Муж и трансформация

Вика

Вот и вернулись домой, уставшие, но под впечатлением сегодняшнего вечера. Таф, так тот вообще был в восторге, особенно от полетов и тараторил без умолку. Рори отвечал ему отрывисто, скорее бурча, но тут понятно, его встреча с тетей заботит. Вроде и родного человека нашел, но она так давно покинула их семью, конечно, будешь сомневаться.

Дашир позевывая направился к себе, пожелав нам спокойной ночи. Мы же с Тари пошли к себе. Настроение моего наваждения металось от мечтательных воспоминаний до недовольных зырков на пацанят. Вот явно же, спит и видит, как спровадить молодцов. А ревнивый у меня крылатик оказался. Улыбнулась про себя. Взяла синеглазого за руку и увела к нам в спальню.

— Ну и чем ты там недоволен? А то, вон, надпись об этом во все твое лицо имеется, — спросила, улыбаясь, обернувшись к нему, когда мы вошли в комнату.

На меня насуплено посмотрели и, пройдя креслу, и устроившись там, ответил:

— Ну, а что они всю дорогу к тебе липли?

— Им все в новинку, да еще, вон, тетушка нашлась, но она им более чужая, чем мы.

— Но родня, и забрать хочет… — начал было крылатик.

— Если привыкнут к ней и сами захотят уйти, вот тогда может быть, если я к тому времени в ней уверена буду.

Тари вздохнул и пересел ко мне рядом на кровать.

— Я не хочу тебя делить с ними… Мне вот тут почему-то больно, — показал он на область сердца, — Фарри говорит, что это ревность. А разве ревность бывает без любви? Или я люблю? Я запутался…

Он снова вздохнул и положил голову на мои колени. Погладила его по волосам рассеяно.

— Мне ни с кем не было так хорошо, а твои ласки… У меня нет слов, чтобы описать мои ощущения… И я хочу их повторения… Постоянно жду… Что со мной? Как мне понять? — бубнил он, обнимая мои колени.

Склонилась к нему, приподняв лицо за подбородок, и поцеловала его в губы.

— Зато я не сомневаюсь, я тебя люблю… — прошептала в его уста.

Он потянулся за поцелуем, обняв меня за плечи и тихо прошептал:

— Я… я тоже… люблю…

Я лишь успела удивленно поднять бровь, как тут же прожгло плечо, а Тари схватился за грудь. Метка! Резко стала сдирать блузу с плеча. А там метка менялась на глазах, превращаясь в подобие браслета. Однако!

— И что это? — указываю я на метаморфозы, затем задираю рубаху крылатика, но его метка исчезла.

Снимаю с него мешающую ткань, осматривая, метка обнаружилась тоже на плече и тоже браслетом.

Тари тоже удивленно смотрел на новые метки.

— Кто бы ответил, что это значит? — задалась вопросом я, оглаживая то его метку, то свою.

— Я… не знаю… Но что? Я свободен от клятвы? Я не понимаю… Рассказывали об исчезновениях меток, а эти… Эти странные… Браслеты…?

— А знаешь… Мне все равно, что это, — улыбнулась я, нависая над ним, — Главное, что метка исчезла, а значит, что сказанное тобой правда, ты правда любишь. Я так долго ждала этого… — наклонилась к его губам и накрыла их жадным поцелуем, обнимая парня за шею.

Он не менее страстно ответил на поцелуй, выгибаясь телом навстречу. Мой! Наконец мое наваждение действительно стало моим. Больше меня ничего не могло удержать. Но я все же спросила, смотря внимательно в его глаза:

— Хочешь стать мне мужем? Хочешь сейчас провести нашу первую ночь, как муж и жена?

Его взгляд немного затуманился от ласк, он снова тянулся за поцелуем, обнимая меня крепко, словно боясь выпустить из рук.

— Хочу… — чуть слышно шептали его губы, — Хочу тебя… жена моя…

Я улыбнулась его словам, которые так долго ждала. Снова накрываю губы поцелуем, лаская его плечи и руки, вжимая крепко в себя. Сбросив с себя блузу, резко перевернула нас, так что Тари оказался сверху. Он замер смотря на мою грудь.

— Хочешь потрогать? — гладя его по щеке спросила.

Он сглотнул, смотря на меня и медленно кивнул. Взяла его за запястье и положила ладонью на свою грудь. Крылатик вздрогнул и опасливо посмотрел на меня, я же лишь ободряюще ему моргнула и отпустила его руку. Замерев дыханием, он нежно стал оглаживать мою грудь, касаясь чуть подрагивающими пальцами. Вот он осмелел и коснулся моего соска, в ответ я стала играть с его сосочками, несильно их потянув, синеглазый выгнулся и застонал. Я не выдержала и простонала в ответ, заскользив ладонями по его бокам к бедрам. Поцеловала его в плечо, обведя медленно затем языком…

Затем я снова нас перевернула, склоняясь к животу Тари и целуя его. Языком играя с его пупком, получив в ответ стоны и выгибающегося парня в моих руках. Медленно стала снимать с него брюки, освобождая уже налитую кровью плоть. Сама тоже избавилась от одежды и сев на его бедра, легонько поерзала, пока не услышала полувсхлип в ответ.

— Мое наваждение… — прошептала ему в губы, снова целуя и пересаживаясь так, что его член оказался между моих ног, касаясь самого сокровенного местечка.

Его глаза распахнулись, два синих озера смотрели на меня с предвкушением и неверием в происходящее.

— Хочешь?

— Хочу…

Больше вопросов я не задавала, а лишь направила его плоть в мое лоно, которое от нетерпения уже свело в тугой узел, и все было уже влажным.

