Заняв ханский престол, Девлет-Гирей стал собирать силы для выступления против России. Однако значительная часть татарской знати не поддержала его. Она поддерживала другого претендента на ханский престол — Шахин-Гирея, который ориентировался на Россию.

В связи с этим русское правительство направило свои войска к Перекопу. На генерала Прозоровского была возложена задача: изолировать Девлет-Гирея, помочь его противникам избрать на ханский престол Шахин-Гирея и вынудить высадившихся в Кафе турок покинуть Крым[1301].

Все это нужно было осуществить, не доводя дела до военных столкновений. Сам Прозоровский не мог справиться с поставленной задачей и возложил ее выполнение на А. В. Суворова[1302].

В начале марта 1777 года войска Суворова выступили из Перекопа и к 18 марта овладели всей центральной частью Крыма. Население встречало русских доброжелательно. Лишь в самом центре Крыма сторонники Девлет-Гирея попытались оказать сопротивление. Однако Суворов сделал обходный маневр с целью отрезать татар от гор и изолировать их. Этого маневра было достаточно, чтобы татарская конница без боя поспешно отошла горы. «Около Карасу-базара собравшиеся противные Шагин-Гирей-хану партии я рассеял одними движениями»[1303], — писал Суворов.

Отражение Суворовым высадки турецкого десанта в Ахтиарской бухте

Вслед за этим войска Суворова вышли к Кафе. Турецкий отряд погрузился на корабли и отбыл в Турцию. Вместе с ним бежал в Турцию Девлет-Гирей.

На ханский престол был избран Шахин-Гирей, который обратился к Суворову с просьбой оставить русские войска в Крыму для установления порядка. К концу марта 1776 года русские войска заняли весь Крым. Центром их сосредоточения был Бахчисарай и Ак-Мечеть, откуда можно было действовать в любом направлении. Так Суворов в очень короткий срок выполнил весьма сложную задачу.

29 марта 1777 года турецкий диван был вынужден признать крымским ханом Шахин-Гирея. Это не помешало туркам сделать новую попытку посадить на ханский престол своего ставленника.

Осенью 1777 года турецкий флот стал на якорь в Ахтиарской бухте «для проведания здешних драк между русскими и татарами». Турки стали искать повода для высадки десанта и проведения диверсии. Прибывший в Ахтиар Суворов предупредил Гаджи-Магомет-Али о последствиях в случае попытки высадить десант и потребовал покинуть Ахтиарскую бухту. Однако турки продолжали выжидать удобного случая. Тогда Суворов приказал соорудить несколько береговых батарей с обеих сторон бухты. Магомет-Али понял, что его эскадре угрожает опасность уничтожения перекрестным огнем берего-вых батарей, и покинул Ахтиар. «Я с особливым удовлетворением вижу, — писал Румянцев Суворову, — что принятые вами меры в рассуждении сбережения берегов и пристаней полуострова Крымского от десанта турецкого… воспрепятствовали турецкому покушению к войне»[1304].

Новую попытку спровоцировать войну Турция сделала в 1778 году. Турецкий флот подошел к берегам Крыма с целью уничтожения русских судов и высадки десантов в Кафе и Судаке, Румянцев предложил Суворову принять меры, чтобы не допустить высадки турецких войск, а Черноморскому флоту дал указания содействовать в этом сухопутным силам[1305].

На письма капитан-паши Газы-Гассана и Гаджи-Али-паши, в которых русские военные корабли объявлялись корсарскими и поэтому подлежащими потоплению, Суворов ответил, что это «суть явной вид неприязни» со стороны Блистательной Порты, а заодно предупредил, что в случае нападения турок на Крым он готов встретить их «сильною рукою»[1306]. В случае нападения турецких кораблей на русские или высадки десанта Суворов возлагал полную ответственность на турецкое командование. Турки не решились начать военные действия, и их эскадра вернулась к берегам Турции[1307]. Не добившись успеха, турецкое правительство было вынуждено подписать в марте 1779 года «изъяснительную конвенцию» в Айнали-Каваке[1308], в котором оно вторично подтверждало признание независимости Крыма.

Угроза нападения турецких войск на Крым заставила русское правительство принять меры для ограждения от опасности жившего там христианского населения. Оно было переселено на Украину и в приазовские степи. Эта мера вызвала серьезное недовольство крымской знати, так как ханство теряло главный источник налогового обложения. Почва для окончательного присоединения Крыма была подготовлена.

В январе 1783 года русское правительство объявило о «принятии полуострова Крымского и всей Кубанской стороны под Российскую державу». Шахин-Гирей был отправлен на постоянное жительство в Воронеж[1309].

