— Надеюсь, что ошибаюсь. — Ее лицо помрачнело. — Но она не молодеет.

— Как и все мы. — Росс сел на край кровати. — Хотя некоторые ухитряются это скрывать.

Она тихо рассмеялась.

— Ты про Кэролайн?

Теперь уже Росс рассмеялся и покачал головой.

— Глупая шутка, как обычно. Ты ведь знаешь, о чем я.

— Что мои волосы поседели?

— Превратились в чистое серебро. А сама ты — чистое золото. — Росс протянул руку. — Пошли уже в постель.

— Росс, ну серьезно! — шутливо возразила Демельза.

— Росс, ну серьезно, — передразнил тот. — Может, я и не молодею, но еще не забыл, зачем мне жена.

— И только для этого?

— А еще чтобы досаждала своей ревностью и тратила деньги на всякие глупости.

— Еще чего! Пусть лучше дамочки домогаются моего мужа, чем боятся приблизиться на пушечный выстрел. А что касается растраты твоих денежек, то ты всегда был щедрым. Но ты ведь знаешь, я любила тебя, даже когда ты бедствовал.

— Любила, — повторил Росс, притягивая ее к кровати и целуя. — Любила.

На следующее утро все вместе отправились в театр «Адельфи», посмотреть на Беллу в последнем спектакле. Демельзу до сих пор изумляло, что ее маленькая Изабелла-Роуз, которая носилась вокруг Нампары и распевала во весь голос, теперь стала известной актрисой, и публика стоит в очереди, чтобы ее увидеть.

Театр располагался на Стрэнде. Огромный зрительный зал вмещал почти тысячу человек — по большей части в партере, но Белла забронировала для них ложу рядом со сценой. Перед спектаклем, объявленным в афишах комической оперой, они не увиделись с дочерью, однако к ним присоединился Кристофер, ее муж.

— Автор — француз, Даниель Обер, — пояснил он. — Пьесу только что перевели на английский, специально для Беллы.

В зале чувствовалось волнение. Тяжелый бархатный занавес дрогнул и распахнулся, открывая яркую сцену — рыночную площадь какого-то вымышленного итальянского городка.

А потом посреди сцены в ярких огнях появилась Белла.

Спектакль, легкая романтическая комедия в трех актах, оказался очень приятным. Белла играла главную роль, Зерлину, публика зачарованно слушала ее пение, чистый глубокий голос заполнял весь зал. Зрители ахали, когда злой разбойник Фра Дьяволо похитил ее приданое, и ей теперь не выйти замуж за любимого, и весело хохотали над проделками Беппо и Джакомо, пары неуклюжих подручных злодея.

Труппа вышла на поклон, и после того как гром аплодисментов затих, Крис провел их вглубь театра, в уборную Беллы. Всю комнату заполняли цветы — розы, лилии, фрезии и пионы, воздух был насыщен их ароматом.

Белла в очаровательном пеньюаре из розового шелка сидела у туалетного столика, но немедля вскочила, едва появились родители.

— Мама, папа! Тетушка Кэролайн! Я так рада вас видеть.

— Мы никак не могли пропустить спектакль, — заявил Росс, целуя дочь в щеку. — Ты была восхитительна.

—Ты всегда повторял, что я кричу вместо пения, — лукаво напомнила отцу Белла.

Росс поднял руки, признавая поражение.

— С тех пор как я так говорил, минуло много лет.

Демельза с удовольствием смотрела на молодую актрису. Нелегко представить, что эта прекрасная и талантливая молодая женщина — ее дочь. А сама Белла словно не повзрослела и сейчас казалась не намного старше, чем в тринадцать, когда встретила в Париже юного энергичного лейтенанта, ставшего потом ее мужем. Правда, тогда она выглядела куда взрослее тринадцати.

— Мама, папа, я хочу вас кое с кем познакомить.

Белла провела их в другой конец комнаты, к высокой изящной женщине лет шестидесяти, беседовавшей с несколькими мужчинами. Дама была модно одета — в платье из бирюзово-синей тафты, глубокое декольте осмотрительно задрапировано пеной бледно-золотистого кружева, тюрбан в тон на голове стильно украшен золотистым пером.

— Это миссис Миддлтон, Джен Скотт в девичестве, — представила ее Белла. — Тридцать лет назад она и ее отец открыли этот театр. Мисс Скотт управляла театром, написала множество пьес и играла в них главные роли.

— Очень рада познакомиться, мэм, — сказала Демельза.

В воздухе что-то витало что-то особенное, Демельза это чувствовала.

— О, леди Полдарк, я столько слышала о вас от Беллы. А этот привлекательный мужчина, должно быть, ее отец. — Неисправимый и неприкрытый флирт, невзирая на возраст. Росс нагнулся, поцеловал ее в щеку, и она просияла от удовольствия. — Теперь я вижу, от кого Белле досталась прекрасная внешность.

— Но не голос, — улыбнулся в ответ Росс. — Это от матери.

— Мы думаем, — вставил Крис, что Белла может последовать примеру мисс Скотт.

— Открыть свой театр? — Демельза в изумлении воззрилась на дочь.

— Да, мама. — Глаза Беллы сияли волнением. — Я сделала прекрасную карьеру на сцене, но ведь я не могу всю жизнь играть инженю.

— Говоришь как старушка! — рассмеялась Демельза. — Ведь тебе только чуть за тридцать!

