Глава тридцать шестая В РИМ!

По дороге в Рим Хастинговы корабли огибают берега Испании и Лузитании[17]. Ветер то и дело доносит незнакомые волнующие запахи. Вокруг городов и селений тянутся бесконечные сады с неведомыми сказочными плодами.

Здешние жители выращивают много винограда, из него делают хмельной напиток — вино, которое викинги любят, может быть, даже больше своей медовой браги. Впрочем, не все жители делают вино — смуглым худощавым маврам их бог пить вино запрещает.

Кукша уже успел отведать винограда, персиков и апельсинов, а кислого лимона одолеть не смог, изошел слюной. Зато пахнет лимон, пожалуй, слаще всех остальных плодов. Кукша смотрит на проплывающие мимо берега и с упоением нюхает большой желтый лимон.

По склонам холмов виднеются оливковые рощи. Из плодов оливок давят вкусное оливковое масло. А на вид дерево самое обыкновенное, на ракиту похоже. Повсюду близ берегов легонько колышут огромными длинными листьями диковинные деревья — пальмы.

Блаженная земля! В такой земле жить — и умирать не надо! Не захочешь и в Вальгаллу к мурманскому Одину, ни к словенскому Сварогу на небо. Вода в здешнем море и та особенная. Она радостно переливается на солнце голубым и зеленым цветом, невиданным на севере. А до чего тепла — хоть целый день не вылезай! Кукша вспоминает, как на родине он докупывался в реке до того, что слова сказать не мог — зубы, бывало, лязгают, того гляди, язык себе отхватишь.

Прекрасны здешние города и селения, утопающие в зелени садов! Затейливые башенки, светелки, крылечки, и всюду что-то резное, что-то плетеное, точно кружева. Постройки большей частью каменные, добротные.

Однако кто побывает здесь после посещения Хастинговой дружины, тот не узнает цветущих городов и селений — от них остаются только закопченные камни.

Нападая, викинги, по обыкновению, забирают добро и убивают всех, кто не успел убежать, разве что иной раз берут в плен молодых красивых женщин, на которых всегда спрос у работорговцев.

Забрав то, что им приглянется, воины поджигают все прочее. Грабят воины ради добычи, а убивают и жгут ради славы. Разорить город дотла считается большим подвигом, и чем больше город, тем больше подвиг. Зимой на пирах они будут хвастать друг перед другом: «Мы разорили такой-то город! А мы сожгли такой-то!»

Впрочем, и во время плавания тоже немало можно узнать о подвигах, а иной раз случается услышать и о неудаче. Кукша глядит, как вдали медленно уплывают назад диковинные пальмы, и слушает рассказ бывалого Тюра.

— С той поры минуло уже полтора десятка лет. Вот так же приплыли мы в эту благословенную страну на многих кораблях. Сколько мы тут разорили городов да селений, и не упомнить. Назову три славных города — Кадис, Лисабон и Севилью.

Лисабон с Кадисом у моря стоят, а чтобы захватить Севилью, пришлось по реке подняться. Хорошая река, большая, Гвадалквивир называется. Уж столько мы там добра взяли — и не счесть. Боялись, корабли потонут, — пришлось часть добычи за борт выбросить. Словом, сперва все шло — лучше некуда. Однако судьба не меч — в руки не возьмешь. Собирают проклятые мавры войско несметное и кораблей видимо-невидимо.

Тюр вздыхает.

— Много наших кораблей тут погибло, много храбрых воинов покоится на дне этого ласкового моря.

А еще больше взяли в плен и после повесили в Севилье на пальмах — вот на таких, как эти.

И Тюр кивает в сторону пальм, что горделиво колышут на берегу своими листьями. Кукша представляет себе, как на каждом из этих деревьев под огромными листьями висит по нескольку викингов в шлемах и кольчугах. А Тюр продолжает:

— Говорили мавры, будто двести отрубленных голов, в том числе и голову нашего предводителя, послал эмир Абдаррахман, их конунг, в другую страну, где конунгом сидел его приятель: вот, дескать, полюбуйся, уничтожил наш господь Аллах свирепых северных пришельцев за их злодеяния.

А несколько человек, в том числе и меня, мавры пощадили, вернули нам один корабль и велели плыть к своим — рассказать все, как было. Насколько мне известно, впервые с тех пор появляются здесь наши корабли. Мавры-то небось думали, что навек нам сюда дорогу заказали. Как бы не так!

Однако морской конунг Хастинг, видимо, держит все же в голове урок, полученный мурманами полтора десятка лет тому назад — не слишком задерживается в этом изобильном солнечном краю. Ведь если Хастинга постигнет участь незадачливых предшественников, то его мечту — разграбить Рим — осуществит кто-то другой.

Впрочем, викинги не обходят стороной юг Испании, Марокко и Балеарские острова — всюду они сеют смерть и разорение. Добравшись до устья Роны, викинги поднимаются по ней далеко в глубь Франции.

После этого они некоторое время плывут по морю, никого не трогая, и, найдя удобную бухту, останавливаются на зимовку. Викинги договариваются с местными жителями сохранять мир и торговать. До весны они живут в свое удовольствие, проводя время в пирах и забавах, а весной снова пускаются в путь дальше на восток.

Красные паруса мурманских кораблей полощутся над лазурными водами Лигурийского моря. Слева от кораблей проплывают берега прекрасной Италии. Позади дымятся ограбленные города и селения, впереди викингов ждут новые подвиги и новые сокровища. Говорят, здесь уже рукой подать до Рима, «вечного города», как его называют.

— Посмотрим, так ли уж он вечен, — с усмешкой говорит Хастинг, вглядываясь в голубоватую дымку, в которой тонут очертания дальних берегов.

Ему не терпится совершить главный подвиг своей жизни. Рагнар Кожаные Штаны сжег Париж и многие другие города Франкской империи. Спору нет, это славные подвиги. Однако, если он, Хастинг, разграбит и разорит Рим, его деяние навсегда останется в памяти людей как величайший подвиг всех времен!

Местные жители, которых по дороге расспрашивает Хастинг, говорят, что Рим узнать нетрудно — это самый большой и прекрасный город на свете! Они уверяют, что Рим ни с чем не спутаешь, как только Хастинг увидит Рим, он сам это сразу поймет.

В одно прекрасное утро викинги огибают гористый мыс, далеко выдающийся в море, и попадают в обширный залив. В глубине залива устье реки. Входя в реку, викинги обнаруживают, что на левом берегу, чуть повыше устья, стоит большой красивый город.

Издали кажется, что он сплошь состоит из беломраморных дворцов, храмов и пышных садов. Викинги, как зачарованные, глядят на открывшееся их глазам великолепие.

— Это Рим! — произносит Хастинг сдавленным от волнения голосом.

^{— Это Рим! — произносит Хастинг сдавленным от волнения голосом.}