Маневр артиллерии огнем и колесами создавал условия для штыковой атаки. Прекрасно зарекомендовали себя также егеря, которые с приданными им орудиями отражали турецкие атаки прицельным огнем. Управление войсками осуществлялось хорошо, благодаря чему была достигнута полная координация действий. За эту блестящую победу Румянцев получил чин фельдмаршала. Даже недавний противник по Семилетней войне Фридрих II был восхищен мастерством Румянцева и прислал ему лестное письмо. Позже, в бытность Румянцева в Пруссии, Фридрих II разыграл на маневрах это сражение в честь победителя турок при Кагуле.
Однако нашлись и такие, которые упрекали Румянцева в пренебрежении рогатками против турецкой конницы. Позже Румянцев приказывал возить положенный комплект рогаток. Даже в войне 1787–1791 гг. он спрашивал мнение Потемкина и напоминал ему о критиках. Потемкин справедливо ответил ему: «О рогатках я ответ посылаю. Кому лучше знать о бесполезности их, как вам, я во всем примерам вашим последовать должен. Но касательно толков, что зависть и злость сплетают, пренебрегайте ими, как я. Кто критиковал при Кагульской баталии недостаток рогаток в каре Племянникова, у того долженствовало быть с рогатками сердце. Кагульская баталия в российских деяниях останется знаменитой для вас славой навсегда»[1246] — писал ему Потемкин.
Успехи 1-й армии способствовали действиям 2-й армии под Бендерами. 16 сентября 1770 года эта важная крепость была взята штурмом. В крепости было захвачено около 12 тыс. пленных и 348 орудий. Противник потерял убитыми и ранеными до 5 тыс.; русские за время осады и штурма потеряли 6325 человек. Теперь 2-я армия могла быть обращена против других объектов. В центре внимания П. Панина стал Крым. Победы русской армии при Ларге, Кагуле и под Бендерами оказали серьезное влияние на ногайцев Буджака, которые прислали своих представителей для подписания акта о прекращении военных действий между ними и русскими войсками.
Крупный успех был достигнут также на Кавказе. Грузинские войска нанесли туркам серьезное поражение при Аспинде. Им способствовали русские войска в Имеретии. Они заняли Кутаис и другие крепости и отбросили турок к черноморскому побережью.
Успехи русских войск на Балканах и на Кавказе в значительной мере были обусловлены действиями флота в Архипелаге, где в 1770 году находились две эскадры — Спиридова и Эльфинстона. Летом 1770 года туда была направлена третья эскадра — Арфа. Всеми морскими силами, направленными в Средиземное море, командовал А. Орлов. С прибытием эскадры Арфа в составе флота находилось: 13 линейных кораблей, 16 фрегатов, 1 бомбардирский корабль и 10 судов других классов.
План Орлова состоял в том, чтобы сначала овладеть рядом греческих островов и крепостей, поднять восстание греков, образовать греческое правительство, создать их армию и затем, опираясь на эти силы, повести активную борьбу с Турцией. В качестве опорной базы для флота решено овладеть крепостью Наварин. Без такой базы действия флота были невозможны.
Однако расчеты Орлова оправдались неполностью. Эскадра Спиридова подошла к Морее в феврале 1770 года и высадила десант. Появление русских войск у греческих берегов послужило сигналом для восстания. Повстанцы вместе с десантными войсками овладели Мизитробом и Аркозией, а затем в апреле взяли Наварин. Восстание охватило всю Морею. Встревоженное турецкое правительство было вынуждено отозвать свои войска с Балкан и Кавказа для подавления этого восстания. Турки зверски расправлялись с плохо вооруженными и необученными греческими повстанцами. Малочисленные русские войска не могли оказать восставшим существенную помощь. Восстание пошло на убыль. Дальнейшие действия на суше можно было развивать, только уничтожив турецкий флот, который непрерывно доставлял войска в район восстания. Спиридов предложил найти и атаковать турецкий флот.
На Военном совете было решено дать сражение только после прибытия эскадры Эльфинстона. В связи с этим было также решено оставить Морею и взорвать Наваринские укрепления. Эскадра Эльфинстона подошла к берегам Мореи 9 мая. 16 мая 1770 года она встретила у Специи сильный турецкий флот и вступила с ним в бой[1247]. Хасан-бей, приняв эскадру Эльфинстона за авангард русского флота, уклонился от продолжения боя и укрепился в Навплийском заливе под защиту крепости Наполи-ди-Романья. В это время Спиридов, взорвав укрепления, оставил Наварин и подошел к Калокинфскому заливу, где принял на суда десантные войска. Турки, воспользовавшись отсутствием главных сил русских в Наварине, захватили крепость. Орлов с последними судами оставил Наваринскую бухту.
