Кроме того, при Морском корпусе действовала штурманская школа на 150 человек и шкиперская на 100 человек[1192]. В 1786 году в Херсоне был открыт 2-й Морской корпус, переведенный вскоре в Николаев и преобразованный в 1798 году в Штурманское училище[1193].
В 1781 году в Холмогорах возникла Мореходная школа, переведенная в 1786 году в Архангельск. Эта школа также готовила штурманов и шкиперов.
В 1786 году в Петербурге открывается «Водолазное училище», которое так же, как и Николаевский корпус, в 1798 году было преобразовано в Штурманское училище. Наконец, нужно указать на Петербургское училище корабельной архитектуры, открытое в 1798 году. Оно готовило кадры для верфей и портов.
В конце XVIII века пришли к мысли о необходимости создания в России высшей Морской академии с принадлежащей к ней школой, рассчитанной на 100 человек. Однако этот проект не был реализован.
Гарнизонные школы. Подготовка младшего командного состава требовала самого пристального внимания. Возрастающая численность войск резко увеличивала потребность в унтер-офицерах, на которых по существу лежали главные заботы по установлению порядка, надзору за солдатами и по оказанию помощи ротному командиру при обучении молодых солдат. Кроме того, армия нуждалась в хозяйственных, лекарских и прочих кадрах, которые нельзя было получить извне. Вот почему солдатские школы во вторую половину века считались главным источником пополнения этого звена армии. Правительство издает ряд циркуляров и инструкций, регулирующих комплектование школ.
В 1764 году гарнизонные полки были преобразованы в батальоны. По новым штатам предусматривалось, чтобы каждая гарнизонная школа имела 50 человек. Каждой школе полагалось иметь 14 вакансий для офицерских детей и 36 для солдатских. Таким образом, в 112 батальонах число учащихся определялось в 1764–1765 гг. в 6042 человека[1194].
Проведенный учет показал, что детей, подлежащих обучению в полках, было значительно больше. Военная коллегия просила Сенат расширить штаты школ. В докладной указывалось, что во всех школах на конец 1763 года имелось 4533 ученика да при родителях 6260, всего 10 793 человека. Коллегия просила ассигновать 50 тыс. рублей на новые школы «для збережения солдатских детей, дабы оные без призрения не оставались»[1195].
Однако Сенат увеличил комплект учащихся в каждой школе только до 54 человек, указав, чтобы офицерские дети направлялись в другие учебные заведения. Одновременно со штатами в гарнизоны рассылалось наставление, в котором указывалось, что эти школы должны находиться под наблюдением комендантов и обер-комендантов, которые обязаны отчитываться о состоянии школ перед губернаторами и в то же время отсылать ежемесячные рапорты в Военную коллегию. На каждого школьника полагалось отпускать годовой оклад в сумме 5 руб. 523/8 коп. Во всех 112 батальонах расходовалось 35 062 руб. 242/5 коп.[1196].
В 1785 году в дополнение к существовавшим 112 школам в четырех сибирских крепостях было открыто еще четыре школы; в Омской крепости на 150 человек, в крепостях Святого Петра, Ямышевской и Бийской на 100 человек в каждой.
В учебный план солдатских школ вошли следующие дисциплины: чтение, письмо, арифметика, солдатская экзерциция. По прохождении этих предметов ученики разделялись по группам согласно выявившимся способностям. Для обучения специальным предметам предлагалось:
1) выбрать 10 человек способных учеников для обучения «геометрии и артиллерийским и инженерным наукам»;
2) выбрать 20 человек для обучения музыке и пению «на старых полковых инструментах»;
3) выбрать 10 человек для обучения слесарному мастерству; лучших же отсылать в Тулу, где и давать им специальную подготовку по ремонту оружия;
4) наконец, оставить 10 человек на писарские должности в полку и для определения в унтер-офицеры.
Особый учебный план был введен в 1767 году в солдатской школе, находившейся в районе Боровицких порогов.
Наконец, несколько солдатских школ (Петербургская, Архангельская и Херсонская) имели учебный план мореходных школ. Чертежные, медицинские и ряд других школ имели специальный уклон.
Обучение в школах производилось до 15 лет, «а по миновании тех лет полковник определить такого может, в какую службу он годен найдется; в писари же, флейщики, музыканты и ниже тех лет определить полковник власть имеет»[1197].
