ну что ты так смотришь? Иди, иди, тебе понравится, обещаю.
Гарри пожал плечами, потом кивнул, но так и не сдвинулся с места. Надежда на то, что Гермиона продолжит свою лекцию с наглядной демонстрацией на себе, всё никак не желала уходить.
— А ты? То есть, может, ты… — а ещё он надеялся, что она не оставит его в такой момент.
— Что?! Нет! С тобой в душевую я точно не пойду! Просто иди и доставь себе удовольствие как следует!
Вновь покрасневшая Гермиона вылетела из палатки, а Гарри смотрел ей вслед и отстранённо размышлял, что смущённой она выглядит ещё краше, ещё притягательнее, чем обычно.
* * *
Гермиона уже второй раз обновила согревающие чары и с улыбкой посмотрела на заснеженные деревья. Как было бы просто в зимних походах с родителями, если бы она тогда могла использовать магию. Не надо было бы разгребать снег в поисках хвороста, а простуда навсегда осталась бы в прошлом. С другой же стороны, эти походы наверняка потеряли бы значительную часть своего приключенческого очарования.
Ностальгические размышления Гермионы были прерваны тихим шорохом за спиной. Она резко обернулась, покрепче сжимая в руках палочку, и увидела Гарри.
Мрачный и раздражённый, он сел рядом и негромко буркнул:
— Иди, я подежурю.
— Твоя очередь ещё не настала, — покачала головой Гермиона и осторожно осведомилась: — Что-то не так?
Она пристально всматривалась в профиль друга, который за последние полчаса словно бы стал твёрже и взрослее.
— Ничего, — голос Гарри выражал всю скорбь еврейского народа.