Часть 14
В номере стояла невыносимая жара. Воздух внутри и снаружи сравнялся по температуре, отчего можно было даже не выбирать где находиться.
Мужчина в светло-серых брюках и подтяжках на голое тело ходил по комнате и курил, читая какие-то мелкие листки со схемами, исписанные убористым мелким почерком. В комнате было настолько накурено, что даже малейшее дуновение ветерка, влетавшее изредка через открытое окно, не спасало положения. В комнате от дыма стоял сизый туман, но мужчина в подтяжках не обращал никакого внимания на него.
В дверь кто-то осторожно поскребся. Так мог скрестись только Тарантино — бывший киношник, неизвестно каким образом попавший из гламурного кинобизнеса в секретную лабораторию по разработкам новых образцов оружия.
Барон подобрал его в темном подземном переходе, когда решил нажиться на торговле государственными секретами. Тот играл на скрипке, чтобы хоть как-то прокормиться после того, как он привык жить на широкую ногу во время работы в своей лаборатории.
В этой лаборатории все, кто работал, пользовались не нормальными именами, а какими-то кличками, больше похожими на собачьи. Но Барону удалось каким-то образом узнать настоящие имена и собрать вместе всю эту кодлу обиженных на государство, выброшенных из современной жизни инженеров-проектировщиков и старших научных сотрудников. Да, имена он узнал. Но предпочитал называть их все теми же кличками, словно напоминая им, что они — всего лишь его слуги. А кем они еще были? Только слугами и были — Барон уже знал, что судьбу их он предрешил уже заранее.
— Заходи, не заперто! — крикнул мужчина сквозь зубы, зажав в углу рта сигарету.
Дверь открылась, и в нее просунулась взлохмаченная голова очкарика с орлиным носом и малюсенькими глазками-щелочками.
Вот спрашивается, что мог Тарантино делать в кино? С его внешностью только маньяков и играть! А он, оказывается, все больше интеллигентов играл. Что не могло не быть странным, по меньшей мере!
— Привет, Паш! — он кивнул своему нынешнему начальнику. — А наши еще не вернулись из города?
«Наши» — это еще шесть человек, которые поехали в соседний город, чтобы погулять и немного осмотреться по сторонам, дабы сойти за туристов. А вот этот предпочитал постоянно сидеть рядом с Бароном, словно надеясь на то, что это спасет ему жизнь каким-то образом!
— Нет пока. Но ближе к ночи вернутся, — Барон слегка поморщился — это означало, что все, оставшееся до вечера время ему предстоит провести в компании этого очкарика. Может, напоить его и спуститься в кафе на той стороне площади? Там сегодня какое-то веселье ожидается. Хоть расслабиться получится может быть. — Костя, по-моему, я четко приказал по именам никого не называть? Или ты уже забыл мой инструктаж?
— Никак нет! — Костя смутился, понимая, что все это делается для их же безопасности. А он так пренебрегает простыми, в сущности, правилами.
Константин Садовский, он же Тарантино, в сущности, и из кино вылетел из-за своей расхлябанности. А вот из лаборатории он вылетел вместе со всеми своими коллегами, когда отдел закрыли из-за недостаточности финансирования. Он трудился вместе с еще шестью учеными. И все они остались без работы, когда оказались никому не нужны. Вот тогда их и нашел Барон. Раньше он был офицером КГБ, но по какой-то причине тоже оказался не у дел и, не найдя себе место в новой спецслужбе, решил отправиться на вольные хлеба. Он не нашел себя как законопослушный гражданин и отправился работать на каких-то криминальных воротил, разрабатывая для них операции самой различной направленности.
Разрабатывая одну из таких операций, Барон и узнал о закрытой лаборатории, и о том, что в ней раньше разрабатывалось.
Он нашел каждого по отдельности и достаточно легко выяснил, что каждый из них помнит и что сможет воссоздать в походных условиях. Дальше пошел процесс уговоров. Но он не занял много времени — те радужные перспективы, которые нарисовал Барон каждому, устроили всех семерых, и они с радостью согласились на предложенные условия. Да и понимали все прекрасно, сколько стоит их разработка на черном рынке.
Все находились первое время под эйфорией от радужных перспектив. У многих она и сейчас продолжала сохраняться. Только Тарантино — уникальный человек с двумя высшими образованиями — понимал прекрасно, что в лучшем случае их семьи получат деньги на похороны, если им с барского плеча кинет такую подачку организатор. А так — им и рассчитывать не на что даже!
Тарантино понимал, что от Барона надо бежать, но бежать-то было и некуда — денег на обратную дорогу не было ни у кого. А те суммы, которые выдавал им Барон каждый день, были жалкими каплями, на которые нельзя было рассчитывать вовсе.
Барон срывался на всех то и дело — сделка могла сорваться в любой момент, потому что никто не мог восстановить два элемента разработки, а покупатели уже были тут и ждали только, когда смогут произвести обмен.
