Доверься своей судьбе

— Где мы с тобой встретимся? — спросил Рон, слегка ошалелым взглядом оглядывая новую огромную гостиницу, построенную на Диагон-аллее, прямо возле "Дырявого котла". — Нет, это ж надо было такую махину отгрохать, — пробормотал он про себя и посмотрел на Гермиону. — Я пару часов побуду у Джорджа, а потом мы с тобой там пообедаем. Если нас пустят.

— Пустят, это здание уникальной архитектуры, стиля модерн, а зачарованные стекла привезены из самой Индии, — тоном учителя проговорила Гермиона, стараясь не смотреть на Рона. Его приставания в доме её родителей до сих вызывали неприятную дрожь по телу. Неужели она когда-то думала, что любит его? Главное, что так думал Гарри. Гарри. Вот о ком размышлять Гермионе хотелось меньше всего.

— Ведь ты больше не сердишься на меня, правда? — вопрос Рона прозвучал виновато, и было очевидно, для него важно знать, что он прощен.

Рон ожидал от неё того, что Гермиона отдать была не в силах. Свое сердце и тело она подарила Гарри в ту студеную ночь в палатке, когда весь мир словно перестал для них существовать, а он…

— Я и не сердилась на тебя, Рон, — как она могла сердиться на него, если все, что произошло, было отнюдь не его виной? Это была ее вина, это она окончательно запуталась в туго затянутом клубке взаимоисключающих эмоций.

Рон чмокнул её в щеку и ретировался в магазин Всевозможных Вредилок братьев Уизли. Гермиона по инерции заходила то в один, то в другой магазин, сначала в маггловской части Ландона, потом в магической, стараясь отвлечься от назойливых мыслей о Гарри. О его благородстве, о котором ходили легенды, и от которого её тошнило. Самым странным было то, что эти мысли не приходили ей в голову во время битвы за Хогвартс, куда там. Но после того, как Гарри не отреагировал на то, что Рон поцеловал её, словно так было и надо, она поняла, что он просто решил уйти в сторону, позабыв об времени, проведенном с ней.

Гермиона подошла к новой гостинице за двадцать минут до назначенного времени. В вестибюле стояли маггловские игровые автоматы, привлекая всеобщее внимание детей волшебников. В холле раздавался треск опускаемых рычагов «одноруких бандитов», жужжание вращающихся колес и изредка звонки, возвещавшие о долгожданном выигрыше, сопровождавшиеся звоном монет в стальном лотке.

Вид окружающей ее обстановки и доносившиеся до ее слуха звуки были слишком привычными, чтобы привлечь внимание Гермионы. Она не спеша прошла мимо ряда мерцающих огнями автоматов и поднялась по ступеням невысокой лестницы, чтобы посмотреть вниз на волшебников, озирающихся по сторонам и, наверное, не верящих, что наступило мирное время — обеспеченное Гарри Поттером. Гермиона прошла в ресторан. Жаждущая отобедать публика уже начинала собираться, но зал еще был полупустой, и она без труда выбрала свободную кабинку, в которой можно было спокойно посидеть, дожидаясь прихода Рона. Неожиданно ее внимание привлекла поднятая над одним из столиков рука.

— Иди к нам, Гермиона, — позвала ее Луна Лавгуд, сидевшая за одним из столиков неподалеку.

— Я бы с удовольствием, но вот-вот должен подойти Рон. Мы собирались вместе пообедать, — Гермиона все же встала со своего места и подошла к странноватой девочке, которую не очень любила в школе, но с которой сблизилась за время войны. — Вот не ожидала тебя здесь встретить. А, и Невилл здесь?

— Присядь пока с нами и выпей чаю со льдом, пока не появился твой кавалер, — настаивала Луна. — Мы отмечаем событие, — улыбнулась она скромно и мечтательно взглянула на Невилла, который вдруг как будто стал шире в плечах. — Невилл сделал мне предложение. Разве не мило с его стороны? Теперь наши мозгошмыги соединятся в мерцающем танце нейронов и головных извилин.

— Поздравляю, — искренне улыбнулась Гермиона и обняла Луну.

Совершенно очевидно, что Невилла устраивали странности Луны, Гермионе ли судить кого-то, когда она сама не могла определиться, в каком направлении дует ветер её жизни.

— Присядь же, Гермиона, — повторил Невилл, накрывая ладонь Луны. — Что ты будешь? Может быть, кофе вместо чая?

— Нет, я с удовольствием выпью охлажденного чая.

Пока Невилл подзывал официантку, Гермиона подошла ближе, чтобы усесться напротив будущей семейной пары. Но на той стороне стола уже сидел посетитель. Гарри серьезно смотрел на нее с полной чашкой дымящегося кофе в руке, поднесенной к губам. Удивительно, но Гермиона не заметила его в полумраке помещения, решив отчего-то, что Невилл с Луной были одни.

— Я не знала, что ты тоже здесь, — ее слова прозвучали почти как упрек, и Гермиона неловко устроилась на краешке стула рядом с ним.

— Ты не передумала насчет чая? — неловко спросил Гарри.

— Конечно же, нет, — ответила за нее Луна, рассмеявшись. — Что за глупости! Вы же лучшие друзья! Присаживайся, Гермиона, не смущайся и не обращай на него внимания.

Скрепя сердце Гермиона сидела на стуле бок о бок с Гарри. Все мышцы ее тела напряглись, нервы натянулись, как струна, а чувства предельно обострились, как всегда в последнее время от его близости. Она чувствовала, что поза ее выглядит неестественно, но ничего не могла с собою поделать, чтобы вернуть себе обычную непринужденность движений.

