«Завтра, завтра ночью начало!»

Об этом же думал и Олави. Он думал о том, что дороги заносятся снегом, пуховыми покровами застилаются установившиеся санные колеи и лошадям будет трудно везти непривычный груз. Он думал о том, какие сани пришлет Коскинен — панко-реги или просто розвальни, и о том, чем прикрыть оружие, чтобы не бросалось в глаза, что груз не совсем обычный.

Эльвира тоже долго не засыпала.

Она поцеловала спящих девочек и подошла к окошку. Хотя в комнате было натоплено до духоты, стекло узорилось ледяными листьями и странными ветвистыми стеблями.

Эльвира перестелила свою постель и снова улеглась, встревоженная и счастливая: Олави завтра ночью уйдет и через неделю — так он сказал — возвратится, чтобы никогда не расставаться с ней и детьми. Олави всегда говорит правду.

Отец, просыпавшийся раньше всех в доме, застал Эльвиру на ногах. Она хлопотала около квашни.

За обледенелыми оконцами занимался последний день января.