— Тридцать четыре. И по какой-то причине пьес, где есть хорошие роли для более зрелых актрис, писать никто не желает. Не могу понять почему! А я буду писать собственные.

— Писать пьесы? — удивленно переспросил Росс.

— Она уже написала одну, — сказал Крис. — И хотя я должен признаться в некоторой предвзятости, но все же считаю, что она очень хороша.

— Это действительно так. — Миссис Миддлтон погладила руку Беллы. — Я уже несколько лет удалилась от дел, но, как вы понимаете, у меня по-прежнему огромный интерес к современному театру. Я с самого начала следила за карьерой дорогой Беллы, и мне кажется, мало видела подобных актрис — непосредственных и разносторонних. Белла более чем оправдала мои ожидания. Вы можете гордиться дочерью.

— Мы очень ею гордимся, — произнесла Демельза, слегка растерянно.

— А теперь эта новая пьеса... Уверена, она будет иметь огромный успех.

— Я не намерена публиковать ее под именем Беллы Полдарк, публика слишком хорошо знает меня как актрису. Назовусь И.Р. Хавергал — плюс в том, что это мое настоящее имя. Ну, а если люди предпочтут думать, что пьесу писал мужчина, я не стану развеивать их заблуждения.

— И мы поставим ее в собственном театре, — добавил Крис. — Мы ищем подходящее место на Друри-лейн или в Ковент-Гардене. У нас есть акционеры, которые нам помогут. Надеюсь, мы будем готовы открыться в начале следующего года.

Демельза рассмеялась, качая головой.

— Вы и слова не сказали, когда приезжали на свадьбу!

— До сих пор это было что-то вроде мечты. Но с прошлого месяца события развиваются быстро — заинтересовалась мисс Скотт, несколько важных людей очень хорошо отозвались о моей пьесе. Так что теперь... Это действительно случится!

— Ну так как? Что думаешь? — нетерпеливо спросила Демельза, когда они усаживались в карету, направляясь обратно на Хаттон-Гарден.

— Неожиданно. Но вынужден признать, они с Крисом действительно знают, что делают.

— Эта мисс Скотт — вернее, теперь уже миссис Миддлтон — давным-давно известна в театральных кругах, — сказала Кэролайн. — Если она считает, что игра стоит свеч, так оно и есть, уж поверьте.

— И она вкладывает в это дело свои средства.

— Все это очень волнует Беллу, — рассуждала Демельза. — Меня лишь беспокоит, что она никак не находит время на рождение детей.

— Может, она не хочет их иметь, — предположила Кэролайн. — Не всякая женщина хочет. Разумеется, я тоже не хотела... пока не родила. Харриет тоже не особо о них думала, насколько мне помнится.

В глазах Демельзы заплясали озорные искорки.

— А когда родились близнецы, Росс сказал, что ей надо назвать их Кастор и Поллукс, в честь своих огромных догов!

Все расхохоталась.

— Что ж, одна надежда на Гарри и Рейчел, что они произведут на свет потомство, — заключила Демельза. — У нас трое внуков, и все девочки.

Росс сидел в тени, прикрыв глаза. Три? Не совсем точно. Но время накрывает пеленой раны прошлого... не стоит бередить почти забытое. Ради Демельзы и в память о женщине, которая много лет покоится на тихом церковном кладбище в Соле. Так будет лучше.

Следующим мероприятием для них стал званый обед в красивом особняке лорда Линдхерста на Ганновер-сквер. Они обедали там уже несколько раз за последние годы, после того как Росс попал в Палату лордов.

Самого первого обеда Демельза боялась до ужаса, но потом нашла общество сэра Джона весьма занимательным. Это был красивый мужчина за шестьдесят, с длинным тонким носом, очень умный и любитель искусства, а также имел репутацию одного из лучших юристов страны.

Разумеется, Кэролайн тоже пригласили. Глядя на нее через длинный стол, Демельза видела, что подруга чувствует себя здесь как рыба в воде, она невольно вспомнила, что когда-то Кэролайн должна была выйти замуж за Анвина Тревонанса, в то время члена парламента от Бодмина. Она бы стала для него замечательной женой.

Но Кэролайн своевольно отвергла подобную жизнь и выбрала себе в мужья небогатого сельского доктора. И вряд ли хоть раз в жизни об этом пожалела.

Еда на столе оказалась превосходной: спаржевый суп, нежные телячьи котлеты, тонко нарезанная говядина и баранина, устричный паштет и пирог с лососем, яйца ржанки в желе. Темы для бесед в той же степени отличались разнообразием.

— Чесни считает, что строительство канала вполне осуществимо. Он выяснил, что нет существенной разницы между уровнем восточной части Средиземного моря и Персидским заливом.

— Возможно, — отозвался кто-то. — Но это канал будет открыт для любого государства. Ост-Индская компания предпочитает маршрут по земле.

— Главное препятствие — паша. Нам следует заручиться согласием Египта.

— Что ж, решение надо принять побыстрее. А то французы тоже проявляют интерес.

Первые и вторые блюда убрали со стола, принесли десерт — персиковые оладьи, силлабаб, лед с фруктами и взбитые сливки с ананасом.

— Маловероятно, что бедная королева выносит ребенка, — отметил кто-то. — Ей уже сорок четыре — поздновато для попыток.