Проведя два года в общежитии Беркли, а затем в доме с соседями по комнате, Кара лелеяла свою мечту о собственном уголке, да хоть бы в таком крошечном и старом доме. Ей нравилась тишина, нравилось, что ее немногочисленные пожитки аккуратно были расставлены по своим местам, и, хотя было очень заманчиво принять предложение Мираи и переехать в их шикарную квартиру в одном из лучших районов города, но Кара больше ценила все же свое уединение.

И, конечно, она всегда с огромным нежеланием принимала очередной жест доброй воли от Мираи. Кара, однозначно, знала, что сердце ее подруги находилось в правильном месте, поскольку она была открытой и доброй, но она не могла позволить Мираи заниматься благотворительностью по отношению к ней. И для Кары совсем было не важно, что Мираи имела богатого отца, который чертовски баловал своих дочек, и что Мираи с легкостью могла угостить Кару ужином, а также накупить ей небольшие презенты и даже пригласить, чтобы она переехала к ней. Кара от природы была гордой и упрямой, была непоколебима в своем решении, что подобным образом о ней может заботиться только ее отец, а не отец Мираи, в конце концов. А поскольку Марк, ее отец, давно перестал ее поддерживать в материально плане, она не собиралась полагаться на отца Мираи, который мог бы отлично заменить ее собственного, взяв бразды правления в свои руки.

Позднее тем же вечером, когда она с явной неохотой все же позволила Мираи отвезти ее домой, Кара вспомнила свой разговор о Данте… вернее, когда она заверяла свою подругу, что ей совершенно безразлично, куда он ее водит на свидания, поскольку она счастлива просто проводить с ним время, где бы они не находились.

Но правда заключалась в том: на самом деле, ее это беспокоило (и очень сильно), что Данте водил ее в маленькие, ничего из себя не представляющие заведения на ужин, поскольку не хотел столкнуться со своими знакомыми. Как только Кара узнала имя его бывшей подружки, она в интернете нашла много фотографий Кэти Карлайл и ее биографию, и тут же сделала вывод, что Данте ни за что бы не пригласил эту великолепную блондинку-актрису поесть пиццы в «Паскуале» или жареную рыбу с картошкой в паб «Черная лошадь». И уж точно он не повел бы ее поужинать «У Томми», чтобы съесть лучшие тройные сэндвичи. Конечно нет, Кэти Карлайл настояла бы на том, чтобы поужинать в самых популярных, высококлассных ресторанах в центре города, а не на окраине, заказывая крошечные порции за безумные цены, чтобы сохранить свою стройную фигуру в идеальной фигуре.

Но Кара не была Кэти и это было понятно сразу. Она была не настоящей девушкой Данте, которую он посчитал бы достойным привести домой и представить своей семье, о которой он постоянно говорил. Или повести ее на двойное свидание со своим другом, о которых он упоминал при случае. Кара была никем, если так разобраться, он просто хорошо с ней проводил время… до того момента, пока не появится более достойная женщина, например, такая как Кэти. Или, что еще хуже, она была просто его подругой, которую он трахал, легкой, удобной и незамысловатой любовницей, не выдвигающей никаких требований, ничего от него не ожидающей, и вела себя так, словно была полностью довольна их нынешними отношениями.

Но она хотела большего, намного большего. Она хотела, чтобы он все же оставался у нее на ночь, хотела, чтобы он пригласил ее взглянуть на его дом. Она жаждала позвонить ему в любой момент, написать смс-ку, жаждала получать от него ежедневные смс-ки, а не связываться с ним только в тот момент, когда возникала необходимость договориться о встречи. Она хотела получить от него какие-то обязательства, обещания, хотела услышать, что их отношения представляют для него определенную ценность, что он готов попробовать. Она отчаянно хотела познакомиться с его родственниками, надеясь, что ее примут с распростертыми объятиями, и наконец-то почувствовать, что она станет частью чего-то большого — большой семьи, впервые с тех пор, как умерла ее мать. Она мечтала, как было бы здорово отправиться на двойное свидание с Анджелой и Ником, или с кем-нибудь из друзей Данте.

Но больше всего ей хотелось, чтобы он когда-нибудь ответил на ее чувства, прошептал, что любит ее так же сильно, как и она его, что она — та, о ком он мечтал всю свою жизнь. И хотя она могла солгать Мираи, что ей неважно, в какое место Данте приглашает ее на ужин, Кара, когда признавалась своей лучшей подруге, сказала правду, что любит его, поэтому она была готова пойти на все, чтобы удержать его рядом. И если, чтобы он оставался с ней рядом, ей приходилось скрывать свои истинные чувства, она пришла к выводу, что ей стоит приложить определенные усилия в этом, чтобы сохранить с ним отношения.

11.

— Привет, Данте! Я не привык видеть тебя здесь в это время. Только не говори мне, что итальянский жеребец теряет связь с дамами и у тебя нет сегодня горячего свидания, потому что я не поверю.

