— Что? — недоверчиво переспрашивает он.

— Да, определенно, средненький маринованный огурец, — опускаю взгляд, притворяясь смущенной, но, в действительности, отчаянно пытаюсь спрятать улыбку.

— Что? — кричит Бретт. — Средненький?! Маринованный огурец? Джесси, тебе нужны очки! — кричит он, пытаясь защитить свое мужское достоинство. Я не могу сдержаться и начинаю смеяться, стирая недоверие с его лица.

— О, я понял. Ты сегодня решила посмеяться, да? Ха-ха. Веселая и умная зараза, —Бретт притворяется раздраженным, а я продолжаю смеяться. — Да, теперь можно смеяться, потому что я собираюсь засолить тебя — он наклоняется к моему уху и шепчет: — Жестко.

Я затихаю, чувствуя, как становлюсь влажной, и это не имеет никакого отношения к холодному душу. Кто знал, что такие нелепые слова могут возбудить меня. Но та манера, которой их произносит Бретт, превращает меня в распутную женщину.

Мужчина приподнимает меня и прижимает к стене, а я оборачиваю ноги вокруг его талии. Одной рукой он включает горячую воду. Она нагревается на несколько градусов, но этого достаточно, чтобы задержаться в душе еще на двадцать минут. Бретт выполнил свое обещание. Мы окрестили мой душ. Жестко.