— Здесь красиво, правда? — спросила она, посмотрев ему в глаза.

— Правда, — с легкостью согласился он, и отрывисто произнес, — и ты очень красивая!

Девушка смутилась, она опустила взгляд, ее щеки немного порозовели.

— Это очень хорошая игра, — сказала она поникшим голосом.

Софья оглянулась по сторонам, людей рядом не было.

— Знаете, я одного не могу понять.

— Чего?

— Почему он не напал на меня той же ночью? Я живу одна, дом не охраняется, у меня даже собаки нет. Чего уж проще, и потом он вдруг идет на риск, минирует машины под носом полиции. Почему он на это пошел?

— Да, я тоже над этим думал. Возможно, он просто отслеживал развитие ситуации. Он ошибся. Его заметила ты, и все же Змей был уверен, что опознать тебе его не удастся. Повышенное внимание полиции тоже не должено было его удивить, ведь он уже в некотором роде знаменит. Ему даже удалось украсть сумку с главной уликой, остался только фонарик. Хотя, и тут навряд ли бы мы обнаружили на блистере или сумке его отпечатки пальцев. Мы что-то упускаем! Но что?

Валерий перевел взгляд с реки на Софью. Ему показалась, что девушка замерзла, хотя на улице было тепло.

— А может он ведет себя так, потому что не верит в наш спектакль? Если он догадывается, что вы — следователь, и меня ведут? Он может залечь на дно и надолго.

Валерий дождался, когда мимо них пробежит поджарый бегун. Софья поежилась, обхватила себя руками, потерла плечи, пытаясь согреться. Ее взгляд был задумчивым, а губы красноватыми, они так и манили его к себе.

— Я очень надеюсь, что Змей этого не сделает, иначе он станет для нас дамокловым мечом.

Софья повернулась к Валерию.

— Ничего, вы его поймаете, правда?

Валерий перевел взгляд на губы девушки, она ждала ответа. И тут он сорвался. Резко наклонившись, Валерий осторожно прикоснулся к ее губам. Желание было в нем сильнее, чем жажда человека идущего по пустыне без воды. Софья явно была не готова к его наступлению, она не ответила ему, но и не отвернулась. Ее губы были мягкими, немного сладкими и горячими, именно таким, как он себе представлял. Валерий нахмурился, почувствовал, как она чуть приоткрыла рот, задержала дыхание. Не встретив сопротивления, он одной рукой крепко прижал девушку к себе, а другой поднял ее руку и прислонил к своей груди. Соприкоснувшись с ее языком, он не рискнул сделать поцелуй более глубоким, посчитав, что для первого раза достаточно. Валерий медленно выпрямился. Девушка стояла с высоко запрокинутой головой, она прикрыла веки. Валерий осторожно поглаживал мягкую ладошку. По малейшему изменению в выражении ее лица, он старался определить мысли девушки. «Без сомнения, это ее первый поцелуй, для нее он просто неуместен в данной ситуации, — размышлял Валерий. — Негативная реакция неизбежна. Конечно, истерику она закатывать не будет, скорее это будет наказание молчанием, демонстрирование оскорблённой гордости. У этой девушки внешность маленького пушистого совенка, которого так и хочется потискать, однако сила воли, выдержка и характер под стать королеве. Отличное сочетание, чтобы свести с ума любого нормального мужика». Валерий поморщился, уже представляя себе ее холодный голос, краткие ответы, взгляд искоса.

Софья, все еще находясь в его объятьях, вдруг резко распахнула глаза. Она посмотрела на него ошарашенно, как будто только осознав произошедшее.

— Тупой опоссум! — громко возмущенно воскликнула Софья.

Валерий встряхнул головой, не поверив своим ушам. За многолетний стаж разгульной жизни подобного заявления в свой адрес он еще не слышал. Обычно, он мог получить от оскорбленной дамы по лицу, услышать в свой адрес ругательства, типа «сукин сын», «подонок», ну или что покрепче, но вот «тупым опоссумом» ему приходилось быть впервые.

— Что? — изумленно переспросил он.

— Тупой опоссум! — повторила Софья свое самое страшное ругательство. — Это были другие таблетки, как я могла это упустить! Он боится, что я их опознаю, не его!