Новое от 23.12.

В душе у меня есть время подумать над аргументами против его странного желания разобраться с квартирой. Умом понимаю, что он парень из совсем других слоев общества, и, наверное, ему просто некомфортно находится в таком… месте. Мне нечего стыдится: я обеспечиваю себя сама, и у меня есть ровно то, на что я пока зарабатываю.

Но когда смазываю туман с запотевшего зеркала, мое лицо в отражении выглядит кислее лимона.

Когда выхожу обратно, уже в джинсах и свитере, Даня как раз раскладывает завтрак по тарелкам. Но, в отличие от меня, даже не подумал одеться. И я снова цепляюсь взглядом за пару синяков у него на ребрах.

— У тебя все так серьезно на тренировках? – спрашиваю, усаживаясь за стол.

Он непонимающе вскидывает брови, но, поймав направление моего взгляда, рассеянно кивает. Плюхается на табуретку, берет вилку и начинает энергично орудовать в тарелке. Я не спешу с разговором: наслаждаюсь компанией, вкусной едой и, впервые в жизни, ощущением безопасности и защиты.

— Колючка, мы оба знаем, что легко не будет, - вдруг говорит Даня, отпивая кофе из чашки.

Я сглатываю и тупо киваю, потому что это была в точности та реплика, с которой я собиралась начать наш первый серьезный разговор. Вот и как тут не верить в то, что у некоторых людей сходятся не только желания, но и мысли?

И все же, мне было бы проще сосредоточится на серьезных вещах, если бы он не выглядел таким убийственно красивым, сидя полуголым с чашкой дешевого кофе у меня на кухне. Но если я попрошу его одеться, это будет слишком очевидное проявление слабости.

Поэтому я откашливаюсь и всеми силами пытаюсь сделать вид, что его перекатывающиеся под смуглой кожей мышцы не производят на меня никакого магнетического эффекта.

— Думаю… нам еще рано об этом говорить, - выбираю самую нейтральную формулировку. – Нет ничего страшного в том, чтобы не бежать впереди паровоза.

«Особенно, когда тебе всего восемнадцать и через полгода ты поступишь в университет, где к твоим услугам будет веселая студенческая жизнь со всеми ее прелестями в виде свободных ровесниц, ночных визитов в общежития по пожарной лестнице и одноразовыми отношениями».

Эгоистка во мне кричит, что я не хочу ничего этого для моего Ленского, а взрослая женщина, которая еще не до конца похоронена откровениями прошлой ночи, рационально напоминает, что я не имею никакого права указывать ему, как жить.

— А я думаю, что как раз самое подходящее время, - спокойно говорит Даня. Кладет в рот кусочек омлета, прожевывает и говорит: - Пока я ученик, ты будешь шарахаться каждой тени, которая может увидеть нас вместе, да?

Не хочу ему врать, поэтому просто согласно киваю. Его губы складываются в печальную ухмылку, но он быстро с ней справляется.

— Видеться раз в неделю или еще реже, Колючка, я не согласен.

Мне начинает казаться, что мое согласие стало рычагом, который перевел стрелки разговора, и теперь он скажет совсем не о квартире, а о том, что все это было на раз, что у нас слишком мало общего, и что я не могу дать ему то, что он хочет и может иметь с любой девушкой своего возраста.

— Поэтому, - Даня откладывает вилку, с каким-то довольным видом подпирает щеку кулаком, и огорошивает меня своим решением, - мы должны видеться там, где нас никто не будет беспокоить.

Мне кажется мой встречный вопрос «А чем не походит эта квартира?» слишком очевиден, потому что Даня добавляет:

— Я хочу оставаться у тебя на ночь минимум на все выходные и раз-два в неделю. И я не могу тебе позволить тянуть все самой. Поэтому: я снимаю квартиру и забочусь о тебе, а ты работаешь и делаешь карьеру. – А потом приподнимает брови и, наиграно зевая, добавляет: - Ну и еще будешь делать мою домашку по литературе.

Этот парень из другой вселенной.