— Как твои родители, Невилл? Я слышала о каких-то улучшениях, — слова, вылетающие из ее рта, казались какими-то напыщенными и давались Гермионе с трудом, но Невилл с Луной, похоже, ничего необычного не замечали и с удовольствием поведали о своих родственниках.

— Да, представляешь, после смерти Беллатрисы они начали кое-что вспоминать, не знаю, как это объяснить, кроме того, что это…

— Волшебство, — почти пропела Луна, и все рассмеялись.

— А ты, Гермиона? Ты определилась с отделом министерства, или выберешь счастливое замужество и детей, как миссис Уизли.

Гермиону замутило от этой картины. Она никогда не хотела больше одного ребенка, может быть, двоих, да и то только после того, как сделает карьеру.

— Отдел тайн предлагает мне пройти стажировку, — ответила она, краем глаза заметив, как внимательно прислушивается Гарри. О его личных планах она хотела знать меньше всего. Боялась услышать скорое объявление о свадьбе с Джинни или того хуже, что та уже беременна.

— Невилл Лонгботтом! Как же быстро летит время! А ведь когда-то вся семья считала тебя сквибом, а ты вон… Героем стал! — раздался вдруг грубоватый мужской голос, громко приветствовавший Невилла, который неловко пожал своему дяде руку. — А это Гарри Поттер и его Гермиона Грейнджер? Очень рад, очень. А эта прелестница чья? — спросил он, не отрывая сального взгляда от Луны и присаживаясь рядом с Гермионой.

— Моя невеста Луна Лавгуд.

Невилл пододвинулся к Луне, которая отчего-то замерла, не зная, что сказать, наверное, впервые в жизни.

— Мисс… — не представившийся дядя обернулся к подошедшей официантке: — Принесите мне кофе, — пожилой волшебник, похоже, не видел ничего неудобного в том, чтобы присоединиться к их компании. Когда он уселся рядом с Гермионой, той не оставалось ничего другого, как подвинуться ближе к Гарри, освобождая место для гостя. — Как там твой отец? Я слышал, у него теперь все в порядке.

— Да. Сейчас ему полегче, — ответил Невилл.

Пульс Гермионы стал бешено учащаться. Она ощущала бедро Гарри у своей ноги, ее плечо почти вжалось в его руку, пока он не положил ее на спинку стула Гермионы. Однако вместо большего пространства, которое, казалось, должна была обеспечить ей его поза, Гермиона попала чуть ли не к нему в объятия, тесно прижатая к его боку. От Гарри исходил запах мятного чая, тот самый, который всегда так волновал Гермиону.

Родственник Невилла беседовал с Невиллом и Луной, отчего Гермиона почувствовала себя полностью предоставленной слишком близкому обществу Гарри.

— Почему ты не на учебе? — вопрос ее прозвучал тихо, с нотками раздражения в голосе. Она слегка повернулась в его сторону, но ее взгляд не поднимался выше его чисто выбритого подбородка.

— Расписание поменяли, и я жду, когда меня вызовут на практику. Возможно, появится возможность поймать парочку сбежавших Пожирателей, — ответил он столь же негромким голосом, чтобы не мешать разговору остальных участников застолья. Кровожадность его слов не смутила Гермиону, а возбудила, что сделало её еще злее.

Гарри невозмутимо отхлебнул из своей чашки, никак не проявляя нервозности по поводу ее чрезмерной близости.

— А почему именно здесь? — Гермиона и сама почувствовала в тоне своего вопроса некоторую надменность, словно вопрос был задан с желанием указать другу на его место. Но это была не более чем защитная реакция на смущавшее ее положение. — Почему не…

— Приедет волшебник из-за границы, покажет нам несколько интересных приемов, Здесь гостиница, — Гарри вдруг отвел взгляд, — в которой он остановится.

Он опустил на стол свою чашку, и Гермиона, не задумываясь, сделала то же самое. Стакан с плававшими в чае кубиками льда запотел, и на нем проявились следы ее пальцев. Холодный напиток так и не смог унять бурные толчки взволнованной крови, которые продолжали неистовствовать в висках.

Гермиона слышала фразы, которыми оживленно перебрасывались сидящие за столом, но суть разговора не проникала в ее сознание. Господи, о чем же они все говорят и говорят? Она попыталась было сосредоточиться, но все напрасно. Она не могла отвлечь своего внимания от вздымавшейся у ее руки груди Гарри. Жар его тела не давал ей переключиться на что-то вне их непроизвольных объятий. Гермиона искренне пыталась сохранить в себе максимум хладнокровия и делала для этого все возможное.

Дыхание ее было поверхностным, она боялась пошевелиться, чтобы не будоражить своих ощущений. Сквозь густые ресницы она украдкой посмотрела на лицо Гарри, ставшее таким мужественным и суровым, словно высеченным из камня. Неудивительно, что у него появилось столько поклонниц. Взгляд его неподвижных зеленых глаз остановился на ложбинке между ее грудями, чему не могла препятствовать линия декольте на блузке, поскольку глаза Гарри находились несколько выше ее головы. Должно быть, он почувствовал дрожь, пробежавшую по телу Гермионы, поскольку теперь перевел свой взгляд на ее губы. Ощущение было такое, что он владеет ею безраздельно, настолько силен был его магнетизм, которому Гермиона была не в силах что-либо противопоставить, воспоминания об их единственной ночи были еще слишком свежи.