— Ммммм… — простонала, приняв его. Горячий и такой напряженный…

Уперлась ладонями в его грудь, пальцами лаская его соски, начала совершать древние, как мир, движения танца нашей любви, вскоре ритм подхватил и Тари.

Как долго я ждала этого, как долго хотела получить его всего… Я не помню, сколько это продлилось… мгновение или вечность… Мне было слишком хорошо, чтобы считать минуты нашей страсти… Помню лишь, как нас обоих скрутил финал, что нас синхронно выгнуло, и наступила развязка. Падая на его грудь, почти без чувств, но совершенно счастливой, я точно знала, что все что произошло, было не зря. Он мой. Мой до последнего вздоха и за него я, не задумываясь, отдам жизнь. Мое наваждение, мой родной и любимый навсегда.

Тари

Все так быстро случилось… Так быстро, но я ни о чем не жалею. Только сейчас понимаю, что именно этого и хотел, что это правильно и что именно женой хочу и хотел ее видеть. А еще… Я, оказалось, тоже могу любить! Это так неожиданно, но так здорово! Я люблю! Хотелось оповестить весь свет об этом, а еще о том, что есть та, которая любит меня! А наше соитие… Я не ожидал, что это может быть желаннее ее ласк. Но то, что произошло, унесло меня на небеса блаженства… Всезнающий! Неужели мне тоже позволено счастье, найти свою пару?! Спасибо! И за выходку сводного брата, и за мучения в лаборатории, ведь это привело меня к ней! Я буду беречь ее и буду предан. Мне никто не нужен другой. Мне нужна лишь она. Всезнающий! Спасибо!

Вика

В эту ночь мы остановились лишь к утру, вымотанные, но счастливые, мы приняли душ и, перестелив постель, рухнули в нее засыпая на подлете к подушке. Крепко обняла мое счастье, мое! Я все-таки собственница еще та оказалась.

Так хотелось поспать подольше, но… Кто же бы дал. Лишь солнце встало, за дверью послышался голос Тафа:

— Вика, Вика! Рори плохо…

— Твою ж! — Выпалила я, скатываясь с кровати и одевая на ходу халат.

Через минуту я, Тари и Дашир, прилетевший на крики, были у мальчиков в комнате.

— Что случилось? — вопрошаю я у растерянного Тафа.

— Он так с ночи! — тычет чертенок в брата под одеялом, — Я зову, а он не шевелится и не распутывается! Я пробовал!

Я вздохнула, а какой классной ночь была… Сдув со лба челку, выдохнула и присела на край кровати.

— Мальчики, идите на кухню, приготовьте завтрак. Мы поговорим и придем к вам, — спровадила я компанию, резонно полагая, что беседа при толпе явно не состоится.

Те поворчали, но направляемые твердой рукой Дашира, покинули помещение.

— Рори… Мой хороший, расскажи, что случилось? — погладила я чертушку через одеяло. Но в ответ тишина и ноль движений.

Я попыталась распутать одеяло, но Таф оказался прав, не поддается. Это еще, что за новость?

— Рори, ну, что такого случилось то? Вылезай.

А в ответ тихое рычание. Так, а это еще что за реакции? Снова тяну одеяло, пытаясь развернуть кокон.

— Уходи, — подал голос из-под одеяла чертик, но вот голос был каким-то странным, чужим…

— Рори, вылезай и объясни, — настаивала я.

— Только не ори… — произнес он и одеяло зашевелилось, а оттуда… чудо-юдо вылезло.

— Мать моя, женщина! — не сдержалась я.

А удивиться было чему. Чертенок трансформировался. Передо мной сидел… сидело… Двухметровое нечто… весь в черной короткой шерсти, лишь на голове грива длинная. Алые глаза, сверкали из-под густых бровей, рога завились на лоб и вверх. Когти, что ножи и длинные… Из-под верхней губы торчали клыки… Хвост стал мощным и бил по кровати. Ох, ё! Я застыла, рассматривая его.

— Я страшен, да? Теперь я противен тебе… Уходи! — его крик на грани истерики отрезвил меня и напомнил, что как бы он сейчас не выглядел, он все тот же Рори, испуганный собственной метаморфозой Рори.

Встряхнув головой, я улыбнулась ему, протянув руку, взяла его за когтистую лапу и крепко сжала.

— Ты мне не противен, я просто не ожидала такой твоей формы, но какой бы она не была, вот тут, — коснулась его лба, — и тут, — коснулась области его сердца, — ты все тот же мой чертенок. А теперь иди сюда ближе и обними меня, мохнатенький мой!

Я широко раскрыла руки перед рогатеньким, смотря на него с улыбкой. Замерев в нерешительности на несколько секунд, он все же кинулся мне в объятия, пряча мордочку мне куда-то в шею.

— Мне страшно… — прошептал он, — а вдруг я таким и останусь…?

— Не думаю так, — ответила, лаская его по волосам, — ты должен менять ипостась по желанию, а значит, нужно лишь сильно захотеть быть прежним. Ты попробуй, пожелай этого.

— За идиота меня держишь?! — огрызнулся чертик, отстраняясь, — я полночи только этого и желал! Не выходит!

— Тише, тише… Сначала успокойся, дай мне руки, — протянула к нему свои ладони, он покосился, но лапки свои дал, — а теперь давай подышим глубоко, вдох-выдох, дыши со мной.

Недоверчиво косясь, своими алыми глазами, Рори стал повторять за мной дыхание, и постепенно глазки его стали снова становиться зелено-золотыми, я улыбнулась этому, а кактусенок напрягся этому.