Этот акт России не вызвал противодействия европейской дипломатии. Австрия, а вслед за нею Англия и Пруссия признали действия России правомочными. Заволновалась только французская дипломатия, на которую, однако, воздействовала Англия, заинтересованная в поддержке России при заключении Версальского мира 1783 года. Истощенная войной, Франция не только согласилась с действиями России, но даже помогла ей заключить конвенцию об уступке Крыма[1310]. Конвенция была подписана 28 декабря 1783 года (8 января 1784 года).

Еще более сложной оказалась кавказская проблема. Турция не желала упустить из своих рук земли на Северном Кавказе, хотя по Кючук-Кайнарджийскому миру она обязывалась «отрещись от всякого права, какое бы оное быть ни могло, на крепости, города, жилища и на все прочее в Крыму, на Кубане на острове Тамане лежащее, в них гарнизонов и военных людей своих никаких не иметь… оставить всех татар в той же полной вольности и независимости, в каковых Российская империя их оставляет»[1311].

Турецкие эмиссары уже с 1776 года начали агитацию среди ногайцев и адыгейцев, стремясь спровоцировать вооруженное выступление против России. Они потребовали от горских владетелей принести присягу на верность султану и предприняли сооружение значительного количества крепостей вдоль всего Черноморского побережья. В период с 1779 по 1789 год были построены крепости Суджук-Кале, Анапа, Сухум, Поти и Батум, а также сооружены некоторые укрепления. Турецкие правители полагали, что, опираясь на эти крепости, можно будет держать в повиновении черкесские племена на Кавказе и в дальнейшем заставить их выступить против России. Значение этих крепостей горцы хорошо понимали и весьма неохотно помогали туркам их строить. Поэтому турецкое командование было вынуждено возложить строительство укреплений на специально высаженные войска.

Русское командование на Кавказе (во главе которого сначала стоял генерал-поручик П. Потемкин, а затем генерал-поручик Леонтьев) внимательно следило за турецкими происками. В противовес создаваемым турками крепостям нужно было построить свою линию укреплений. Эта важная задача была возложена на А. В. Суворова, который разрешил ее за два года.

За короткое время Суворов построил Кубанскую линию, которая прикрыла кубанские степи от вторжения турок и создала условия для полного перехода их в состав России (юридически эти степи принадлежали вассальному Крымскому ханству). После присоединения Крыма к России кубанские земли также были включены в состав русского государства. Русское правительство ожидало противодействия со стороны Турции не только в Крыму, но и на Кавказе.

Для предотвращения возможного выступления турок на Кавказе было решено привести в боевую готовность донских казаков и Кубанский корпус. К июню 1783 года Кубанский корпус сосредоточился в районе Ейского укрепления, а донские полки — на р. Кагальник. Суворов начал переговоры с ногайскими мурзами, для чего дважды собирал в Ейск ногайских старшин. В июне 1783 года Суворов объявил ногайским старшинам о присоединении Крыма и Кубани и принял от них присягу на верность России. Русские войска вторично вышли к берегам Кубани и стали занимать новую границу.

Ногайские старшины обратились к Суворову с просьбой переселиться в Манычские степи, но Суворов получил от Потемкина указание о переселении ногайцев в Прикаспийские степи.

Это решение вызвало волнения среди ногайцев, собранных в район Ейского укрепления для переселения на Восток. Подстрекаемые турецкими эмиссарами, они сделали попытку захватить Ейское укрепление, но были отбиты и ушли к среднему течению Кубани и Лабе. Потемкин указал Суворову «считать возмутившихся ногайцев не подданными России, а врагами отечества, достойными всякого наказания оружием»[1312].

Войска Суворова в начале октября 1783 года вышли к Кубани, переправились на левый берег и нанесли поражение ногайской коннице. После этого часть ногайцев переселилась на Волгу, а часть ушла в закубанские степи.

28 декабря 1783 года Турция признала русскую границу по Кубани.

Не менее сложным был грузинский вопрос. По Кючук-Кайнарджийскому договору Грузия получила суверенитет. Однако феодальная раздробленность не позволяла создать сильного государства. Грузия все время находилась под угрозой нового нашествия. Царь Ираклий II понимал, что он один не может устоять против домогательств Ирана или Турции, и в 1782 году обратился к правительству России с просьбой об установлении протектората.

Русское правительство охотно откликнулось на эту просьбу. Теперь после перехода Кабарды в состав Российской империи Россия имела с Грузией общую границу и могла оказать ей реальную помощь. В 1783 году в Георгиевске был заключен «Дружественный договор», по которому «…Царь картлинский и кахетинский именем своим, наследников и преемников своих торжественно навсегда отрешается от всякого вассальства, или под каким бы титулом ни было, от всякой зависимости от Персии или иной державы и сам объявляет пред лицом всего света, что он не признает над собой и преемниками иного самодержавия, кроме верховной власти… престола всероссийского»[1313].