Наконец, сегодня утром, двое из коллег Тарантино смогли «родить» недостающие элементы, и сейчас Барон заканчивал сверяться со всей последовательностью и очередностью составленной документации.
Покупатели бесцельно шатались по городу днем, а вечером просиживали в кафе, глуша кофе и что-то обсуждая. Продавцы же, наоборот, то и дело ездили на экскурсии в соседний город, возвращаясь каждый раз оттуда пьяными настолько, что от них за версту разило русскими.
Демону уже порядком надоело тратить свои командировочные на молоденькую девушку, которая была его прикрытием в этом деле — надо же как-то изображать из себя праздного отдыхающего! Но пока он не хотел трогать всех приехавших. Интуиция шептала, что делать это пока рано.
Он днями прогуливался со своей новой знакомой к морю, купался там и возвращался, чтобы бесцельно сидеть в кафе и поглощать литрами местный кофе, который скоро должен был полезть из ушей.
А результата все никак не было. До сегодняшнего дня.
Покупатели, точнее, один из них — высокий сухой араб, никогда не снимавший клетчатого платка, с утра в кафе не появился. По разговорам его приятелей Демон понял, что он уехал в соседний город. Значит, нужный день наступил. Что ж, не зря он ждал.
Елена пришла, как всегда, ближе к полудню, чтобы позвать своего возлюбленного погулять по побережью. Но сейчас Демон отказался, сославшись на плохое самочувствие. Он никак не мог пропустить момент приезда араба, чтобы точно знать, когда действовать. Девушке пришлось уйти ни с чем — Демон был непреклонен.
Он ушел к себе в комнату, забрался быстро на крышу и устроился в небольших кустах, росших по периметру — крыша его комнаты была земляной, и там очень быстро пустили корни какие-то местные растения, в которых Демон не разбирался.
Араб приехал уже после обеда с объемной сумкой. Он осторожно вышел из автобуса и, оглядываясь по сторонам, направился к гостинице.
Время настало. Теперь, главное, не упустить момента.
Демон ловко, словно кошка, спрыгнул с крыши, вернулся в кафе и устроился за своим любимым столиком.
Хозяин одобрительно посмотрел на своего постояльца, словно выражая согласие с тем, что сегодня мужчина не стал гулять с чересчур настойчивой девушкой.
Через полчаса после приезда араба вся компания, за исключением Барона, вывалилась из гостиницы и направилась к кафе.
Хитрый комитетчик решил не светить своих клиентов и отправил всех нажираться. Что ж — тем лучше!
Мужчина встал, поправил матерчатую куртку, проверяя «Беретту» с глушителем в наплечной кобуре, и медленно направился к выходу. Он знал, что у него осталось буквально минут пять. И за это время ему надо успеть найти номер, где будет проходить сделка, и все сделать.
Демон остановился возле стойки и громко кашлянул. Тут же из ниоткуда материализовался полный потный лысый человечек с блестящим от сала ртом.
— Я вас слушаю, — по-гречески осведомился он.
За время нахождения здесь Демон научился понимать язык. Но не начал на нем говорить. Поэтому решил объясняться на английском, которым владел превосходно. Он спокойно объяснил, что ему нужно конкретно, а для пущей убедительности сопроводил свой рассказ двумя стодолларовыми купюрами. Портье расплылся в улыбке и достал с готовностью журнал регистрации. Через несколько секунд Демон уже знал все, что ему нужно, и решил отблагодарить алчного портье еще одной купюрой, которую щелчком загнал под стекло, покрывавшее стойку. Потом перегнулся через барьер, словно желая что-то сказать. Портье потянулся инстинктивно к нему и тут же получил короткий, но сильный удар в лоб, от которого тут же потерял сознание и плюхнулся на жалобно скрипнувший под его массой стул.
Гость окинул взглядом все пространство и стал медленно подниматься по ступеням, благо до нужного номера идти от лестницы буквально пару шагов.
Дверь в нужную комнату оказалась чуть приоткрытой, что сыграло только на руку.
Демон видел, что араб и еще двое из его свиты уже поднялись и стояли, готовые проститься. Барона видно не было.
Мужчина вытащил пистолет, прыжком преодолел расстояние, отделявшее его от двери, и, одновременно распахивая створку, сделал четыре метких выстрела.
Барон упал первым. Следом — телохранители араба. И сам араб — последним.
Демон взял сумку, которую выронил Барон, и быстро вышел из комнаты, осторожно прикрыв дверь, взявшись рукой в тонкой перчатке за ручку так, чтобы не оставлять следов.
Теперь осталось дождаться всю компанию. Но долго они не стали рассиживаться в кафе и нестройным рядком потянулись в гостиницу обратно.
В комнате, где жили они все вместе, их уже поджидала смерть в лице мужчины с пистолетом, который стоял возле окна.
Когда за последним закрылась дверь, он развернулся и сделал семь выстрелов. Все они легли точно в цель. Последняя пуля досталась Тарантино, словно по иронии судьбы.