Число учеников солдатских школ непрерывно росло. Так, в 1765 году при 108 гарнизонных батальонах числилось 9 тыс. учеников[1198]. Это число увеличилось после русско-турецкой войны 1768–1774 гг., когда было разрешено определять в гарнизонные школы неимущих малолетних дворянских детей, «хотя бы число их до 1000 случилось»[1199]. В 1773 году в школах насчитывалось 10 313 человек. В некоторых из них обучалось значительное число учащихся. Так, в Петербургской школе в 1779 году было 944 ученика, в Выборгской — 312, Новгородской — 257, Рижской 360, Смоленской — 534, Киевской — 418, Московской — 442, Белгородской — 534, Казанской — 520, Воронежской — 445, Тобольской — 280, Селенгинской — 308[1200]. В конце XVIII века число учеников достигло 12 тыс. Значительность этих цифр станет яснее, если обратить внимание на то, что вообще народное образование в России стояло на крайне низкой ступени. Правительство неохотно шло на увеличение школьной сети и только в 1882 году решило открыть народные училища двух типов: главные и малые, устав которых был опубликован в 1786 году[1201].
Хотя число учащихся этих школ непрерывно увеличивалось, оно все же не превышало числа учащихся гарнизонных школ. Так, если в 1782 году было 8 народных училищ с 518 учениками, то в 1896 году — 316 с 17 341 учеником[1202]. Таким образом, в гарнизонных школах училось более 40 процентов всех учащихся России того времени.
Крупнейшей мерой государственного значения было учреждение в 1798 году «Императорского военно-сиротского дома и отделениях оного при гарнизонных школах»[1203].
С изданием этого указа гарнизонные школы превращаются в отделения военно-сиротского дома.
Новое учебное заведение состояло из двух отделений: первое — дворянское на 200 человек; второе — для солдатских сыновей на 800 человек[1204]. В первом отделении изучались русский и немецкий языки, история, география, рисование, закон божий, арифметика, геометрия, фортификация и тактика. Из этого отделения выпускали юнкеров, а лучших производили в офицеры. Во втором отделении изучали закон божий, грамоту, арифметику и основные ремесла, «что к пользе войск служить может». Кроме того, они учились барабанному бою и игре на духовых инструментах. 50 лучших учеников переводились для продолжения образования в первое кадетское отделение. Отделение готовило учителей и их помощников для сиротского дома. По достижении 18 лет воспитанники назначались в полки. Часть из них определялась и ранее в духовые оркестры (но не моложе 15 лет).
В филиалах военно-сиротского дома в это время обучалось 16 500 учеников. Обучались они «всему строевому, что до военной службы и ее порядка принадлежало», а также грамоте, арифметике, «барабанной науке», музыке и ремеслам.
Национальные военные школы. В XVIII веке в связи с продвижением русских на Кавказ возникает особый тип военно-колониальных школ, которые должны были приобщить детей «знатных фамилий» к русской культуре и подготовить их в духе христианства для борьбы с мусульманством, Указ об открытии такой школы в Моздоке был дан 27 апреля 1764 года[1205].
К сожалению, подробных данных о работе школы не имеется, но, очевидно, занятия в ней проводились как в элементарной солдатской школе. Известно также, что в 1788 году были организованы такие же школы в Кизляре и Екатеринограде (Екатериноградская станица).
Рассмотрев вопрос о подготовке офицерских кадров во второй половине XVIII века, можно сделать некоторые выводы.
Русская армия и флот в XVIII веке являлись орудием господствующего класса — дворянства. Последнее поставляло из своей среды офицеров, способных обучить, воспитать и повести за собой солдатскую массу в армии и матросов на флоте. Офицеров готовила гвардия и главным образом военные школы.
Наряду с таким универсальным учебным заведением, как Сухопутный кадетский корпус, возникают и развиваются специальные военные школы: Морской, Артиллерийский и Инженерный корпуса. Это вызывалось ходом развития военного и военно-морского дела.
Дальнейшее развитие военного дела поставило на очередь дня вопрос о создании высшей военной школы, где должны были готовиться штабные офицеры для армии. Этот вопрос возник в то время, когда в армии появились элементы расчленения боевого порядка и стали разрабатываться первоначальные основы глубокой ударной тактики колонн. Высшая военная школа открылась, когда вполне сложилась тактика колонн и рассыпного строя.
Создание высшей военной школы тормозилось правящими кругами. Екатерина отрицательно отнеслась к проекту Шувалова об открытии Военной академии, предназначенной для подготовки офицеров, призванных развивать военную науку, а Павел приостановил решение вопроса о создании Морской академии.