22 мая эскадры Спиридова и Эльфинстона встретились у острова Цериго, и объединенная эскадра (9 линейных кораблей, 3 фрегата, 1 бомбардирский корабль и 17 вспомогательных судов) направилась к берегам Анатолии для розыска турецкого флота. 23 июня Спиридову стало известно, что турецкий флот находится в Хиосском проливе. К вечеру этого дня русская эскадра вошла в Хиосский пролив, где стоял на якорях в две линии сильный турецкий флот (16 линейных кораблей, 6 фрегатов и 60 судов других классов).
По настоянию Спиридова сражение было дано 24 июня. Спиридов отказался от линейного построения и разделил суда на три группы: авангард, кордебаталию и арьергард. Авангард атаковал стоявшие на рейде турецкие суда, сблизившись с противником в кильватерной колонне почти перпендикулярно к линии турецких кораблей. При этом головной корабль «Европа» получил повреждение. Роль головного корабля стал выполнять «Евстафий». Сблизившись с турецким флагманом «Реал-Мустафе», он навалился на него. Во время абордажной схватки на «Евстафии» произошел взрыв от упавшей с «Реал-Мустафе» горящей мачты. Спиридов успел перенести свой флаг на «Три святителя». Вслед за этим взорвался и турецкий флагман. Турецкий флот был вынужден сняться с якоря и укрыться в Чесменской бухте.
Донося в Петербург о Хиосском сражении, Орлов писал: «Все корабли с великой храбростью атаковали неприятеля, все с великим тщанием исполняли свою должность, но корабль адмирала «Святой Евстафий» превзошел все прочие»…[1248] В этом бою принимали участие только суда, входившие в авангард и кордебаталию, т. е. суда из эскадры Спиридова[1249].
На военном совете было решено атаковать турецкий флот в Чесменской бухте 26 июня. Для атаки выделялся отряд из четырех линейных кораблей, двух фрегатов, одного бомбардирского корабля и четырех брандеров (под брандеры использовались греческие суда).
Пока шла подготовка к атаке, русский флот в течение 25 июня вел артиллерийский огонь по скучившемуся в бухте турецкому флоту.
В ночь на 26 июня все суда, предназначенные для атаки, под командованием Грейга вышли в бухту, расположились согласно диспозиции и открыли сильный огонь. Турки ответили огнем береговых батарей и корабельной артиллерии. В результате огня русской артиллерии один из турецких кораблей загорелся, огонь стал распространяться на другие суда. Боевой строй кораблей противника был нарушен. В это время в атаку пошли брандеры, которые создали новый очаг пожара. Огонь перебросился и на другие суда. К середине дня весь турецкий флот был уничтожен. Русские не потеряли ни одного боевого судна. Было убито одиннадцать человек и несколько ранено. Турки понесли значительные потери: сгорело 15 линейных кораблей, 6 фрегатов и более 30 судов других классов; захвачено в плен 1 линейный корабль и 5 галер. Во время боя погибло свыше 10 тыс. турок[1250].
Сражение при Чесме
Чесменский гарнизон покинул крепость и бежал. Победа была полная. Донося о результатах сражения, адмирал Спиридов писал: «Честь Всероссийскому флоту! С 25 по 26 не-приятельский военный… флот атаковали, разбили, разломали, сожгли, на небо пустили, потопили и в пепел обратили, а сами стали быть во всем Архипелаге… господствующими»[1251].
В сражении при Чесме Спиридов доказал, что русское морское искусство стояло очень высоко. Впервые в истории морского искусства XVIII века русские применили новые методы борьбы и доказали их целесообразность. В русском флоте развивались лучшие традиции петровского времени.
После разгрома турецкого флота при Чесме эскадра Орлова направилась к Дарданеллам и блокировала их. Теперь русский флот господствовал в Эгейском море. Восстание против турок охватило почти все греческие острова. Порт Ауза на острове Парос был превращен в главную базу русского флота.
Блестящие победы на суше и на море, однако, не привели к успешному завершению войны в 1770 году, хотя обе стороны желали начать переговоры.
Военный совет поручил Румянцеву связаться с великим визирем и вручить ему предложение начать переговоры о мире без посредничества других европейских держав, которые были заинтересованы во взаимном истощении России и Турции[1252].
Турция хотела начать переговоры. Напряженное внутриполитическое положение и военные неудачи вынуждали ее к этому. Россия готовила ряд условий, на которых она была согласна заключить мир. В частности, на заседании Совета в сентябре 1770 года было внесено предложение приобрести базу в Архипелаге, добиться амнистии для участников греческого восстания, разрешить вопрос о предоставлении независимости Молдавии и Валахии и, наконец, открыть Черное море для свободного судоходства, закрепить за Россией Таганрог и Азов с теми землями, которые примыкают к данному участку Азовского моря[1253].
Постановка вопроса о независимости Молдавии и Валахии была связана с тем, что после утверждения русской армии в дунайских княжествах в Петербург прибыло несколько делегаций с грамотами, выражавшими пожелание народа о присоединении к России. Русская дипломатия считала, что присоединение этих княжеств может вызвать международные осложнения, и поэтому полагала возможным поставить вопрос лишь о предоставлении им независимости[1254].