Сплошные удачи

— А ты уверен, что они дойдут без нашей помощи?

— Посмотри карту. Ровнее не придумаешь. Один-два подъема, и больше никаких препятствий. Заблудиться вообще невозможно.

Действительно, сбиться с пути, двигаясь все время вниз по реке, трудно, пройти океан мимо и не заметить - тоже. Итак, решено. Караван ведут Иван Лексаныч со Стасиком. Остальные пойдут в маршрут с выходом к устью реки, где намечено стать лагерем.

...Кони шли хорошо, вьюки лежали ладно, на дорогу тоже жаловаться не приходилось. Через два часа после выхода Иван Лексаныч начал мечтать о том, как сейчас они придут, напьются чаю, не торопясь переделают все дела и еще останется время искупаться.

Первая заминка не встревожила их. Речушка вдруг нырнула под снежник. Забраться на него с вьючными лошадьми - операция канительная, но в общем несложная. Снежники, тающие и обваливающиеся на жарком солнышке, обычно заканчиваются уступами. Уступы невысоки, но для коня с тяжелым вьюком это все же непреодолимое препятствие.

Достать лопаты из вьюков было минутным делом. Еще через несколько минут в подтаявшем, ноздреватом снегу был выкопан вполне сносный подъем.

Копыта лошадей изредка проваливались в мокрый снег, зато на снежнике не росло никаких кустов, и от него тянуло приятной прохладой.

— Вот хорошо, если он идет до самого лагеря, - обрадовался Стасик.

На снегу отпечатались четкие, совсем свежие медвежьи следы. "И мишка тоже к нашему лагерю топает, - подумал Стасик.- Пусть не сворачивает. Придем на место, а там медведь сидит и нас ждет".

Мишка не свернул со снежника. Но и до конца не дошел. За поворотом его следы неожиданно оборвались. В снежнике зияла огромная черная дыра, через которую вырывался наружу глухой шум потока.

До Стасика с Иваном Лексанычем сначала дошла только комическая сторона мишкиных злоключений. Они наперебой предлагали свои варианты расшифровки медвежьих следов, давали ему запоздалые советы, как надо было делать и как не надо было делать. Но советы всегда легко давать, выполнять труднее. Вскоре эти cоветы могли бы сослужить неплохую службу им самим, не окажись они, как и в случае с мишкой, несколько запоздалыми.

Ничего страшного не произошло. Тарапул не сломал себе ноги, не рассыпал вьюки, даже не выдернул повода из рук шофера первого класса без прав. Просто его уши внезапно оказались намного ниже каблуков Ивана Лексаныча.

Задрав голову, он с интересом разглядывал голубое небо, в одно мгновение сильно сократившееся в размерах. Привыкший ко всяким неожиданностям, он вскоре деловито принялся знакомиться с новой для себя обстановкой... В общем ничего, терпимо. Правда, впереди темно, сзади и с боков - тоже, идти некуда. Ну что ж, по-видимому, это и есть конечный пункт их перехода. Пункт не из самых удачных: дыра в потолке маловата, скоро зайдет солнышко и станет холодно и сыро. Но Тарапул знал - геологи народ изобретательный. К тому времени, когда перестанет греть солнышко, они обязательно что-нибудь придумают. Он равнодушно зевнул и перестал проявлять интерес к происходящему. Надо использовать любую возможность для отдыха.

Но спокойствия не предвиделось. Вскоре в дыру, толкая Тарапула, протиснулся Стасик. Иван Лексаныч, стоя на коленях и заглядывая в темную яму, давал ему руководящие указания на таком языке, от которого коробило даже видавшего виды Тарапула.

Нелегкая это работа - вытаскивать коня с вьюками через дыру в потолке. Но голь на выдумки хитра. Египетские рабы построили голыми руками пирамиду Хеопса, а тут - всего-навсего конь с вьюками.

"Тпр-р..." - неизвестно зачем сказал Стасик. Скорее, для себя, потому что идти Тарапулу все равно было некуда. Да он и никуда не собирался. - "Тпр-р", - повторил Стасик и принялся отцеплять тяжелый вьюк с крючьев седла. Против его ожидания, вьюк отцепился сразу. Оставшийся с той стороны груз, не уравновешенный противовесом, начал медленно стягивать все седло набок. - "Тпр-р!" - совсем уж глупо заорал Стасик - кому, вьюку? - и засуетился с тяжелой сумой на одном месте, решая в уме нелегкую задачу, бросить ли ее - куда, в воду? - подать ли ее Ивану Лексанычу через дыру в потолке, но как? Не придумав ничего лучшего, он с невесть откуда взявшейся прытью набросил кольца сумы на медленно уползавшие крючья. Статус-кво было восстановлено.

