Глава 11

В первый раз я заметила тоненькие струйки света, расходящиеся в разные стороны от портрета. Они достигали людей и включали потайной механизм.

А я стояла в центре этой безумной толпы, и мне не было страшно! Почему-то в голове била только одна мысль: кто, зачем и как создал этот жуткий артефакт?

Меня сбил с ног Эврар, и крикнул: «Не спать!». Я в ужасе смотрела, как он голыми руками раскидывает чудовищ. Подозревала, конечно, что рыцарь — очень силен, и была приятно удивлена, что портрет на них с братом не действует.

Значит, у них чистые сердца и намерения?…

Эрл, рыкнув, валил мастерски чудовищ. Он был страшен и прекрасен в бою.

Я пыталась найти укрытие — Эврара оттеснили к другой стенке, и пред глазами мельтешила черная масса.

Вокруг творилось невероятное!

Чудовища бесновались и всей толпой пытались добраться до моего тела. Падая, я стукнулась копчиком, но смогла отползти за белоснежную скульптуру полководца — какое счастье, что в этой зале выставлены бюсты на постаменте! Я слышала дикие крики рыцарей — видимо, они помогали выразить гнев и прибавить храбрости, но шум стоял оглушающий.

Пока Эрл раскидывал чудовищ с одной стороны, ко мне подползали с другой. Я схватила портрет и уже приготовилась им сражаться, когда взгляд упал на кольцо.

Амбруаз! Заварил всю эту кашу, что ж, приходи расхлебывать!

Я позвала громко, тверда выговаривая каждую буковку, но никто не приходил. Меня схватила за ногу и потянула к себе когтистая лапа. Эрл среагировал мгновенно, и каким-то невероятным движением отрезал эту лапу когтем. Глюки уже паразитировали на воспаленном сознании, потому что я увидела, как его ноготь удлинился и стал наподобие иглы.

Чудовище отвалилась, а лапа на моей ноге осталась. Я в панике попыталась скинуть чужую конечность, но она зацепилась за джинсы, и висела, как некромантский брелок.

Бой продолжался. Чудовищ было очень много, и рыцари не справлялись. Жака окружили со всех сторон и норовили погрести под собой. Эврар отбивался умело и ожесточенно, но его загоняли в угол.

— Справа! — увидела я подлый бросок, но мужчина не успел среагировать.

Он дернулся к выходу, защищаясь кулаками, но острые когти чудовища пропороли насквозь брюшную полость. Он остановился и изумленно моргал, даже не пытаясь сопротивляться, и чудовища, с еще большим воодушевлением вонзали в его тело когти.

Я видела, как он осел, а потом скрылся под черными волосатыми телами. Это было так ужасно, что ужас парализовал меня. Я не могла думать и говорить. Если бы и на меня сейчас прыгнуло чудовище, вряд ли бы я отошла в сторону.

— Брат! — заорал Жак, чудом сумевший выползти из под сваленных в кучу тел. Он держал в руке нож и хаотично осматривался.

Он еще не видел. Он еще не знает.

Нельзя ему позволить это увидеть. Нельзя.

Я прыгнула вперед, и рукой сшибла бюст. Он опрокинулся с таким треском, что парень подпрыгнул и бросился ко мне. Оставшиеся между нами чудовища активизировались. Эрл отступал к нам. Если не считать троих на полу и двух у входа — все остальные чудовища все еще были тут.

Мы сбились в кучу, а они нас окружили.

— Где Эврар? — Жак пытливо вглядывался в притихших животных и ловил каждое их движение.

Они что-то замышляли.

Мы с Эрлом промолчали. Я опять посмотрела на кольцо и уже мысленно позвала Амбруаза. Язык не повиновался, и от мысли, что мы навсегда потеряли Эврара, перед глазами начинали двигаться предметы.

Воздух колыхнулся. Звуки вдруг стихли, и только мы, тяжело дыша и сгибаясь под тяжестью пережитого, стояли наготове.

— И это — нормально?! — раздался злой голос правителя, и нашим глазам предстала процессия.

Их было четверо: правитель, теперь уже в черной одежде, Амбруаз, тоже переодевшийся, и две женщины в темных хламидах.

— Ах, вот почему ты так долго шел, — с неудовольствием подумала я, признавая в одной из женщин Селесту.

Неприятное ощущение, когда твой зов о помощи променивают на прекрасных красоток.

Но тут раздался отчаянный вопль Жака, и я устыдилась малодушных мыслей:

— Эврар! Не может…Эвр…Нет…

Он рухнул на колени, а я медленно повернула голову. То, что осталось от рыцаря, уже мало напоминало человека.

Пошатнулась. Прозрачное зеркало приобрело черты Эврара и протянуло мне руку: оно дружески хотело приободрить. В голове гулким эхом ворвалась тишина, и черные фигуры, молчаливыми судьями смотревшие на это безобразие, превратились в великанов.

Кажется, удара об пол я не почувствовала.

***

— Она дышит, — раздался мелодичный голос, и я резко распахнула глаза.

Серый потолок и причудливый карниз. Неужели меня все-таки оттащили в тюрьму?

Тело ломило от слабости, и, охая, я приподнялась на локте.

Рядом со мной сидела женщина в черной одежде. Она выделывала странные пассы пальцами, как будто тренировалась в мудрах, и с кончиков периодически срывались искры.

