Глава 19

Джексон

Ни одна женщина никогда не брала мой член так глубоко в рот. Дженни сосала как профи. Я хотел сказать ей об этом, но женщинам не всегда нравилось, когда их сравнивали с профессиональными работниками секс-индустрии или порно-звездами. Понял это на собственном горьком опыте. Лично я считал это комплиментом, но что я в этом понимаю.

У меня не хватило терпения и сил подразнить Дженни, но судя по тому, какими мокрыми были ее трусики, когда я сорвал их с нее, это было бы лишним. Мои губы опустились на ее киску, и я глубоко засунул язык в ее влагалище. Боже, она была такой сладкой. Кунилингус, как правило, был средством достижения цели, но с Дженни он рассматривался почти как полноценный секс. Лучшей частью было то, как она извивалась и стонала от ласк. Она не могла лежать спокойно. Каждое движение моего языка приносило ей большое удовольствие, и Дженни не боялась поведать об этом. Четыре года назад ее напугало то, какой я заставил ее почувствовать себя, но сейчас она не могла этим насытиться.

Я нашел языком клитор и припал к нему, проскользнув одним пальцем в ее киску, а другим поддразнивал ее попку. Дженни схватилась за простыни, обвив ногами мою спину и прочно удерживая меня на месте. Я не мог бы пошевелиться, даже если бы захотел.

− Не останавливайся, − простонала Дженни, пока мой палец потирал стенки ее тоннеля.

Я и не собирался останавливаться. Надавил пальцами сильнее на клитор и приоткрыл губы, чтобы взять ее бутон в рот. Я нежно посасывал его, а мой член начал твердеть, вспомнив, как жадно она его сосала несколько минут назад.

Дженни кончила так же быстро, как и я. Она выкрикнула: «Я кончаю», но ей не стоило заморачиваться − это было очевидно. Мышцы ее бедер напряглись, и я почувствовал, как ее киска сжалась вокруг моего пальца, когда она взорвалась в мой рот. Одна моя рука была прижата к ее животу, и я ощущал бесконтрольное сокращение мышц, пока она содрогалась на матрасе.

Постепенно ее пальцы ослабили хватку на простынях, и я оторвался от сладкой киски. Боже, это было чертовски прекрасно. Каждый ее миллиметр был идеален. Я снова хотел опуститься вниз, но Дженни потянулась и схватила меня за руку, дернув на себя.

Я крепко поцеловал ее губами, которые блестели от ее влаги, пока мы оба пытались перевести дыхание и восстановиться. Мой член все еще жаждал внимания, и я знал, что мое восстановление не займет много времени.

− Уже? − спросила Дженни, широко распахнув глаза, чувствуя, как мой член, влажный от ее слюны, прижался к ее бедру.

− Я сильно удивлен, что это заняло так много времени, ведь со мной в постели кто-то столь великолепный, как ты, − ответил я, потеревшись носом о ее шею.

Затем скатился на край кровати, чтобы вытащить кошелек из штанов и достать презерватив.

− Можешь не надевать его, − сказала Дженни. − Я на противозачаточных, и у меня нет никаких... понимаешь...

− Как и у меня, − ответил я.

Моя репутация игрока была оправданной, но это не значило, что я игнорировал безопасный секс.

− Тогда брось его и трахни меня, − скомандовала Дженни. − Я хочу почувствовать, как ты кончаешь внутри меня.

− Дерьмо, тебе не нужно повторять дважды, − бросив презерватив на пол, я пополз к Дженни.

Я вытянул руки, чтобы схватить ее за ноги, но она уклонилась и, толкнув меня, забралась сверху. Женские бедра прижались ко мне с обеих сторон, когда Дженни отклонилась назад и, взяв мой ствол в мягкие, нежные руки, направила его к жаждущему входу. Понадобился весь самоконтроль, чтобы не кончить, когда я ощутил ее влажность.

Дженни медленно опускалась, и я наблюдал, как мой член исчезает внутри нее. Несколько мгновений она просто сидела и смотрела на меня, привыкая к тому, что я находился внутри. Затем она стала медленно раскачиваться, вдавливаясь своими бедрами и массируя грудь. Мои руки сжимали ее бедра, пока я с трудом сопротивлялся желанию задать темп и начать трахать ее. Если бы сделал это, то не продержался бы и двух минут.

Когда дыхание Дженни участилось, она уперлась руками в мою грудь и начала двигаться быстрее, глядя мне прямо в глаза. Ее кожа начала раскаляться, а между грудей выступил пот. Я поднял руки и сжал ее грудь, нежно играя с сосками, когда она начала постанывать в такт движениям бедер. Я чувствовал сердцебиение Дженни и знал, что она уже на грани. Опустив взгляд вниз, я увидел, как смазка ее лона покрывала мой член. Это ощущение было нереальным. Она была такой влажной, такой тугой. Я не знал, сколько еще смогу сдерживаться.

− Кончаю, − прошептала Дженни. − Я кончаю.

И впилась ногтями в мою грудь. Я крепко сжал ее соски, и она замерла, громко застонав, пока ее киска пульсировала вокруг моего твердого члена. Как только Дженни кончила, я схватил ее за попку и взял на себя контроль. Вскоре я кончил, изливаясь в нее, после чего неохотно выскользнул из ее киски, позволяя ей упасть на меня сверху.