Да... как же все-таки египетские рабы строили пирамиду Хеопса? Но Тарапул не зря надеялся на изобретательность геологов. Придумали-таки. Захлестнув один вьюк веревкой, Стасик снял другой и спокойно манипулировал с ним, приспосабливаясь половчее закинуть его на потолок. А Иван Лексаныч тем временем придерживал веревкой оставшийся вьюк. Переправить наверх и его было уже несложно.

На Тарапула, вздохнувшего было с облегчением, обрушились сверху снежные глыбы. Теперь он шаг за шагом продвигался к свободе вслед за медленно растущим снежным карьером. А снежные комья валились и валились на морду, забивая нос, залепляя глаза. Уф-ф! - шумно вздохнул конь, стряхивая с себя снег. Один глаз очистился от снега и уставился на Стасика, издевательски подмигивая. И тот, уже было протянувший руку, чтобы отряхнуть другой глаз, внезапно обиделся и - не подмигивай! - снова залепил снегом всю морду.

Операция по подъему лошади закончилась благополучно.

Удача оказалась не последней. Только ее неоднократным повторениям никто почему-то не радовался.

От добра - добра не ищут. Так что не от хорошей жизни Иван Лексаныч со Стасиком единогласно решили залезть на склон. Тарапул, по-старчески кряхтя и екая селезенкой, грузно полез вверх. Но сомнительные участки он проходил такими стремительными прыжками, что не всякой молодой газели под силу. Рыжий, не мудрствуя лукаво, весь склон - и опасные, и совсем безопасные места - проходил на форсированном режиме. Арарат вначале так пошел пластать вверх, что чуть не смял Стасика. С каждым прыжком его движения становились все менее и менее уверенными. Немного не добравшись доверху, конь дважды оттолкнулся ослабевшими ногами на одном и том же месте, потом обреченно-блаженно закрыл глаза - будь что будет, хоть в последний момент расслабиться! - и начал медленно опускаться на колени. "Ах, ты..." - совсем не гуманно Стасик огрел его сапогом. Конь испуганно всхрапнул и пришел в себя. Еще два прыжка, и цель почти достигнута, но Арарат опять, уже окончательно, решил, что это свыше его сил. Не делая никаких попыток удержаться, он рухнул вниз. Вслед за ним, тщетно упираясь ногами, как привязанный, заскользил Стасик. "Не успел размотать повод с руки!" - мгновенно пришла в голову Ивана Лексаныча страшная догадка. Забыв даже дышать, он с раскрытым ртом ждал неизбежной развязки. События развивались настолько стремительно, что он все равно не успел бы сделать даже шага на помощь Стасику. И вдруг случилось невероятное. Перед самым обрывом Стасик обогнал коня, развернул его мордой вниз и осадил так резко, что Арарат остановился как вкопанный. Иван Лексаныч мгновенно подбежал на помощь.

Наспех развьючив коня и кое-как пристроив вьюки на склоне, они вывели его на безопасное место.

— Стасик, сколько раз тебе говорили, чтобы ты не наматывал повод на руку!

— А я и не наматывал, - ответил Стасик и разжал кулак. Повод свободно лежал на его ладони. Он стоял бледный и какой-то слишком уж спокойный. По руке текла красноватая грязь, из-под которой торчали лохмотья содранной кожи.

"Ну и ну" - покачал головой Иван Лексаныч. - Решиться на такое... А если бы остановить коня не удалось?"

...На лагере Стасику промыли руку перекисью водорода, забинтовали. Потом налили полстакана спирта, развели водой.

— Пей!

— Да не, я же не пью...

— Не имеет значения, это тебе от столбняка, от заражения крови, от шока, ото всего...

— Надо бы с солью и с перцем, - посоветовал подвернувшийся под руку Женька, - и с порохом.

— Угу, и еще с дробью, - грустно облизнувшись, добавил Иван Лексаныч.

Стасик покорно выпил стакан до дна и сразу же пошел спать.