Изменить стиль страницы

Глава восемнадцатая: Варя

Глава восемнадцатая: Варя

Зачем я пошла в спортзал?

Перед глазами до сих пор стоит картина полуголого Ленского и Варламовой, висящей на нем в самой недвусмысленной позе. Какой-то бессвязный шепот, возня – и я, в отражении в зеркале у Ленского за спиной. Парочка прямо напротив двери и даже странно, что они меня на заметили, а ведь я как на ладони.

Зачем же я пошла в проклятый спортзал?

Возвращаюсь в учительскую, чтобы взять пальто и выйти на улицу под разлапистый снег.

Вспомнила! Хотела попросить физрука не забирать мальчишек с уроков, потому что родители Горового и Савельева очень не в восторге от того, что их детей снимают с физики ради тренировок. Оба готовятся поступать на физмат и профильные предметы в приоритете, не то, что какие-то городские соревнования.

Неподалеку есть аптека – туда и иду. Головные боли стали реже, но теперь каждый приступ начинается внезапной острой, до темноты в глазах, болью. Покупаю болеутоляющие и запиваю сразу парочку – минералку прихватила с собой.

И чего меня так пробрало? Подумаешь: школьники решили уединиться и забыли закрыть дверь. Такое даже во времена моей учебы было. По-хорошему нужно сделать выговор обоим, но я понятия не имею, как вообще смогу завести разговор с Ленским. Не хочу его видеть. Во всяком случае, на расстоянии разговора. А отчитывать за обжимания перед всем классом – это курам на смех.

Я гуляю почти впритык: возвращаюсь только за пару минут до звонка.

Ленский стоит на крыльце. Рядом вообще никого, как нарочно.

— У тебя уроки закончились час назад, - говорю, проходя мимо. Спокойно, ровно, а самой хочется врезать ему по роже. Что за блажь?!

— Колючка, что с поездкой?

Он протягивает руку, чтобы схватить меня за локоть, но я ожидаю чего-то подобного и успеваю отойти. Не хочу с ним разговаривать, не собираюсь ничего объяснять. Мои финансовые проблемы, мой муж-тиран и отсутствие берега, к которому можно было бы прибиться – это только мои проблемы. А Ленский… Он просто мальчишка, с блажью, которой на данном этапе его жизни стала я.

— С поездкой все хорошо, - бормочу себе под нос. – Вашей поездке ничего не угрожает. Вместо меня поедет Виктория Александровна.

— Коршунова? С какого это фига?

— Потому что я поехать не могу. Не стой на морозе с мокрыми волосами, Ленский, простынешь, а ты и так слишком много прогуливаешь.

На короткую долю секунды мне хочется, чтобы он пошел следом, чтобы я снова почувствовала запах мятной жвачки с нотами табака. Его особенный запах, от которого странно щекочет в районе солнечного сплетения.

Но он, слава богу, не идет, и я рада, что хотя бы сейчас в его голове больше здравомыслия, чем у меня.