Данте усмехнулся, завидев Финна Кэссиди, одного из завсегдатаев спортзала, в который он ходил уже несколько лет. Финн был дружелюбным, разговорчивым парнем и всегда с нетерпением выжидал подробностей о последнем завоевании Данте. Хотя за те месяцы, что он встречался с Кэти, он редко делился подробностями. Их отношения были настолько личными, в общем для него они точно тогда были особенными. По крайней мере, он так думал, но похоже Кэти думала совсем по-другому.

— Привет, Финн. Как дела? — поприветствовал Данте, откладывая в сторону гантели, которыми качал бицепсы. Он предпочитал использовать свободные веса и штанги, несмотря на широкий спектр оборудования, которые предлагал спортзал. — И поверь мне, парень, сегодня у меня только одно свидание — с остатками маникотти, которые я вчера принес домой от бабушки.

Финн был невысокого роста, с темно-каштановыми волосами и телосложением марафонца, недоверчиво покачал головой.

— Нет. Я не верю ни на минуту. У тебя явно должна быть великолепная красотка, ожидающая дома, чтобы разделить эти маникотти с тобой.

— Нет. Никто меня не ждет, клянусь. Вообще-то у меня свидание только в пятницу вечером.

Финн недоверчиво выгнул бровь.

— Целых четыре ночи без свидания? Похоже это для тебя настоящий рекорд, а?

Данте усмехнулся.

— Даже близко нет. После того, как мы с Кэти… ну, расстались… я больше двух месяцев ни с кем не встречался, довольно тяжело перенес расставание.

— Да, она была особенной, это точно. Я могу понять, что трудно забыть такую женщину, как Кэти, — посочувствовал Финн.

— Ту, которая сбежала от меня, — задумчиво произнес Данте, словно разговаривая сам с собой.

Финн, который всегда отличался юмором, похлопал Данте по плечу.

— Ну, похоже, ты нашел себе новую пассию. Готов поспорить, что она великолепна, как и любая женщина, с которой ты когда-либо встречался. Еще одна горячая блондинка, как и Кэти?

— Нет. — Произнес Данте решительно. — Она не похожа на Кейти ни в чем. Просто все произошло случайно, ничего серьезного. Тусуемся, веселимся вместе и все такое. Я не готов к настоящим отношениям прямо сейчас, возможно, еще не скоро буду готов.

— Я не виню тебя, парень. Эй, если бы мне так везло с дамами, как тебе, я бы не хотел остепеняться… возможно никогда. У тебя правильное отношение к жизни, веселись, живи непринужденно и ни к кому не привязывайся, Данте. Наверное, об этом мечтают большинство одиноких парней, понимаешь?

Финн болтал еще несколько минут, пока Данте не начал качать пресс и в ответ только угукал или хмыкал. Финн понял его намек и ушел, оставив Данте, который старался закончить свою тренировку.

Но их разговор заставил Данте задуматься о своей теперешней жизни, и он с некоторым удивлением вдруг понял, что ему нравится его свободная жизнь в данный момент — очень нравится. По крайней мере, ему не нужно было постоянно отчитываться перед постоянной подругой, и это предоставляло определенное преимущество — он мог делать все, что хотел. Он мог допоздна задерживаться на работе, не беспокоясь о свидание; он мог пойти в спортзал на час или два, как сейчас, не объясняя никому ничего; он мог пойти с клиентом на бейсбольный матч или концерт, если вдруг первый звонил в последнюю минуту, сообщая, что у него есть горящие билеты. И если он никуда не шел, то с нетерпением ожидал вечера блаженного одиночества у себя в квартире, где мог есть все, что хотел на ужин, смотря спортивный канал, фильм или другую программу, или просто почитать книгу, послушать музыку.

Вечером в пятницу он встречался с Карой, обычно в вестибюле своего офиса, приглашая ее на ужин. Она всегда была хорошей компанией — веселой и жизнерадостной, ни разу не жаловалась на тяжелый рабочий день, ей всегда нравилась еда, она никогда не ныла, что он не звонил ей всю неделю. С ней было легко, она ничего не требовала, определенно это были самые простые отношения за всю его жизнь.

И секс, конечно, оказался, действительно, захватывающим, от чего он удивлялся все больше и больше с каждым разом. Кара была активной и возбуждающей, быстро училась и была страстной ученицей. Она была ласковой, нежной и отзывчивой, и Данте не мог припомнить случая, чтобы любовница когда-нибудь так заставляла его чувствовать себя мужчиной.

Кара полностью выполняла его первоначальные указания по поводу его желаний в отношениях. Она ничего от него не требовала, никогда не намекала, что хочет чего-то большего, чем он готов ей дать, и не играла с ним в глупые эмоциональные игры.

«Ты определенно получил от Кары именно то, что хотел», — подумал он с улыбкой. Она была честной, естественной и может, даже немного глуповатой, по крайней мере, он решил, что она не способна играть в те игры, в которые так любили играть большинство его женщин.