Глава 24 Джесси

В субботу ночью я еду в бар, чтобы встретиться с Бреттом и Калебом. Ребята выпивают и курят дорогие сигары, провожая в отставку коллегу-детектива. Ранее Бретт спросил меня, хотела бы я встретиться с ними или предпочла бы остаться дома. Остаться дома холодной ветреной Чикагской ночью было заманчиво, но мы постоянно делаем это. Выйти куда-то — звучало весело, особенно, когда Бретт сказал, что это танцевальный клуб, а не обычный спорт-бар. Поскольку мы отошли от привычного, у меня появилась возможность надеть что-то особенное.

После трехчасового похода по магазинам я нашла супер короткое темно-синее платье. Мне хотелось ошеломить Бретта. Ведь именно это поддерживает отношения живыми. С таким платьем не должно быть никаких проблем, оно лишь добавит остроты. Верх платья был в виде креста, приподнимавшего грудь. Я надела его с теми же сапогами Кары, в которые была обута на нашем первом свидании. Бретт весь вечер смотрел на мои ноги, так что, «очевидно», ему понравилось. Вероятно, я задумалась, потому что не видела Эрика, пока не врезалась ему в грудь.

— Что на тебе надето?

Потирая щеку, которой приложилась к груди брата, я смотрю вверх и встречаю яростный взгляд.

— Господи, Эрик. В чем, черт возьми, твоя проблема?

— Ты только что вошла в бар... в нижнем белье? — спрашивает он, будто я потеряла рассудок. Видимо, он решает, что да, потому что быстро снимает куртку и набрасывает на меня.

— Прекрати, ты испортишь мою прическу, — говорю я, убирая его дурацкую куртку подальше.

— Джесси, что ты тут делаешь? — брат наклоняется к моему лицу, пытаясь запугать. Иногда он такой придурок. Клянусь, Эрик все еще относится ко мне, как семилетней сестренке.

Мой брат на три года старше, и всегда был строг со мной. Может, я и невысокого роста, но Эрик точно нет. Я похожа на маму, а Эрик — вылитый отец. Светлые, идеально уложенные волосы и глаза цвета ириски. Он не огромный, как Бретт, но тоже в хорошей форме. Когда мы учились в школе, брат пугал всех парней, которые смотрели в мою сторону. Когда Эрик уехал в колледж, то оставил половину футбольной команды присматривать за мной. Я виню его в том, что у меня не было парня до колледжа. Поэтому слушать его расспросы о моей одежде и почему я здесь, раздражает до чертиков.

— Уйди с глаз моих, презренный человек, — говорю я, как подросток. Пытаюсь пройти мимо, но он хватает меня за руку, разворачивает и толкает к стене.

— Пойдем, я отвезу тебя домой. Понятия не имею, что ты здесь делаешь, особенно с такой прической, но ты здесь не останешься.

— Шутишь, что ли? Убери руки! Знаешь что, неудачник, я взрослая женщина, ты не можешь меня заставить. Теперь отпусти меня, пока не получил коленом в пах.

— Так все, ты уходишь, — Эрик наклоняется и забрасывает меня на плечо.

— Опусти меня! Я в стрингах, и ты сверкаешь моей задницей, — кричу я, пытаясь спустить низ.

Я убью его. Брыкаюсь, пытаясь пнуть его в живот. Должно быть, я добилась своего, потому что слышу его ворчание и чувствую руки, опускающие меня на ноги. Вместо того чтобы освободиться, я оказываюсь прижатой к чьей-то груди. Изо всех сил пытаюсь вырваться, перевожу взгляд и встречаю разгневанные глаза Калеба.

— Все хорошо, малышка, я с тобой, — он пытается успокоить меня и снова шепчет, — я с тобой.

— Джонс, наручники, — слышу, как Бретт орет позади меня.

Я смущена, увидев брата лежащим на земле лицом вниз. Бретт одним коленом придавливает его спину и тянет руки Эрика назад. Впервые в жизни я слышу, как мой брат ругается. И это не заурядные ругательства. Из моего брата вырываются такие фразы, что составили бы серьезную конкуренцию словам Бретта. Калеб отпускает меня на мгновение, чтобы показать значок полицейского вышибале, который примчался к нам. Офицер достает из кармана наручники и надевает их, пока Калеб тянет меня обратно к своей груди. Я слышу щелчок металла, и как Бретт зачитывает Эрику его права.

— Калеб, отпусти меня.

— Тссс... Ты в порядке. Бретт идет, — отвечает он с такой любовью, и я почти таю. Вот как должен действовать старший брат.

Чувствую прикосновение рук Бретта к своим плечам и слышу, как он спрашивает:

— Она в порядке?

Я не успеваю ответить, потому что он подхватывает меня под ноги и уносит.

Понятия не имею, о чем думают эти мужчины. То, что я маленькая, не значит, что они должны поднимать меня. Мои ноги отлично работают. Меня не нужно носить, как ребенка, я могу сама ходить.

— Опусти меня! — я, наконец, обретаю голос.

— Ты в моих руках, красавица.

— Знаю, что я в твоих руках, милый. Проблема в том, ты надел на моего старшего брата наручники и уложил его на землю, — Бретт останавливается и смотрит на моего брата, который сидит и разговаривает с патрульным.

Я готовлюсь объяснить ему весь этот казус, когда он оглядывается на меня:

— Ты не бросаешь его, так что убери это выражение со своего лица.

— Что ты имеешь в виду под «не бросаю»? Конечно, я не... — не успеваю закончить свою мысль, прежде чем мужчина прерывает меня.

