Глава 33

Элания продиктовала логин и пароль для входа на страницу ее сестры в «Фейсбук», наблюдая, как Брат Бутч записывает информацию на чистом листке. Она и представить не могла, что он на собственном опыте знает, через что она прошла с убийством Изобель, и тот факт, что они оба лишились родной сестры, позволил ей отдать ему пальму первенства в части расследования и всего, чем она могла помочь ему.

В своем роде они породнились. Из–за кровопролития.

– В кабинете есть компьютер, – сказал он. – Я зайду в ее аккаунт после вашего ухода.

– Я могу чем–то помочь? – спросила она.

– Просто дай знать, если всплывет что–то из других соцсетей. Нам остается лишь копать, пока что–нибудь не вплывет. К несчастью, все в руках Господа. Он заставляет нас ждать.

– Не знаю, когда смогу войти в график дежурств, – сказал Бун. – Но я вернусь в «Возрождение» и до тех пор буду следить за местом.

– Мы добавим тебя в лист на мониторинг. Начиная с этой ночи Братья и солдаты будут дежурить в клубе в часы работы. На всякий случай.

– Значит, люди будут в безопасности, – Элания выдохнула с облегчением.

– Разумеется, в первую очередь, это делается для вампиров, но в случае опасности для кого–то из расы людей, они вмешаются, это будет нашим вторым по значимости приоритетом.

– Рада слышать. – Элания встала. – Я пойду туда сегодня ночью.

Бутч нахмурился, и она приготовилась к возражениям в духе «давай подумаем головой».

– Не думаю, что это обязательно, – сказал Брат. – Это опасно, учитывая твою вовлеченность в расследование.

– Я никогда не подвергалась там опасности.

– Ты так уверена в этом? Ты можешь стать жертвой только потому, что сообщила об убийствах.

– Но та линия засекречена.

Покачав головой, Бутч тоже поднялся на ноги.

– Прошу прощения за свою паранойю, но я никому не доверяю жизнь своих свидетелей. Случиться может всякое, не предугадаешь. Я хочу, чтобы ты была цела и невредима, поэтому прошу держаться подальше от «Возрождения вампов».

Бун встал вслед за ними.

– Мы не можем указывать ей, что делать. Она не подозреваемая, не находиться под следствием. Она – свидетель, как ты и сказал.

– И поэтому я хочу, чтобы она оставалась жива, здорова и невредима.

– Она может идти, куда захочет, но в моем сопровождении, как тебе такой вариант?

Брат поочередно посмотрел на него и на Эланию. Потом взял свой блокнот.

– Хорошо, это меня устроит.

– С ней ничего не случиться, я не позволю.

Элания еще раз поспорила бы, но Брат был прав. Она хотела помочь расследованию... как ближайший родственник Изобель. Но, может, в клубе были риски, которые она не могла оценить? Зачем упираться и быть дурой. К тому же...

Когда рука опустилась на живот, она понимала, что у нее была еще одна причина беречь себя...

И почему–то в этот момент она осознала, что Изобель никогда не узнает о ребенке, который возможно будет у нее.

Когда новая волна печали накрыла ее, Элания сказала:

– Я очень надеюсь, что мы сможем найти того, кто это сделал.

Брат Бутч с серьезным взглядом запустил руку за ворот своей шелковой рубашки и достал массивный золотой крест.

– Клянусь Господом Богом, что не остановлюсь, пока убийца твоей сестры не будет найден и не понесет должное наказание. Это моя клятва тебе и Изобель. Я не сдамся, не прекращу поиски... и Господь укажет мне путь. Так всегда было.

Элания уставилась на мужчину. Следовало соблюдать дистанцию, но она обняла его. И, отстранившись, посмотрела в его удивленное лицо.

– Ты к каждой жертве относишься так, будто это твоя сестра, да? И каждый преступник для тебя – будто бы ее убийца.

Было тяжко видеть боль на его лице... ту же боль, что жила в ее сердце.

– Да, – ответил Бутч. – Я вижу во всех свою сестру.

– Ты найдешь его. – Она посмотрела на Буна. – И мы поможем тебе.

Брат обнял ее, а потом отступил.

– Спасибо.

– За что?

– За веру в меня.

Она посмотрела на крест.

– Порой вера – все, что у нас есть.

После того как Бун попрощался с ним и пожал руку, Элания вышла из комнаты вместе с ним, и Брат ушел по коридору.

Бун достал телефон.

– Нужно написать Фритцу, что мы готовы.

– Мы никуда не спешим.

Прислонившись к холодной бетонной стене, она гадала, часто ли придется ездить сюда. На плановые осмотры. Когда живот станет больше, а внутри нее начнет расти жизнь.

Тихий, робкий восторг начал зарождаться в ее сердце.

Малыш. Кто–то, кого можно любить. На ком можно будет сосредоточиться, забыв про себя и свою скорбь по Изобель...

Вдоль по коридору, прямо рядом с медицинским кабинетом, в котором ее осматривали, из, казалось, тренажерного зала вышли двое мужчин. Они были топлесс, покрыты потом и не обратили внимания на Эланию или Буна. Они направились в противоположном направлении...

Элания выпрямилась, ее тело двигалось, опережая команды мозга. Ноздри расширились, и она сделала неуверенный шаг вперед. Второй.

Один из запахов был ей знаком, но это был запах незнакомца. И проведенные в мозгу связи заставили ее ужаснуться.

Бун вскинул голову.

