Глава шестаянадесять О великолепном Гаргантуасовом пире

По окончании жертвоприношения Гаргантуас взял за руку мать свою и пошел во дворец со всею придворною свитою, при игрании всякого рода инструментов; возшедши ж в залу, где стоял покрытой стол, сел за оной, и всякий, в том ему подражая, принялся за похлебку. На столе стояли из быков составленные горы, и которые были все осыпаны жареными куропатками, зайцами, фазанами и всем тем, что может в человеке возбудить аппетит. Гаргантуас между гостьми отличался как величиной, так и страшными кусками, которые он поминутно в свой ужасный рот отправлял. Как несколько стол поочистился, то подали пирог, начиненный осмидесятью кабанами; он, разрезав его пополам, большую половину поднес ко рту и разом проглотил, другую ж послал гостям своим, сказывая им: «Господа, извольте кушать, вы на то за стол сели; итак, прошу принять сей остаток». Гости, в ужас приведенные страшным его зраком, не посмели за него приняться. «Вы стыдитесь, господа, — сказал тогда Гаргантуас, — смотрите на меня, я совсем не так с вами обхожусь»; по окончании сих слов схватил другую половину и отослал ее, куда и первую.

Гаргантуас обратил все свое внимание к тому, чтоб наполнить свой желудок стоявшим на столе кушаньем, так что и пить забыл попросить; мать, увидя такое его забвение, стала пить за его здоровье. Он, следуя правилам учтивости, принужден то же самое сделать, и так, спросив рюмку свою, тотчас получил ее, виноградным вином наполненную; он, взяв ее в руки, встал со стула и сказал: «Любезная родительница моя! благодаря вас за честь, мне сделанную, пью за ваше здоровье»; и к сему еще примолвил он: «Господа! За здоровье всех присутствующих». Сие, продолжаясь только в четверть часа, изошло четыреста бочек вина. В сем собрании были те герои, которые более всех пили, и всякий старался такое звание приобресть. Гаргантуас же без всякого затруднения сей титул себе заслужил, поелику разом упрятывал в брюхо свое по шестидесяти бочек вина.