Дженни лежала на моей потной груди, пока мы пытались восставить дыхание. Я не мог поверить, что та милая Дженни, с которой я познакомился чуть более четырех лет назад, сейчас лежала на мне, и ее киска была наполнена моей спермой. Жизнь была прекрасна, и я позабочусь, чтобы она такой же осталась.

***

Мы едва успели восстановить дыхание, как стук в дверь дал понять, что прибыло обслуживание номеров. Если мы раньше думали, что были голодные, то это было ничто по сравнению с тем, какой голод мы испытывали сейчас. Я мог бы съесть оба чикенбургера, и подозревал, что Дженни хотела сделать то же самое. Мы даже не прерывались на болтовню, пока полностью не прикончили бургеры и не смели подчистую картошку фри.

− Мы можем остаться здесь на все лето, − сказал я. − Я, конечно, куплю дом, но проще просто остаться здесь. Ты сможешь попробовать все массажные и спа-процедуры, какие только пожелаешь.

− У папы и Кэрри возникнут подозрения, − ответила Дженни. − А я не хочу, чтобы они узнали, что между нами происходит. Пока нет.

− Пока они будут знать, что ты как обычно встаешь и ходишь на работу, а чем занимаюсь я, никого не волнует. Кстати, я тут подумал, почему бы нам не пойти дальше и не рассказать все нашим родителям? Мне плевать, что думает мама, и я хотел бы быть честным с твоим отцом.

− Папа придет в ярость, − сказал я. − Я никогда не рассказывала ему ни об одном моем парне из колледжа, поэтому он, наверное, до сих пор думает, что я девственница. Это даже не учитывая всю эту «ты мой сводный брат» штуку.

− Больше верь в своего отца. Он знает, что в колледже ты изменилась. Черт, я заметил это, как только увидел тебя в Ливерпуле. И я думаю, что он нормально к этому отнесется. Я нравлюсь ему.

− Да, нравишься, но как пасынок. Не думаю, что ему понравятся... наши отношения. Как и моей маме.

− Я не знаю твою маму, но обещаю, что тоже ее очарую. Мой отец отнесется к этому нормально, когда доходит до дела, он весьма спокойный человек.

− Ты очень высоко отзываешься о нем, − отметила Дженни.

− Он классный парень, − ответил я. − Мы всегда были близки. Честно говоря, я понятия не имею, как он связался с моей мамой, но он избавился от нее, и я уверен, стал намного от этого счастливее.

− Не то, чтобы я жалуюсь, но я удивлена, что ты жил с мамой, а не с ним.

− Мама обзавелась падчерицей, которой я весьма увлекся, и это сделало мой выбор намного проще. Плюс, папа часто переезжает. Сейчас бы это меня устроило, но когда они разводились шесть лет назад, мне было бы сложнее.

Судя по рассказам Дженни, у нее была такая же ситуация. Она близка с обоими родителями. Ее мама после развода хотела переехать на родину, а это значило, что Дженни пришлось бы перейти в другую школу. В итоге ее родители пришли к взаимному согласию, что ей лучше жить с отцом.

− Ты по-прежнему часто с ним видишься? − спросила Дженни. − Тебе, должно быть, нелегко приходилось все это время, пока он жил в Калифорнии, а ты жил в Англии.

− Я виделась с ним раз в пару месяцев, − ответил я. − Он много путешествует по работе, и у меня было предостаточно денег, чтобы прилетать всякий раз, когда у него появлялись выходные. И мы много говорили по телефону. Не могу дождаться твоего знакомства с ним.

− Когда же он приедет сюда? − спросила Дженни.

− Послезавтра. Кэрри согласилась уйти, поэтому там будем только мы с тобой, а еще оба наших отца. Я действительно с нетерпением жду этого.

− Хорошо тебе, − сказала Дженни. − А вот я в ужасе. Однажды я встречалась с родителями моего парня, и они посчитали, что я была недостаточно хороша для их маленького принца.

Я нахмурился.

− Возможно, сейчас я смотрю на все сквозь розовые очки, но как они вообще могли подумать, что ты недостаточно хороша. Ради всего святого, ты же поступила в Гарвард!

− Да, но я не изучала медицину или инженерию. Мой парень, по сути, был гением, поэтому его родителям не слишком нравились гуманитарные науки. Поверь мне, в этом мире невозможно избежать снобизма; чего бы ты ни добился, непременно найдется кто-то, кто добился большего.

− Я верю тебе. Ну, думаю, тебе не стоит беспокоиться. Мой отец полюбит тебя. Далее мне нужно будет познакомиться с твоей мамой. Чего мне ожидать от нее?

− В общем, она полная противоположность твоей мамы, − ответила Дженни. − Ты же знаешь, что из наших родителей именно Кэрри является трудоголиком?

Я кивнул. Шеридан постоянно пытался убедить Кэрри меньше работать и проводить больше времени дома, но в ответ на это она работала еще усерднее.

− Так вот, моя мама ушла от отца, потому что тот слишком много работал. Мама считала, что семья всегда должна быть на первом месте. Она видела, как папа все больше и больше гоняется за деньгами, и поставила ему ультиматум − деньги или она.

− Оу. После этого он точно переключился на другой тип женщин, как моя мама.

− Да, − ответила Дженни. − Он думал, это было тем, чего ему хотелось, но в последние нескольких лет он сильно сбавил обороты. Не в обиду будет твоей маме, но думаю, он сожалеет о своем решении. Сейчас он тот, кто хочет жить более расслабленной жизнью.