— Хорошо. Этот засранец переночует в тюрьме.

— Нет, он не станет этого делать. Я не бросаю его, потому что ты не посадишь его в тюрьму.

— Ну, не лично я, но твой брат, безусловно, сядет.

— Нет, нет! — кричу я от нелепости ситуации.

У меня голова идет кругом. Все произошло так быстро. Тридцать секунд назад я спорила с братом, теперь спорю с Бреттом о том, отправится Эрик в тюрьму или нет. Мой ум не может угнаться за происходящим.

— Красавица, я видел, как он поднял на тебя руку. Ему повезло, что у него до сих пор целы обе руки. Если бы не сто свидетелей, я бы положил его, и я говорю не только о задержании на земле. Так что повторю — мудак ночует в тюрьме, — Бретт наклоняется ко мне, и это выводит меня из себя.

— Ты в своем уме? Это мой брат! — я тычу ему в грудь. Ничто так не доказывает, что ты серьезно безумен, как тыканье в грудь.

— И?

— Боже мой, ты действительно сошел с ума! — кричу я и подхожу к Эрику, сидящему на полу.

Оборачиваюсь, пытаясь найти Калеба. Надеюсь, он более рационален в этом беспорядке. Я сдаюсь и зову его, чтобы найти в толпе, которая окружает нас.

— Сюда, малышка, — раздается его голос у меня за спиной.

— Ты знаешь этих придурков? — спрашивает Эрик, но я игнорирую его глупый вопрос, возвращая внимание к Калебу. Чем скорее заставлю его снять наручники с Эрика, тем быстрее мы забудем об этом происшествии.

— Сними с него наручники. Это мой брат.

Его глаза расширяются, и он смотрит на Бретта, который стоит там, где я его оставила. Он явно недоволен таким поворотом событий.

— Твой брат? — спрашивает Калеб.

— Да, мой брат. Я говорю на иностранном языке? Иди сюда и отпусти его!

— Следи за языком! — Эрик пытается поправить меня, но он выглядит смешно, говоря следить за языком и при этом сидя в наручниках.

— Черт, не плохое слово, и ты должен знать это после той грязи, которая только что сорвалась с твоих губ, — ору я на Эрика.

— Ну, если бы твои друзья не напали на меня, прикрываясь значком, я бы смог держать язык за зубами, — с сарказмом отвечает он. — Просто иди домой, Джесс, ты выглядишь, как шлюха.

Я начинаю злиться, действительно злиться. Иногда мой брат — настоящий засранец. Но он любит меня и пытается защитить. Просто иногда, кажется, не тем методом. Чувствую прохладный ветерок и клянусь, что я в фильме «Сумерки», потому что Бретт внезапно появляется передо мной.

— Ты, сукин сын, — он хватает Эрика за воротник и тянет к себе. — Мне наплевать, кто ты ей, но следи за свои поганым ртом, — спокойно говорит Бретт, награждая Эрика убийственным взглядом. — Извинись. Сейчас же.

— Кто ты, черт возьми, такой, чтобы рассказывать мне, как разговаривать с сестрой? — Эрик в наручниках подходит к Бретту, ударяя его в грудь.

Я надеялась, что Бретт и Эрик встретятся не так. Это наихудший сценарий, но то, как Бретт заступился за меня, ужасно приятно, и я чувствую тепло и уют.

— Я, бл*дь, ее мужчина, так что тебе лучше начать извиняться, пока ты не стал ее покойным братом, — Да, безусловно, приятно. Мое сердце трепещет от его слов, а трусики намокают. Неужто я его женщина? Боже мой, я — женщина Бретта Шарпа!

Забываю про сцену, которая только что развернулась, и на моем лице расплывается огромная улыбка. Я мысленно начинаю победный танец и обещаю себе дать Бретту все, что он захочет, этим вечером. Мой мужчина. Ух!

Вырываясь из внутреннего торжества, я вижу, как Калеб встает между парнями.

— Ты сядь, — говорит он Эрику, — а ты отойди, пока не наделал глупостей. Ради Бога, он ее брат. А ты надел на него наручники, и не думаю, что, скандаля с ним, заработаешь себе очки. Так что назад. Оба, — кто знал, что Калеб будет самым рациональным в этом тестостероновом трио?

— Ты встречаешься с этим мудаком? Какого хрена, Джесси? — Эрик смотрит на меня ошалевшими глазами. — Этот придурок одевает тебя так и приводит в бары? — от этих слов Бретт отталкивает Калеба в сторону, сжимает горло Эрика и прижимает его к стене.

— Ты идиот или просто придурок? Какого хрена я тебе говорил? Следи за своим проклятым ртом, когда разговариваешь с ней, — шагаю туда, где он и Эрик препираются. Бретт должен знать, что тут охрана, но они просто стоят позади и напряженно наблюдают за происходящим.

— Прекрати, ты задушишь его! — ору я, хватаю руку Бретта и пытаюсь освободить своего брата, который медленно синеет.

Он переводит взгляд с Эрика на меня, потом медленно разжимает руку. Я протискиваюсь между ними и чувствую руку Бретта на своей талии. Разберусь с ним через минуту, но данный момент мой придурок брат заслуживает внимания. Я повторяю слова Бретта сказанные ранее.

— Следи за своим чертовым ртом, когда говоришь о нем. Я не собираюсь слушать твои ругательства о Бретте, — ладно, может, я немного перебрала. Не хочу нарушать все правила, но у меня только несколько секунд, чтобы сделать то, о чем я мечтала в течение года.