– Элания? Что сл...

Элания указала на высокого мужчину с ирокезом и закричала:

– Ты! Это был ты!

Бутч, погруженный в свои мысли, направлялся в сторону офиса в учебном центре. Вспоминая о Джейни, каждый раз, при любых обстоятельствах, он всегда терял связь с реальностью. Но было и другое. Почему–то, посмотрев в желтые глаза Элании, говорившей о своей вере в него, такой же сильной, как его вера в бога, что–то тронуло его до глубины души.

Ты к каждой жертве относишься так, будто это твоя сестра, да? И каждый преступник для тебя – будто бы ее убийца.

С одной стороны, не так уж и сложно прийти к подобному выводу. Алло. Детская травма, влияющая на взрослую жизнь? Вынуждающая указанного индивида исправлять в жизнях других то, в чем он сам налажал в прошлом? Не нужно быть Эйнштейном. И, тем не менее, слышать это от Элании?

Вау, от этого ему срочно захотелось виски. Порций пятнадцать.

Но он не станет потворствовать тяге к выпивке, ведь одним коктейлем тут не обойтись. Алкоголь в качестве стирателя чувств и эмоций – панацея его прошлой жизни, и будь он проклят, если снова ступит на эту дорожку, даже на одну ночь...

– ...это был ты!

Бутч застыл на месте и обернулся. Возле качалки Элания наступала на двух членов Шайки Ублюдков, обвиняюще тыкая пальцем, все ее тело дрожало.

Когда Бальтазар и Син также обернулись на крик, Бун выскочил между ними и женщиной, вытягивая руки и не давая Элании приблизиться к ним.

Выругавшись, Бутч на инстинктах потянулся за пистолетом в набедренной кобуре, но оставил его на месте, сократив бегом расстояние до развернувшейся драмы.

– Что здесь происходит? – спросил он спокойным тоном а–ля полицейский.

Быстрый взгляд на Ублюдков – маловероятно, что они были зачинщиками. Бальтазар выглядел озадаченным, на лице читалось «что–за–херня–происходит?». Что до Сина?

– Он убил ту женщину! Он убил мою сестру!

Элания говорила быстро, но четко, и указывающий на Сина палец нельзя было трактовать как–то иначе. И Ублюдок проявил интересную реакцию... ее просто не было. Воин смотрел на женщину, и ничего не изменилось в его лице, глазах и позе.

– Ты был с убитой женщиной в том клубе! – заявила Элания. – Я почувствовала твой запах. Это ты отвел ее в подвал. А когда я спустилась туда, почуяв кровь, твой запах был повсюду! Это был ты!

Син продолжил притворяться роботом, черты лица оставались собранными, даже скучающими. Что до Бальтазара? Ублюдок смотрел на своего приятеля со злостью... словно они это уже проходили.

Бутч посмотрел на Буна.

– Сделай одолжение, уведи ее в комнату? Я хочу поговорить с Сином...

– Он сделал это! – Элания бросилась на мужчину, но Бун удержал ее. – Ублюдок! Проклятый ублюдок!

Бутч встал перед женщиной, привлекая ее внимание, и понизил голос:

– Я тебе верю. Я верю, что ты видела его с убитой женщиной. Верю, что ты чувствовала его запах в подвале. Прямо сейчас мне нужно поговорить с ним, хорошо? А потом я еще раз поговорю с тобой.

Элания тяжело дышала, ее лицо побелело, глаза были широко распахнуты. НО к ее чести, она смогла взять себя в руки.

– Не отпускай его, – выдохнула она. – Не смей его отпускать.

– Не буду. Клянусь своей сестрой.

Элания посмотрела на Буна. Спустя напряженное мгновение она позволила мужчине увести ее, они направились к комнате для допросов. И все время она смотрела через плечо, и даже когда за ними закрылась дверь, Бутч мог поклясться, что чувствовал обвиняющий взгляд сквозь бетон.

Бутч повернулся к Ублюдкам. Интересно, что Бальтазар подошел к своему приятелю, словно опасался, что друг может выкинуть что–то тупое. Но куда ему бежать?

С другой стороны, учитывая жесткий взгляд Сина, «тупым» может оказаться и иной поступок.

– Что ж, это было неожиданно, – сказал Бутч расслабленным тоном. – Не хотите обсудить произошедшее?

– Вовсе нет, – протянул Син. – С ней разговаривай, не со мной.

– Не уверен в этом. – Бутч сократил расстояние между ними, встречая его взгляд в лобовую. – В тебе только что опознали мужчину, с которым была убитая женщина, в ночь ее смерти, в клубе, где ее убили. И учитывая возмущенный взгляд твоего приятеля, сдается мне, что ты не в первый раз попадаешь в подобную передрягу. Я прав?

Син пожал плечами.

– Мне нечего сказать.

– Вообще?

– Собираешься пойти по протоколу? Зачитать мне мои права, прежде чем заковать в наручники и бросить в камеру?

Бутч не счел нужным напоминать, что, по крайней мере, в Колдвелле, не было тюрьм для вампиров. На Западе у них были варианты, но до пустыни Невада слииишком далеко. Опять же... может, удастся затолкать гаденыша в почтовую бандероль, проделать в ней пару дырок для воздуха и отправить почтой в исправительную колонию.

После того как Бутч разберется, что, черт возьми, здесь происходит.

Бальтазар посмотрел на своего напарника.

– Либо ты начинаешь, либо говорю я.