— Рада приветствовать тебя, Лада, — дружелюбно сказала она, и направила слетевшие искры мне в голову.

Я не успела испугаться, как почувствовала жжение во всем теле. С мозга шли согревающие импульсы, и теперь я не чувствовала усталости или беспокойства. Мне стало так хорошо, что скептическая часть меня, неизвестно когда взращенная Эрлом, поинтересовалась:

— Это — гипноз? Но ведь я ваша гостья!

— Ты и это знаешь? — женщина молниеносно свернула попытки успокоить меня, и я обессилено рухнула на кровать.

— В некоторых случаях и гипноз — благо, — сказала она.

У меня не было настроя рассуждать на философские темы, поэтому я как можно равнодушнее спросила:

— Где я?

— В своей комнате.

Недоверчиво огляделась. Даже если допустить, что моя бежево-розовая комната вдруг поменяла цвет, выкинула мебель и поставила невиданные доселе механизмы, все равно обстановка смотрелась не нашей. Не родной. А где монитор для компа? А где мои разноцветные коробочки для мелочей? А куда вынесли книжные полки?

— А где Эрл?

— Кто? — кажется, мне удалось удивить свою сиделку.

В том, что она караулила, я не сомневалась.

— Тигр.

— Тигр? — переспросила она меня, а я засопела.

Не люблю, когда люди прикидываются дурочками.

— Где мои спутники? — зашла я с другой двери.

— Молодой господин отдыхает под присмотром… — она косо взглянула на меня, — персонала, а второй господин… — она выдержала очень длинную паузу, — почил. Мы проводили его со всеми почестями.

— Сколько я тут лежу?

— Два дня.

Значит, Эрл убег. Что ж, об этом подумаю позже, а сейчас нужно повидаться с Амбруазом и прояснить судьбу портрета, и, чего уж мелочиться, всего Версаля!

Я с подозрением посмотрела на сиделку. Чинный вид, кроткий взгляд. Наверняка что-нибудь замышляет.

— Я так хочу пить, прямо изнемогаю от жажды, — я постаралась вложить в эту фразу столько страсти, сколько Мурзик вкладывает в ожидание еды.

— Сейчас принесу, — повелась сиделка, — Но тебе нельзя вставать. Раз отказалась от терапевтического вмешательства, нужно дать возможность организму восстановиться самому.

Кажется, лекари всего мира одинаковые. Чуть что не по их рецепту, иди и помирай, как хочешь!

Я дождалась, пока она выйдет за серую дверь, и попыталась встать. Разумеется, я не планировала совершить побег прямо сейчас, в полуобморочном состоянии, но хотя бы потренироваться ходить следовало.

Перед глазами все вертелось. Организм съел положенную дозу витаминов, и теперь наотрез отказывался идти на контакт.

Медленно я дошла до столика и вернулась к кровати. Только вид сбоку немножко напугал: кровать возвышалась над полом где-то на пол метра, и деревянное основание меня очень изумило. После серой-серой гаммы, я не ожидала увидеть теплые деревянные оттенки.

Я успела натянуть одеяло, когда вошла сиделка. Он принесла ароматный напиток, по вкусу похожий на годный компот, и сказала невероятную новость:

— Господин Амбруаз хотел бы увидеться с вами. Вы не против?

Я тут рисковала жизнью и опасалась упасть в обморок, а ларчик просто открывался. Наверное, я слишком поспешно кивнула, потому что сиделка что-то заподозрила.

— Если он будет угрожать или применять силу, нажмите на эту кнопочку, — она показала на электронный звоночек у изголовья кровати.

Он ворвался как ураган и чуть не сбил почтенную женщину. Она неодобрительно покачала головой, и сама закрыла за собой дверь.

— Как ты?

Мне показалось, что он осунулся. Глаза лихорадочно горели, и ему самому требовался доктор. Но вспомнив про методы лечения, я не стала говорить об этом.

— Они назначили суд, и теперь только после предварительного слушания станет ясно, когда нас отпустят.

Нас… Он сказал «нас»! — пропело мое больное сердце, и перед глазами затанцевали бабочки.

— Смотрю, ты еще под наркозом, — заметил мужчина, и я с громким треском слетела с небес на землю.

— Что?

— Тебе сделали операцию, потому что в тебя попала инфицированная кровь.

Я непонимающе посмотрела, и он сжалился:

— Когда от твоей ноги отодрали лапу, выяснилось, что он прорвал насквозь ткань, и в ране началось заражение.

— И?

— Пришлось слегка перелить кровь. У нас не было твоей группы, поэтому обошлись местной. Так что ты наполовину аватарка.

— Ты издеваешься? — первым моим желанием было стукнуть его подушкой, но силы уже оставили меня, а подушку надо было еще вытащить, — Как можно было решать такие вещи, не спросив моего согласия?!

— Вообще-то оно не требуется, — Амбруаз сел на место сиделки, — Как действующий аватар Солнечной галактики, имею право принимать такие решения самостоятельно.

— Ну, ты… — возмутилась я, но потом все-таки спросила: — Аватар — это как в мультике?

— Нет, — рассмеялся он, — Аватары — это наша нация, подвид, если хочешь. Мы — метаморфы, и если на должности нужно, можем менять внешний облик соответственно населяющему планеты виду.

— То есть это не твой настоящий облик?

Он отрицательно качнул головой.